Вырай. Триединство (СИ) - Боровикова Екатерина "Копилка". Страница 8

Местный шериф весил килограмм двести пятьдесят, а то и больше. Максим вдруг вспомнил монстра из школьного подвала, с которым их троица познакомилась прошлой осенью, когда искала Настю — сходство, хоть и еле уловимое, но было. По крайней мере, и тогда, и сейчас на ум пришло слово «туша».

Шериф сидел на двух стульях, что и неудивительно — его необъятный зад на одном сиденье просто не поместился бы. Руки на фоне живота казались короткими пухлыми отростками, вилка в них была едва заметна. Желеобразные щёки, покрытые редкой щетиной, почти доставали до плеч и дрожали из-за активной работы челюстей, глаза под нависшими веками разглядеть было очень сложно. Огромная рубаха даже и близко не сходилась на груди, выставляя на всеобщее обозрение грудь, размеру которой позавидовала бы даже цыцоха. Значок шерифа на фоне габаритов просто терялся.

На столе перед представителем власти лежал средних размеров запечённый кабанчик, рядом с которым стоял тазик с овощным салатом. И обычных размеров чашка. Ноздри Бондаренко затрепетали — он не пил кофе уже больше восьми лет.

— Привет, Вернон, — бритоголовая опустилась на стул, стоящий напротив стола шерифа, и насмешливо добавила: — ты же собирался на диету сесть.

Вернон недовольно скривился и хриплым голосом ответил:

— В кофе только две ложки мёда. И видишь — в тарелке овощи. Без соуса. Так что отвали.

— Ну-ну. Молодец. Только я бы ещё и порцию уменьшила. Раз в пять.

— Я же сказал, отвали! — рыкнул толстяк.

— Ладно, ладно, — выставила вперёд ладони женщина. — Я тебе новенького привезла. Убил четверых наших. Ну, не сам… там не только он был, но второй сбежал, третью в лабораторию повезли, а их каменный прислужник сейчас возле ворот, и жизни в нём совсем нет. И хочу предупредить. Джо погиб.

Шериф нахмурился, дожевал и высокомерно спросил:

— Он нормальный язык понимает?

— Да.

— Прекрасно. Вот в чём закавыка, урод. Вы нарушили один из главных законов Манхэттена, то есть, убили четверых граждан города. Один из них даже почётный, что совсем плохо. А значит, ты никогда не сможешь претендовать на получение гражданства. Глория, это было нападение или самозащита?

— Ну… — сказала осторожно тюремщица, — если честно, самозащита.

Макс удивился тому, что женщина постаралась быть объективной.

— Значит, смертная казнь отменяется. — Судя по лицу, шериф расстроился. Следующая фраза это подтвердила: — А жаль. Народ разболтался, особенно неграждане. Было бы неплохо устроить показательные выступления, чтобы градус в обществе снизить. Может, всё-таки нападение оформим?

— Ты маньяк, Вернон, ты знаешь об этом? — Глория закинула ногу на ногу. — Шеф сказал обязательно упомянуть, что убивать этого… как тебя зовут, кстати?

Максим решил не откровенничать:

— Бондарь.

— Странные у русских имена. Так вот, убивать пока не надо. Машина у них хорошая, и много всяких вещиц непонятных в багажнике и салоне. Со сверхъестественной начинкой. Когда он поймёт, что деваться некуда, всё расскажет и покажет. Особенно, если мы пообещаем, что при хорошем поведении и должном трудолюбии, скажем, лет через двадцать, он сможет претендовать на привилегии неграждан. Гражданином ему всё равно не стать, но хотя бы получит свободу.

Максим почувствовал, как в груди заворочался гнев. Американцы говорили о нём так, словно его тут не было.

— Ну, хорошо, — Вернон снова схватил вилку, — значит, он поступает в распоряжение мэрии. Заведи его к Брюсу, пусть клеймо поставит, а потом… погоди-ка. — Шериф покопался в своих складках и достал рацию. — Миссис Перес, приём.

Спустя несколько секунд рация захрипела и завопила женским голосом.

— Да, я. Где ты говорила, работников не хватает?

Максим ни одного слова разобрать не смог, а вот толстяк прекрасно всё понял.

— Окей, скоро тебе приведут одного. Нет, не негражданин. Новый преступник. Конец связи. Ну, что, Бондарь. Слушай внимательно. — Рация легла на стол. — Своим поведением ты лишил себя всех прав. Любой оборванец, живущий за забором, выше тебя. Проявляй уважение к каждому члену нашего замечательного общества. Но в первую очередь ты обязан слушаться Миссис Перес. Ты должен выполнять все указания добросовестно и безропотно. Не груби, не нарушай. Едой и местом для сна будешь обеспечен. Всякий, увидев клеймо, будет знать, что ты вне закона.

Максим вдруг подумал, что для спасения Марины в поселении оставаться совершенно необязательно:

— В Нью-Йорке, кстати, есть и другое сообщество. В Бронксе. Но вы вряд ли когда-нибудь сможете туда попасть. И это прекрасно. Потому что тамошние люди остались людьми.

Он оторвал верхнюю пуговицу, которая была специально пришита слабо, одним стежком, от воротника рубашки, и бросил её на стол.

— Где? Где он? — завопил Вернон, медленно, неуклюже поднимаясь и переворачивая животом стол. — Вы что, его не обыскали?!

Бритоголовая не ответила. Она размахивала пистолетом и испуганно вертела головой.

А биолог не стал зря тратить время, которого было всего секунд тридцать. Оставаясь незримым, он подставил женщине подножку, и, когда Глория растянулась на полу, выхватил из её кармана ключ от наручников. Хотел отобрать и оружие, которое отлетело в угол, но решил, что на данный момент главное — оказаться как можно дальше от кабинета шерифа.

Он выскочил за дверь и побежал по коридору, на ходу снимая наручники и не обращая внимания на боль во всём теле. План выглядел рисковым, но вполне выполнимым — рядом со зданием, в котором он сейчас находился, высились нетронутые деревья, а жильё почти отсутствовало. Сбить со следа предполагаемых преследователей должно быть легко. К тому же собак местные использовали в основном в пищу, по крайней мере, в охранной ипостаси Максим их не видел.

А потом можно будет попробовать затеряться где-нибудь на окраине среди многочисленных жителей. Как он понял, живущие за забором «неграждане» были предоставлены сами себе, никто за ними не следил. Разделение людей на «социальные слои» в таком случае беглецу только на руку.

К тому же он не собирался ошиваться здесь слишком долго, лишь пока не выяснит, куда увезли Марину. А потом — на поиск Коваля. Ещё несколько лет назад было оговорено — если спутники разделяются, встретиться они должны где-нибудь в районе точки выхода. Хотя Коваль мог друга и не дождаться — в его характере вполне пойти на штурм поселения в одиночку.

Всё это пронеслось в голове почти мгновенно. Невидимость уже слетела, но Максим продолжал бежать — он надеялся, что неповоротливый шериф не успеет за такой короткий срок дозваться помощников. К тому же приреченец прекрасно запомнил дорогу к выходу.

Вот только у него ничего не получилось. Шериф оказался гораздо расторопней, чем показалось при знакомстве.

Болью взвыла руна на плече, и Макса хорошо приложило о стену воздушной волной. Перед тем, как отключиться, он увидел довольное лицо какого-то молодого парня в потрёпанной полицейской форме.

Глава 5

Понаблюдав из-за угла, как друзей увозят в город, Слава на какое-то время решил убраться подальше от точки выхода. Вряд ли насильный захват людей проводился впервые, а ведь площадь, когда приреченцы на неё въехали, выглядела аккуратно и мирно. Значит, не сомневался искатель, скоро сюда прибудут ремонтники и уборщики.

Но далеко уходить он не стал. Покружил по заброшенным улицам, стараясь не слишком приближаться к шумящим кварталам и понял, что бо́льшая часть этой территории необитаема, а человеческое жильё сосредоточено рядом с парком и внутри него. Что делать дальше, Славка пока не представлял.

Решив, что рано или поздно идея найдётся, он окинул придирчивым взглядом очередную пустынную улицу. Офисные здания соседствовали с жилыми домами и подавляли их своей высотой.

Растительности в городе было немного. Это в тропиках природа быстро взяла и продолжала брать своё, а здесь всё казалось не таким уж критичным. Но всё же трава много где смогла пробиться сквозь асфальт, чем открыла дорогу молодым тоненьким деревьям. Через пару лет улицы Нью-Йорка превратятся в лес. Если, конечно, местные жители не вмешаются в естественный ход вещей.