Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 31

— Посмотрим.

— Да рассказывай дальше, мы уже скоро до таможни дойдём! — взорвался Славка. — А экзорцисту потом остальное за рюмкой зелья расскажешь!

— Следующие сведения Древо почерпнуло из памяти Френдли, так как, находясь в Вырае, оно, естественно, не могло получать хоть какую-то информацию о мире живых. В общем, после проведённого ритуала маг, точнее, индейский шаман, не хотел, чтобы знания об артефакте исчезли вместе с ним. Поэтому он всё подробно записал или зарисовал, не знаю, как правильно сказать. С помощью пиктограмм, на нескольких берестяных свитках. Их хранили, передавали из поколения в поколение. Естественно, сверхъестественные способности с годами слабели, как и везде, да и непонятно, как восприимчивость к Силе наследуется. Так что к тому моменту, как европейцы добрались до Америки, максимум, что могли сделать потомки того могущественного шамана, так это вызвать дождь, и то не всегда, ну, или мазь ранозаживляющую сделать. По сути, из колдунов в знахарей превратились. — Марина показала на всем давно знакомый кустарник, за которым скрывалась узенькая речка. — Ополоснуться не хотите?

— Обойдёмся, — отмахнулся Слава. — Дома марафет наведём. Гутарь дальше.

— А дальше, думаю, и так всё понятно. Реку Гудзон и её окрестности осваивали голландцы, предок Френдли был в первых рядах этих непрошеных гостей. А ещё раньше предок предка хорошо обогатился во времена инквизиции на малой европейской родине, хотя, конечно, официальных наследников у него не было. Но он много чем сундуки набил. И простыми богатствами, и магическими штучками. Его любовнице всё это и досталось, а соответственно, и сыновьям. Так и началась эта коллекция. Причём сверхъестественных способностей не было ни у кого в роду. Чисто из спортивного интереса, так сказать, собирали. А тут новый мир, наивные индейцы, которые поначалу белых дружелюбно приняли… Первый американский Френдли принимал активное участие в вырезании коренного населения, в грабежах, вот в его руках и оказались те самые берестяные свитки. Расшифровал не без помощи самих же индейцев. На Гудзоне некоторые племена сотрудничали с захватчиками, торговали, пытались сосуществовать… Зря, конечно. Тех же деловаров так и не признали цивилизованным племенем. Но что-то меня в исторические дебри потянуло, извините.

— Ничего, ничего. Я бы с тобой побеседовал на эту тему отдельно, — заявил Максим. — В истории колонизации Америки много белых пятен, тщательно сотворённых белыми. Если ты с помощью видения смогла стать свидетелем тех событий, то…

— Зимой займётесь научными изысканиями. У печки, за чашкой медовухи, — перебил Слава. — Мань, продолжай.

— Мы вообще-то пришли уже, может, потом?

Путники стояли перед невысоким свежеокрашенным деревянным заборчиком, за которым утопал в цветах заново отстроенный домик. Над дверью висела табличка «Мытня».

— Нет, давай сейчас этот вопрос закроем, а то потом не до рассказов будет.

— Ладно, всё равно уже почти закончила. В общем, ритуал проводили на территории современного Манхэттена, естественно, тогда там дикие земли были. Френдли долгие годы расширяли свою коллекцию, собирали экспонаты со всего мира, буквально. Деньги многое могут. Могли. Свитки с пиктограммами занимали почётное место в семейном музее. А после Катастрофы многие «мёртвые», казалось бы, вещи заработали. Вот «наш» Френдли несколько лет назад и решил проверить. Координаты вычислил ещё его прадед, так что он просто добрался до места проведения ритуала. Осколок там и лежал, в подвале одного магазинчика. Прямо как тот, что голем охранял. Ровно в том месте, в котором его «погружали» на тот свет, конечно, до постройки здания. Это всё, пожалуй.

— Яснопонятно. Френдли достойный продолжатель дела дедов. — подытожил Слава. — Не знаю, как остальных, а меня любопытство отпустило. Ладно. Егор, тебе нужно пройти таможню. Так что вперёд. Вон, по крыльцу подымайся. Мы здесь подождём.

— Стой. — Марина поморщилась. — Нельзя ему к Ягусе.

— Чёй-то? — удивился Слава.

— Сами не понимаете?

— Марин, в чём дело? — Максим с тоской посмотрел на заборчик — он был слишком низким для того, чтобы на него можно было опереться. — Его в Приречье не пустят без проверки, даже с нашими рекомендациями. Сами ведь это правило одобрили.

— Да она ему всё равно только красный пропуск даст! — разозлилась на непонятливых спутников ведьма. — Или, вообще, сожрёт. Если успеет, конечно, с его-то мгновенным экзорцизмом.

— Ты о чём? — настороженно спросил Егор.

— Скажи, коллега, ты способен себя контролировать и не нападать на каждого нечистика, который попадается на глаза?

Егор нахмурился:

— Если честно, вообще не понимаю, что происходит. Я хоть раз дал повод усомниться в своей разумности?

Марина не ответила, но красноречиво скрестила руки на груди. Экзорцист догадался, о чём она молчит.

— Вампира тебе жалко?

Ведьма поджала губы:

— Нет.

— А мирного в тот момент лепрекона я убил?

— Нет, но…

— Может, я должен был броситься с радостными воплями навстречу чёрту, который заявился в гости? Как показывает мой опыт, такие товарищи редко приходят с мирными намерениями, особенно в Вырае. Я же не знал, что он ваш знакомый.

— Они тебя неадекватом называют!

— А тебя как? — склонил голову набок Егор. — Вот ты сама интересовалась, как тебя потусторонние твари между собой называют?

— Не думаю, что…

— Ты ведь не будешь отрицать, что каждый пришелец с того света потенциально опасен?

— Но это не значит, что их нужно убивать, не попытавшись наладить диалог!

Ведьма распалялась всё больше. Лицо её покраснело, глаза пылали праведным гневом, в пальцах пару раз вспыхнули изумрудные искорки, которые, впрочем, тут же гасли. Егор же, напротив, выглядел очень спокойным, и на повышенный тон отвечал исключительно вежливо и миролюбиво. Вот и сейчас, подождав, пока Марина выпалит гневную тираду до конца, он очень ровно сказал:

— Марина. Поверь, я уравновешенный человек. Да, нечисть не люблю, не доверяю ей и вряд ли когда-нибудь доверять буду. Эти годы я жил, путешествуя от поселения к поселению и беря заказы на уничтожение потусторонних существ. Быстро, эффективно, недорого. Больше особо не умею ничего, из колдовства, так, пара фокусов да оборонные заклятия в арсенале. Не было возможности учиться. Мы с тобой почти неделю просидели в соседних клетках, прорывались к Туману плечом к плечу. Что сейчас изменилось? Чем я вдруг заслужил такое недоверие?

Марина молчала, лишь сопела громко. Она сама не могла понять, в чём дело. Не в штанах же, в самом деле.

Вот только в тюрьме не было Древа, которому Егор не очень нравился. Оно чувствовало какую-то угрозу, слабую, без конкретики, может, и не угрозу вовсе, но какое-то чувство, отличное от равнодушия, было точно.

— Ладно, — сказала ведьма в конце концов. — Возможно, я устала больше, чем кажется. Извини за вспышку, и за грубость, и вообще. Но к Ягусе пойдём вдвоём, чтобы чего не вышло.

— Согласен на всё, лишь бы ты не кусалась, — улыбнулся экзорцист.

Когда колдуны поднялись на крыльцо и скрылись за дверью домика, Славка озабоченно сказал:

— Чего Маньку так разбирает? Какая-то позорная бабская истерика, будто вожжа под хвост попала. Всегда себя контролирует, даже холодной кажется, особенно тем, кто её плохо знает. Лицо обычно держит, как королева. Бензоколонки. А тут… Нормальный же мужик. Может, всё-таки из-за подвески?

— Коваль, — Максим со вздохом облегчения сел на замлю. — На твоей памяти у Марины были длительные отношения хоть с кем-нибудь?

— Ну… в школе встречалась с городским. Пару месяцев, и в основном по интернету переписывалась. В десятом классе. А потом никого. Так оно и понятно — когда ей шуры-муры разводить? Да и с кем? Я с матерью как-то разговаривал на эту тему. Мамка раньше переживала, что дядя Витя внуков от Маньки не дождётся никогда, а потом смирилась, ведь ещё Глеб есть, а за ним не заржавеет. А Маня… ну, судьба у неё такая. А ты думаешь, она без мужика дуреет? Да ну, это не про неё, я Маньку тыщу лет знаю. Хотя уже тридцатник, может, и глючит. Кто этих баб разберёт.