Сон Лилии(Легенды и сказки) - Любич-Кошуров Иоасаф Арианович. Страница 18

И тут он возьмет бывало и приподнимет ногу и так грустно вздохнет при этом, показывая подметку своей туфли, что на него жалко было глядеть.

^{Король приподнимет ногу и грустно вздрогнет…}

Нужно сказать, что раз как-то подданные в день его именин сложились и купили ему туфли. Но это было так давно, что подданные сами забыли, когда это было. Туфли с тех пор успели окончательно истрепаться и походили скорее на кожаные чулки, чем на туфли.

Бедный король!

Правда, у него была еще одна пара туфель, но ту он одевал только по большим праздникам.

Так же обстояло дело и с его гардеробом. Даже корона, которую он носил вместо шляпы, нуждалась в постоянной чистке, так как была медная, а не золотая, как у иных порядочных королей.

И он сам ежедневно оттирал ее песком, смешанным с толченым мелом.

Вообще жизнь королю была бы совсем не в радость, если бы Бог не наделил его красавицей дочерью, Вандой.

Он говорил про Ванду своим подданным:

— Это мое единственное утешение.

А подданные отвечали ему на это в один голос:

— И наше тоже, ваше королевское величество.

И так как король знал, что они говорят совершенно искренно, то он в иные минуты считал себя самым счастливейшим королем в мире.

В эти минуты он забывал и про свои стоптанные туфли, и про свою медную корону.

Слух об удивительной красоте Ванды скоро дошел до одного короля, который кроме того еще был и волшебник.

Вместо коней у этого короля на конюшне стояли крылатые драконы. Их, разумеется, нужно было так же расчесывать волосяной щеткой, как обыкновенных лошадей и мазать им когти копытною мазью.

За драконами ходил конюх, но тоже волшебный, как и сами драконы… И это, конечно, только я говорю «конюх», а по настоящему его звали «драконник».

Да его собственно и не совсем ловко было бы называть конюхом уже по тому одному, что он был ни больше, ни меньше как обыкновенная жаба, только такого огромного роста, что понадобилось выстроить особый дом, где бы он мог жить под полом.

И вот однажды волшебный король сказал ему:

— А ну-ка, братец, оседлай-ка мне одного дракончика помоложе, да побыстрей.

— Сию минуту-с, — ответила жаба и заскакала в конюшню.

Через полчаса дракон был готов.

Волшебный король сел на него верхом и, вытащив из-за голенища плеть, вытянул его изо всех сил по шее.

Дракон взвился на воздух и полетел как стрела. Полет его был так быстр, что у короля дух захватило.

Через час волшебный король был уже на берегу моря, где обитал бедный король.

Бедный король как раз в это время обедал.

^{Через час волшебный король был уже на берегу моря…}

Он сидел недалеко от своего дома под старым дубом на скамейке за круглым столом, врытым прямо в землю.

На столе стояли миска с стерляжьей ухой графин с квасом, две тарелки перечница, солонка и еще кое-какая посуда.

Королю прислуживал старый слуга, одетый в весьма поношенное платье.

Завидев волшебного короля, летящим над морем, слуга едва не выронил из рук сковородку с жареными карасями, потому что никогда в жизни, как он потом рассказывал, с ним не случалось ничего подобного.

Он сказал только:

— Смотрите, ваше величество, не поперхнитесь только от неожиданности и не подавитесь, сохрани Бог, костью.

Между тем волшебный король, опустившись на землю, спрыгнул с дракона и, привязав его веревочкой к колку, служившему для того чтобы приковывать на ночь лодки, направился прямо к бедному королю.

— Я наслышался много, — начал он прямо, — о красоте, вашей дочери и хотел бы на ней жениться.

— О-о! — проговорил потихоньку слуга бедного короля и, нагнувшись к плечу своего господина, будто для того, чтобы поправить узел на салфетке, шепнул ему на ухо: — Остерегайтесь, ваше величество, это волшебник… Разве вы не чувствуете, как от него пахнет серой?

Король потянул воздух носом и действительно ощутил запах серы.

«Что за гадость! — подумал он. — Впрочем у него может быть в кармане серные спички?»

— Я жду ответа, — сказал волшебный король и добавил: — если вы мне отдадите вашу дочь, то я куплю вам новую корону, а то, посмотрите, на кого вы похожи! У вас не корона, а какая-то кастрюля…

Бедный король едва не сказал было «хорошо», — уж очень ему хотелось иметь новую корону. Однако он вовремя опомнился и, вместо того, чтобы ответить что-нибудь волшебному королю, сунул в рот ложку… Это было придумано очень ловко, потому что он уже открыл рот для ответа.

— А я было думал, — нахмурившись поговорил волшебный король, — что вы хотите сказать, мне что-то.

Бедный король проглотил то, что было на ложке и сказал:

— Гм!..

Волшебный король нахмурился еще больше.

— Отвечайте! — крикнул он.

Бедный король собрался с духом и твердо произнес:

— Нет, не отдам я за вас свою дочь.

— Почему?

— Вы — волшебник.

— Лицо у волшебного короля сразу стало зеленое, как тина…

— Тогда, — крикнул он — я возьму ее насильно!

В эту минуту из королевского дома выбежала принцесса Ванда…

Стоя в сенях, она не пропустила ни одного слова из разговора своего отца с волшебным королем и решила сразу лучше умереть чем стать женою волшебника.

В нескольких шагах от нее синело море… О берег плескались волны.

Не раздумывая много, она бросилась с берега вниз головой и в мгновение ока скрылась под водой.

^{Не раздумывая долго, она бросилась с берега…}

Волшебный король из зеленого стал черным.

Быстро подбежав к берегу, он простер над морем руки и стал читать заклинание.

Он заклинал море, чтобы оно замерзло вместе с принцессой Вандой, и принцесса Ванда вернулась бы к жизни только тогда, когда растает море.

Он хотел, вероятно, чтобы принцесса не захлебнулась, так как тогда, конечно, уж никакая сила не возвратила бы ей жизни.

И действительно море замерзло.

Сквозь лед виднелась Ванда, сидевшая на дне с закрытыми глазами и распущенными волосами, неподвижная как статуя.

— О как она красива! — воскликнул волшебный король, и у него мелькнула мысль превратить все море силой своего волшебства в маленькую льдинку.

Он хотел иметь Ванду постоянно перед собою.

Сделать так, чтобы море растаяло он имел власть только с наступлением весны. Но в той стране где он жил, уже скоро должна была наступить весна. Он намеревался увезти все море с собой: в кармане и прочитать дома новое заклинание.

Тогда растаяло бы море, он приказал бы водолазам достать Ванду из его глубин и привел бы ее в чувство.

Снова он простер руки над морем.

Глаза его заблестели, на щеках загорелся румянец.

Он шептал что-то, и его шепот раздавался далеко по морю, как шум прибрежных камышей.

Море стало уменьшаться в размере. Оно словно таяло или обгорало по краям… Обнажилось дно, и скоро посреди огромной песчаной равнины, над которой еще недавно шумели волны, остался маленький кусочек льда, подобный осколку стекла.

Волшебный король спустился с берега вниз и уже подобрал полы своей мантии, намереваясь бежать что было духу за драгоценной льдинкой, но как раз в эту минуту к нему сзади подкрался слуга бедного короля и со всего размаху хватил его сковородкой по затылку.

^{Слуга со всего размаху хватил его сковородкой по затылку…}

На слугу бедного короля страшно было глядеть… Казалось, он готов был растерзать волшебного короля.