Чертоги демонов (СИ) - Кири Кирико. Страница 38
Живые. Тоже чувствую…
Он тряхнул головой, отгоняя эти мысли подальше. Сейчас они были ни к чему, мешали, как мошкара перед лицом. К тому же Кенту было интересно, как близко находятся те, кто устроил здесь засаду? Слышали ли выстрел или находятся уже очень далеко?
Одно он знал точно — задерживаться здесь было плохой идеей, и чем дальше они уйдут, тем лучше будет для них.
Для него.
Кент в отчаянной попытке попытался выкинуть из головы «мы» и любой другой синоним, что был с ним связан. Естественно, что по приказу все мысли не вылетели из его головы, как запах при проветривании, поэтому он просто решил себя занять другим не менее важным делом. Перебинтовать все свои раны. По крайней мере на руке и ноге.
И всё же, возвращаясь к вопросу, что делать дальше, Кент чувствовал лёгкую неприятную неопределённость.
Им надо уходить. Но куда? По той же дороге, по которой пришли? А есть ли выбор? Идти параллельно не вариант – демон всё равно унюхает, а заблудиться можно будет очень даже просто. Слишком просто. Попробовать отсюда двинуть в нужную сторону прямиком через лес? Но в лесу будет слишком легко заблудиться, особенно когда кроны закрывают небо.
Всё-таки дорога – рисковый вариант, однако более надёжный, чем просто плутать в лесу. Что касается провианта…
Закончив со своими боевыми ранами, Кент окинул задумчивым взглядом глиняные домики. Может быть там есть что съедобное… ну, кроме человечины, естественно. Пусть Миланье и сказала, что они миролюбивые, это не отменяет того факта, что они за милую душу могут уплетать людей за обе щёки. А ему и мелочи ещё идти и идти. Неизвестно, сколько ещё до фронта придётся идти.
В крайнем случае сожру мелкую. Это же не каннибализм. Как раз покажу ей, каково это, когда тебя едят.
Усмехнувшись собственной шутке, он залез в ближайший дом. Он не боялся, что сейчас кто-то напрыгнет на него. Хотели бы, напрыгнули ещё во время драки.
Здесь было душно. Не так душно, как в закрытой коробке на солнце или в аду (а они уже в аду, вот так парадокс), однако проветривания здесь явно не хватало. Стены, нагретые полуденным солнцем, создавали ощущение, словно ты в печи, которую только-только начали разогревать. Стоило зайти внутрь, как лоб тут же покрылся испариной.
Сейчас, уже более внимательно осматривая жилище, Кент мог найти много разных деталей, которые не заметил в прошлые разы. Они словно очеловечивали помещение, добавляли ему жизни, делая из нагромождения вещей действительно чей-то домашний очаг.
К примеру, на коробках с сеном были видны какие-то каракули. Практически все кровати, а их было здесь три, имели свою характерную картинку, вырезанную на дереве. Возможно, так они подписывали свои спальные места, а может это ребёнок веселился. Что ещё заметил Кент, так это стол и стулья. Самые обычные, явно сколоченные в кустарных условиях, но при этом на вид крепки и добротны, практически ничем не отличающиеся от своих собратьев на Земле.
Дом. Обычный деревенский дом с некоторыми отличиями, как, например, какая-то доска в одной из углов с расчерченными на ней знаками красной краской или кровью. Косточки, черепки и прочие атрибуты настоящего сатаниста дополняли картинку.
Да никак красный уголок.
Оглядывая комнату, Кент вскоре наткнулся на грубо сколоченные ящики. Те лежали в углублении, прикрытые досками. Примерно в полметра яма, которая скорее всего представляла собой местный вариант погреба.
Однако то, что было внутри, слабо ассоциировалось у Кента с едой. Нет, то было не мясо – коренья. Непонятные, испачканные в земле коренья, ближайший родственник которых в его мире мог быть хрен. Там же лежали овальные клубни, тоже коренья другого растения, которые напоминали помесь огурца и картошки.
- Это корень Маруга – раздался тихий голосок позади него.
Кент резко обернулся. Рука от неожиданности сама легла на рукоять пистолета.
В дверях стояла Миланье. Скромно и немного застенчиво поглядывала на него исподлобья и теребила своё грязное порванное в некоторых местах платье. Она точно умела производить нужное впечатление, но, как убедился на себе Кент, могла стать и довольно неприятным противником, который если не убьёт, то точно попортит жизнь.
- А второе, такое овальное – диранкос.
- Диранкос? Это съедобно?
Она кивнула.
Нет, ну прямо смотреть невозможно. Такая вся из себя стесняшка. Но Кент помнил, как Миланье затаптывала карту, спорила, действовала на нервы и просто вела себя с ним как упёртая коза, поэтому мог с уверенностью сказать – она та ещё заноза, а вся скромность лишь красивая обёртка.
- Нам нужна еда.
- Да, я очень хочу кушать, - сразу же кивнула Миланье.
Кент посмотрел на неё тяжёлым взглядом, и та сразу примолкла. Но ненадолго.
- Кент. Кент.
- Чего тебе? – буркнул он, не оглядываясь. Решил всё же взять эти странные корни, раз съедобны.
- Я подумала… ну… ты злишься…
Вместо ответа Кент показал свою правую руку. Она была вся перебинтована. Конечно, часть бинтов была под одеждой, например, на предплечье, но вот бинты на кисти выделялись ослепительно белым пятном на тёмном фоне. Сквозь них были видны маленькие алые пятнышки крови, что уже начали проступать, однако её запах должен был перебить антисептик.
- Удивительно почему, да, плешивая дура?
- Я… я не плешивая, - слегка обиженно и жалобно ответила она.
- Заткнись, - бросил Кент и отвернулся. Его низкий голос басом разносился по небольшой комнате.
Тишину, которая опустилась на полминуты, вновь разрушила первой Миланье.
- Не злись, - тихо позвала она.
- Отвянь, мелочь, - рыкнул он.
- Послушай… ты просто напал на неё. Я не могла оставить её в беде. Разве ты не защитил бы малума?
- Ты меня чуть не загрызла, - стрельнул он злым взглядом в неё.
Но Миланье это не остановило.
Топ-топ-топ ножками по полу, и вот она уже присела напротив него.
- Я же не загрызла тебя. Я аккуратно тебя покусала.
- Хера аккуратно! Что тогда в твоём понимании неаккуратно?! – возмутился с долей удивления Кент.
- Ну… если бы… я откусила от тебя кусочек, наверное, - слегка застенчиво ответила Миланье. – Ушко там… Или носик…
- Ты мне чуть не выковыряла моргала! Это тоже чуть-чуть?!
- Ну прости, мне действительно очень жаль! – воскликнула она слезливо и аккуратно схватила его левую ладонь. – Мне действительно очень жаль! Я хотела немножко… совсем немножко… и у тебя… козявка из носа торчит…
- Да пошла вон, твою мать! – взревел он, вырвав ладонь из её цепких пальцев и стукнув ею той в лоб. При этом украдкой правой вытер нос. – Коза охреневшая.
- Не коза! – обиженно воскликнула Миланье, сидя на пятой точке. – Я демон! Почему ты не можешь просто простить?!
- Прошло несколько минут после того, как вы мне хлебало чуть на ремни с подружкой не порезали, и вот ты просишь прощения!
- Не несколько! Прошло семнадцать минут! – обиженно ответила она. – И не бей по голове, мне больно!
- Да ты ещё и считала время! И мне не больно, по-твоему?!
- Но мне очень жаль! Мне действительно очень жаль! Прости меня!
- И ты молчала о том, что понимаешь мой язык!
- Я подумала, что это не важно.
Лжёт. Она точно лжёт.
Кент был просто уверен в этом, хотя плохо определял, лжёт человек или нет. Миланье лгала. И не факт, что она вообще раскаивается в содеянном. Не факт, что она вообще умеет раскаиваться.
Но Миланье своих попыток не оставляла. Ей было прекрасно известно, что недолго ей жить, если она останется одна. Даже просто потому, что никого, кроме той девочки, в округе не было. Будь здесь деревня, она бы сказала ему «прощай» и осталась здесь. Но деревня была мертва, никого в округе из тех, кто помог бы ей.
А если придут другие малумы? Будут ли они добры к ней? Или убьют её? Ведь эти демоны были практически такими же, ну, кроме маленьких отличий, но их всех убили.
Ей он был необходим. Она это прекрасно понимала и осознавала. Без него даже в этой деревне она может не выжить просто потому, что сюда могут вновь сунуться малумы.