Набат (ЛП) - Шустерман Нил. Страница 3

Женщина ахнула и прижала к груди руку, как будто Грейсон и в самом деле коснулся ее сердца.

— Ты знаешь, кто я?

— Грозовое Облако знает вас всех троих, и, возможно, даже лучше, чем вы сами себя знаете. — Грейсон повернулся к остальным. — Агент Боб Сикора: двадцать девять лет служебного стажа. — И, помолчав, с хитрецой прибавил: — Оценка работы: хорошо, но не превосходно. Агент Тиньсю Цянь: тридцать шесть лет служебного стажа, специалист по трудоустройству. — Он повернулся обратно к женщине. — Теперь вы: Одра Хиллиард, один из наиболее компетентных агентов Средмерики. Почти пятьдесят лет службы, сплошные поощрения и продвижения, и теперь вы занимаете самую почетную должность в регионе. Вы директор Фулькрумского Исполнительного Интерфейса. Или, вернее, были директором, когда еще существовала такая вещь, как Исполнительный Интерфейс.

Он знал, что последними словами ударил их ниже пояса, но что вы хотите от человека, которого привязали к стулу и напялили на голову мешок? Не удивительно, что Грейсон слегка обиделся.

— Говоришь, Грозовое Облако по-прежнему слышит нас? — спросила директор Хиллиард. — Оно все так же на страже наших интересов?

— Как и всегда, — подтвердил Грейсон.

— Тогда, пожалуйста… попроси, чтобы оно указало нам путь! Спроси Облако, что нам делать. Без его направляющей руки мы, агенты Нимбуса, потеряли цель. Мы больше так не можем.

Грейсон кивнул и проговорил, возведя глаза к потолку (конечно, последнее исключительно ради эффекта):

— Грозовое Облако, есть ли у тебя какая-нибудь мудрость, которой я мог бы поделиться с этими людьми?

Он выслушал ответ, попросил Облако повторить его, а затем повернулся к трем нетерпеливо ждущим агентам.

— 8 и 167, 167 и 733, — сказал он.

Те непонимающе пялились на него.

— Что? — наконец спросила директор Хиллиард.

— Так сказало Грозовое Облако. Вы хотели цель, и оно дало ее вам.

Агент Сикора быстро тыкал пальцем в свой планшет, записывая числа.

— Но… но что это значит? — допытывалась Хиллиард.

Грейсон пожал плечами:

— Понятия не имею.

— Попроси Облако объяснить!

— Ему больше нечего сказать… Но оно желает вам приятного вечера.

Надо же, до этого момента Грейсон даже не знал, какое сейчас время дня.

— Но… но…

И тут замок на двери открылся. Не только один этот замок, но все замки в здании — Грозовое Облако постаралось. В тот же миг в каморку хлынули тонисты, похватали и повязали агентов. Последним в помещение ворвался курат Мендоса — настоятель монастыря, в котором нашел пристанище Грейсон.

— Наша секта не одобряет насилия, — сказал Мендоса агентам. — Но иногда я об этом жалею!

Агент Хиллиард, глаза которой не утратили прежнего безысходного выражения, продолжала смотреть на Грейсона.

— Но ты сказал, что Грозовое Облако позволило нам освободить тебя от них!

— Позволило! — жизнерадостно подтвердил Грейсон. — А теперь оно пожелало освободить меня от моих освободителей.

— Мы едва не потеряли тебя! — сетовал Мендоса, все еще на взводе, хотя времени после инцидента прошло уже немало. Они ехали обратно в монастырь, сопровождаемые целым кортежем машин, управляемых живыми водителями.

— Ну не потеряли же! — возразил Грейсон, уставший быть свидетелем этого самобичевания. — Со мной все в порядке.

— Но могло бы и не быть, если бы мы тебя не нашли!

— Интересно, как это вам удалось?

Мендоса поколебался, а потом проговорил:

— Нам и не удалось. Мы искали тебя несколько часов, а потом вдруг, как из ниоткуда, на всех наших экранах вспыхнул адрес.

— Грозоблако, — сказал Грейсон.

— Да, оно, — признался Мендоса. — Хотя не понимаю, почему оно так долго возилось — у него же везде камеры!

Грейсон предпочел не открывать правду — что Грозовое Облако вообще не возилось, оно точно знает, где Грейсон находится в каждый момент времени. Но у Облака была причина для промедления. Как была причина и для того, чтобы не предупреждать Грейсона о похищении.

«Нужно было, чтобы все происходящее казалось похитителям достоверным, — объяснило Облако уже после свершившегося факта. — Единственный способ достичь этого — сделать так, чтобы оно и впрямь было достоверным. Можешь не беспокоиться — настоящая опасность тебе никогда не угрожала».

Каким бы добрым и отзывчивым ни было Грозовое Облако, от Грейсона не укрылось, что оно частенько навязывает людям свои решения, проявляя при этом непреднамеренную жестокость. Тот факт, что Облако не человек, означал, что некоторых вещей оно ни при каких обстоятельствах не может постигнуть, несмотря на всю свою эмпатию и интеллект. Облако, например, не понимало, что страх перед неизвестностью терзает так же, как и страх перед реальной опасностью, и не важно, действительная это опасность или мнимая.

— Они не собирались причинить мне вред, — сказал Грейсон Мендосе. — Они просто чувствуют себя потерянными без Грозового Облака.

— Как и все прочие, — подхватил Мендоса. — Да только это не дает им права вытаскивать тебя посреди ночи из постели. — Он сердито покачал головой, но сердился он скорее на себя, чем на похитителей. — Мне следовало бы это предвидеть! Агенты Нимбуса ловчее обращаются с задним мозгом, чем другие люди, и, конечно же, они не преминули найти того, на ком нет клейма негодника.

Похоже, Грейсон зря надеялся остаться неизвестным. Просто он по натуре своей не любил выделяться. А сейчас оказался в буквальном смысле единственным в своем роде. Парень не имел понятия, как использовать такой козырь, но подозревал, что придется этому научиться.

«Надо поговорить» — сказало Облако в тот день, когда затонула Твердыня, и с тех пор не переставало разговаривать с Грейсоном. Оно сообщило, что тому предстоит сыграть ключевую роль, но не уточнило, в чем же эта роль заключается. Облако не любило выдавать ответы, за полную достоверность которых не могло поручиться, и хотя оно очень хорошо умело предсказывать последствия, оно все-таки не было оракулом. Облако не могло предугадывать будущее, оно лишь просчитывало вероятности. Его хрустальный шар затягивала дымка.

Курат Мендоса нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

— Эти проклятые нимсы наверняка не единственные, кто тебя ищет, — сказал он. — Нам следует выдвинуться на передовой рубеж.

Грейсон догадывался, к чему все идет. Будучи единственным человеком, контактирующим с Грозовым Облаком, он больше не мог прятаться; пришло время, когда его роль должна обрести форму. Он мог бы попросить совета у Облака, но не хотел этого делать. Надо признать: период, когда он ходил в негодных и не слышал от могучего искусственного интеллекта ни единого слова, был ужасен, но за это время Грейсон стал независимым. Он научился принимать решения и разбираться в ситуациях без посторонней помощи. Если он сейчас выступит из тени на свет, то это будет его и только его решением.

— Мне надо стать общественным деятелем, — сказал он. — Расскажи миру обо мне… но на моих условиях.

Мендоса посмотрел на него и заулыбался. Грейсон почти что видел, как закрутились шестеренки в голове курата.

— Да, — проронил Мендоса. — Мы должны хорошо тебя продать.

— Продать? — переспросил Грейсон. — Вообще-то это не то, что я имел в виду, я же не кусок мяса.

— Верно, — согласился курат. — Но правильная идея, поданная в точно рассчитанное время, может доставить такое же удовольствие, как и отличный бифштекс.

Именно этого Мендоса и дожидался! Он ждал разрешения обставить подмостки для выхода на них героя. Идея должна была исходить от Грейсона, потому что если бы ее выдвинул Мендоса, парень заупрямился бы. Возможно, это дурацкое похищение имело и положительные последствия — оно открыло Грейсону глаза, заставило взглянуть на дело в широкой перспективе. И хотя курат Мендоса сам втайне сомневался в своем тонизме, в последнее время присутствие Грейсона заставило его усомниться в собственных сомнениях.