Новая эпоха (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 10

Решив позже уточнить, кто такие «мы», девушка задала вопрос:

— Раз ты настолько в теме, объясни тогда, зачем она тех, кто странные способности проявляет, сжигает на костре?

— Сонец, я не знаю, что творится в голове у этой бабы. Могу только предположить, что она уничтожает потенциальных конкурентов. Своеобразная инквизиция местного разлива.

Внезапно Кривицкая почувствовала, что в душе пусто. Зачем все эти расследования и попытки выяснить истинные мотивы Аристарховой? Правда одна — много лет эта женщина худо-бедно справлялась с организацией жизни нескольких десятков людей. Да, было много чего плохого, но крыша над головой, скудная еда, закон, порядок — важные вещи. А главное, у прихожан была вера в светлое, хоть и загробное, будущее под присмотром самого Господа.

— Какая разница? Всё равно гореть мне на костре. Да и тебе тоже, если настоятельница не смилуется и не выпроводит тебя восвояси.

— Может, и нет. Если повезёт, и мы просидим здесь дня три, за мной успеют прийти. А уж тебя я в беде не оставлю. — Темнота не позволяла рассмотреть собеседника, но Соне показалось, что Слава улыбается.

Девушка слабо понимала, как за ним могут «прийти», если целенаправленные путешествия уже много лет как невозможны, но решила, что спрашивать не стоит — Коваль, хоть и выглядел шутником и балагуром, за всё время общения так ничего о себе и не рассказал.

Поэтому она просто объяснила:

— Никто нас здесь так долго держать не будет. Так что забудь. На рассвете отправимся к Господу. Мы как раз дрова начали заготавливать, каждый день дьяконы в город выходят. К зиме ещё мало, но на два костра хватит.

— Ерунда. Кстати! Я ж тебе главное не рассказал! Что было, когда ты в обморок брякнулась!

Загремел замок. Птица что-то просипела и неуклюже пошагала под узкий топчан. В подвале появился свет, и заключённые увидели бледную Верочку.

Глава 4.1

Собранные на данный момент факты позволяют предположить, что потусторонние существа на различных континентах, хоть и обладают схожими чертами, всё же в большинстве случаев специфичны. Если учесть, что пространство пластично, а Постмортемы могут свободно перемещаться по миру, это не совсем логично. Возможно, люди, обитающие в той или иной местности, воздействуют на Вырай своими верованиями, фантазиями и мыслями. Этим феноменом «оправданного ожидания» можно объяснить Бабу-Ягу на территории расселения славян, гарпию на юго-западе Европы, а чупакабру в Латинской Америке. Необходимо учитывать, что для облегчения коммуникации или манипулирования некоторые создания способны специально принимать тот вид, который подсознательно ожидает человек.

М.А. Бондаренко, «О сверхъестественных существах».

Едва Хромушка потеряла на крыльце сознание, подоспевшая Дарья тут же скрутила чужака. Возможно, для новичка это было неожиданно, но прихожане отнеслись к такому повороту событий совершенно спокойно — высокая, крупная женщина в одиночку ходила на охоту, одним ударом могла проломить череп медведю, а когда в здании трапезной рухнула плита перекрытия, именно Даша подхватила её и держала, пока прихожане выбегали из здания. Трапезная давно была разобрана по кирпичику, а люди до сих пор вспоминали ту историю, рассказывая детям и новичкам о Божественной Благодати, коснувшейся дьяконов.

Так что Вячеслав должен был благодарить Небеса за то, что его просто обезвредили, а не покалечили.

Сергей сидел на крыльце, отрешённо сплёвывая кровь — два передних зуба уже валялись поодаль. Жорж деловито вязал Софье руки за спиной, а Аристархова говорила с прихожанами:

— Братья и сестры. Вы всё видели сами. Наша сестра, наша добрая, тихая Софьюшка оказалась в руках у Тьмы. Нет таких слов, которые могут выразить моё горе. Да и ваше тоже — я прекрасно знаю, что Сонечку здесь любят все. Но мы не можем рисковать святостью этого места.

О Верочке все забыли. Она прижимала малыша к груди и тихо плакала. Дарья, удостоверившись, что Вячеслав связан крепко, подошла к новоиспечённой матери и перерезала пуповину. Затем спустилась к людям, взяла у одной из женщин платок, поднялась на крыльцо и укрыла ребёнка. Подошла к Аристарховой и встала на привычном месте — слева, на полшага позади начальницы.

— Завтра, после утренней молитвы, мы очистим душу Софьи Кривицкой. А Вячеслава, этого двуликого человека, вернём туда, откуда он пришёл — за ограду. В Роднике Веры нет места агрессии.

— Матушка настоятельница! Да за что ж! Мы все тут стояли, видели — если бы не Сонька, Верку хоронить бы пришлось! — Баба Валя озвучила общую мысль, поэтому прихожане загудели.

— Да, тёмные силы могут совершать на первый взгляд благородные поступки. Но на самом деле они пытаются усыпить бдительность, завоевать доверие, обелить себя. Чтобы нанести подлый удар потом, когда вы меньше всего это ожидаете. Вот Софья — помогла Вере и её сыну выжить. Это хороший поступок? Да. Она не несёт в себе зла. Вы можете сказать — давайте использовать способности Кривицкой во благо. А она когда-нибудь глухой ночью всех уничтожит, даже не осознавая, что делает.

— А если это Божья благодать? Как у вас, матушка, и у дьяконов? — Выкрикнул кто-то из задних рядов.

— Нет! — Отрезала настоятельница и даже возмущённо замахала руками. — Господь говорит со мной перед каждым появлением того, кто несёт в себе свет Его. По поводу Хромушки предупреждения не было.

Люди не успокаивались. Ксения всё не могла поверить, что здесь, в её церкви, возможен бунт, и продолжала увещевать:

— Братья и сёстры! Мнение Господа на этот счёт однозначно! Мы не можем оставить в живых Кривицкую, а чужака среди нас!

Приход забормотал разными голосами:

— Да ходок пусть валит…

— Пусть Господь сам нам скажет, мы помним, он может…

— Новичок, конечно, нормальный мужик, но нашим стать не успел…

— Где это видано — девчонка спасла и дитя, и мать, а её за это на костёр…

— Пусть Глас Небесный нам сам всё объяснит, тогда без вопросов, конечно…

Прихожане были похожи на гнойный нарыв, который вот-вот лопнет.

Даша наклонилась к уху настоятельницы и прошептала:

— Ксюха, прекращай. Жрать почти нечего, дальше будет только хуже. Не доводи людей до греха, а то и твой «Бог» не поможет. Ещё нас с тобой сожгут к чертям собачьим. Попросишь у Сатаны, пусть поговорит с приходом, опять, как тогда.

Аристархова вняла совету и заявила:

— Хорошо, братья и сёстры. Поступим так — Софья и Вячеслав отправятся в церковный подвал, а я буду молиться до рассвета. Возможно, Господь внемлет моим просьбам и огласит своё повеление всем вам.

Жорж и Данила подхватили Софью и потащили к церкви. Очухавшийся Сергей потопал следом. Толпа, крестясь, направилась к приходскому дому. Аристархова провожала людей взглядом и нервно кусала губы. Даша подозвала бабу Валю и ещё нескольких женщин и напомнила:

— Пусть Вера ещё полежит. Послед родиться должен. Если что, поможете. Умеешь, баба Валя?

— А то. Конечно. Всё сделаем в лучшем виде. — Старушка подозрительно смотрела на Дарью — слишком много взаимодействия с простыми людьми для дьякона.

Но человеческое лицо Дарьи вновь исчезло под маской равнодушия. Женщина взвалила на плечо Вячеслава, который всё это время пытался выплюнуть кляп изо рта или ослабить узлы на верёвках, и понесла пленника в сторону церкви. Ксения направилась к колокольне.

— Я не хочу, чтобы Хромушку убили! — Едва властители скрылись из глаз, Вера заплакала с удвоенной силой и покрепче прижала к себе новорожденного.

— Мы тоже, Вера. Мы тоже. — Покачала головой баба Валя.

— Верунчик! Ты что тут делаешь?! Тебе отлёживаться надо! — Кривицкая, схватившись за прутья решётки, с тревогой рассматривала подругу.

Девушка выглядела измученной до крайней степени. Чёрные круги под глазами, бледное, какое-то пепельное лицо и потрескавшиеся губы. Хитро завязанная, переброшенная через плечо полоса ткани образовывала у груди что-то вроде уютного кокона, в котором расположился новорожденный, оставляя обе руки матери свободными. В одной Вера держала корзинку, в другой — факел.