Их пленница (СИ) - Устинова Мария. Страница 14
Я была на особом счету. Не знаю, что мальчики во мне нашли, правда ли их тронуло, что я такая нежная и забавная, как они говорили или дело было в чем-то другом. Может быть, в моей безграничной любви. Мне было хорошо с ними, они это чувствовали.
Но после того как я вернулась домой год назад, со мной поговорил следователь.
Молодой парень, задерганный, с нервным тиком в уголке губ. Он выглядел дико уставшим, с красными глазами. И все повторял, что поможет, если я дам показания против парней. Он тоже думал, что меня похитили и там надругались. Уговаривал так долго, что мне даже стало его жаль — он правда хотел помочь, а это случается редко.
Но мне нечего было ему сказать. Он ушел ни с чем.
А потом пришел Леонард. Кажется, на третий или четвертый день после возвращения. Я сразу почуяла, кто он. Мальчиков больше не было рядом, а сама порвать в клочья незваного гостя я была неспособна. Он наклонился, заглядывая мне в глаза и сказал, что ему можно рассказать все. Он знает, кто они, знает, кто я. От него можно ничего не прятать.
Затем раскрыл удостоверение и со снисходительной улыбкой показал мне. Я испугалась еще сильнее. Удостоверение объясняло, почему он такой наглый. Его защищала система, а с ней даже мальчики предпочитали не ссориться — это вредит бизнесу, вредит репутации.
Он задавал странные вопросы: о расписании парней, об их делах. Вопросы мне не нравились, но он был настойчив. Леонард был настолько изворотливым и хитрым, что я испугалась, как бы он не вытянул из меня все против воли.
Тогда я его выпроводила, но сам факт не давал мне покоя. Чтобы так плотно влиться в человеческое общество и структуры, он должен был уйти из стаи, стать одиночкой. А для этого нужно иметь очень веский повод. Что-то понесло его в полицию. Что — я не хотела знать.
Я вообще не хотела его видеть — больше никогда.
Я бросилась на улицу, растолкав толпу. Вслед полетело возмущение. Улица встретила прохладной ночью. Одно жалко: машину далеко оставила.
Я бросилась в темноту, надеясь, что успею. Мой «клиент» выбежал вслед за мной.
— Там она! — заорал он. — Туда побежала!
Убегу ли от волка? Того, кто слышит и видит в темноте? Кто выносливее меня?
На все вопросы — «нет». Но главное, добежать до машины, завести мою дохлятину и убраться.
Я преодолела два квартала, пугая редких прохожих на полупустых улицах. Совсем немного! Я уже видела темный силуэт «ситроена» у бордюра.
На ходу нашла ключи и налетела на дверцу, пытаясь попасть им в замочную скважину. Ключ поехал по дверце, царапая краску. Я почти поверила, что убежала, когда сзади меня схватили за плечо.
— Оливия! — зарычал Леонард низким, звериным голосом и развернул меня лицом, толкая на машину. — Не бойся! С тобой хотят поговорить.
Глава 14
Я потеряла равновесие и упала спиной на борт машины.
— Уймись, а? — устало повторил он и стер пот со лба. Ночь хоть и прохладная, а гоняться за мной нелегко. — Ничего я тебе не сделаю. Расклад сменился…
Леонард взглянул в оба конца темной улицы. Свидетелей не было.
А я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, о каком это раскладе он говорит.
— Чего ты застыла? — кивнул он. — Отомри. Хозяева хотят тебя видеть.
— Что? — переспросила я.
Детали медленно складывались.
Леонард рискнул парнишкой, который меня заманил. Парни бы его на куски разорвали и проглотили, случись что со мной. Правда, могли быть исключения. Например, эти двое действовали по поручению мальчиков.
— Я говорю, — повторил Леонард, — что теперь работаю на них. Парни сказали привезти тебя в клуб. Давай, дорогая… Не заставляй меня заставлять тебя.
Я подозрительно прищурилась. Конечно, они не из тех, кто собьют ноги в погоне за собственной пленницей на глазах у города, но… Леонард в эту схему не вписывался. Они друг друга терпеть не могли.
В мире хищников все решает не сила и острота клыков, а терпение. Значит, кто-то кого-то пересидел, раз Леонард теперь на побегушках.
Издержки моего добровольного затворничества — я не знаю, что почем.
— Что им от меня надо? — я сглотнула.
Происходило что-то странное, что выбивалось из обыденности за последний год. Но выяснить это можно только у мальчиков, шестерки не расскажут.
— Мне не докладывали, — Леонард поморщился. — Решай, идешь добровольно-принудительно или принудительно? Руслан сказал привезти. Хочешь так, а хочешь в мешке, но привезу точно.
Я осторожно отлипла от машины, поправляя майку, и решила:
— Поехали.
Мы выдвинулись на машине Леонарда — ярко-красном кроссовере «ауди».
Сложенная джинсовка лежала на моих плотно сжатых коленях. Я немного нервничала. Во-первых, Леонард мог меня обмануть, но пока мы двигались хорошо знакомой дорогой к «Авалону». Во-вторых, меня беспокоила встреча с парнями.
Леонард выглядел спокойным. Поглядывал в зеркало заднего вида, жевал зубочистку и чуть ли не насвистывал. Не помню за ним такой привычки… Наверное, бросает курить.
— Ты же в полиции служил? — голос в тихом салоне, где даже шелеста шин не слышно, показался неожиданно хриплым. Прокуренным. — Что изменилось?
— Ничего, — фыркнул он. — Я и сейчас служу.
Как мило. Оборотень в погонах, какая тонкая ирония…
— А как мальчики тебя взяли? — весело поинтересовалась я. — Ты же, как шакал противный… Шкура продажная.
— Ты меня пытаешься оскорбить? — усмехнулся Леонард со странным удовольствием, будто знал, что я на него злюсь. — Не получится, так и есть. Продажная.
Он вписался в поворот на парковку клуба и процедил:
— На месте.
У меня подпрыгнуло сердце, когда я взглянула на неоновые огни, пляшущие на здании.
Второй день подряд меня приводили в клуб. У такой настойчивости должна быть причина. Я покосилась на Леонарда: он выглядел беззаботным.
Я напряглась, как собака в ожидании пинка. Я давно ничего хорошего не жду от жизни. Считайте, это предчувствие. Всерьез мальчики меня не обидят… Но все куда хуже, чем я предполагаю: они ведут себя слишком необычно.
Мы парковались на стоянке для вип-господ. Как раз между тачками парней. Такой интересный бутерброд получился из здоровенного джипа, пикапа, и маленькой «ауди» посередине.
Я выбралась из машины, скрывая злость. Я не хочу здесь быть, но как всегда, делаю то, что хотят они. Разница в том, что раньше мне это нравилось.
В первое время я вообще мало что понимала.
Как и все, слышала о них истории — о Звере, о Руслане. Знала, что они таскают девушек для развлечения, но не думала, что стану одной из них.
Мне казалось чем-то невероятным привлечь их внимание. Но все же привлекла. Как потом объяснил Руслан, когда мы втроем лежали и перебирали друг другу волосы, дело было в беззащитном выражении лица, худобе, и маленьком размере. Я выглядела, как жертва. Это пробуждает азарт, пояснил он.
Меня притащили в клуб, постепенно я обжилась.
Мы часто втроем проводили время в общем зале, было видно, что отношения у нас близкие. Мы их не скрывали.
Я осваивалась в новом мире, и он оказался совсем не таким, как наш. Некоторые вещи шокировали. Свои правила, своя жизнь… Своя смерть.
В мире оборотней чаще убивали. Я словно окунулась в средневековье, где жизнь не стоит и гроша. Здесь на всех смотрели, как на мясо. Иногда в общем зале я замечала нечеловеческий взгляд Зверя, он провожал им людей с видом хищника. Я понимала, что он без терзаний сожрет любого, приди ему такая блажь… А если учесть, что мяса им нужно много, то и вовсе становилось жутко. Но потом я заметила, что на меня смотрят иначе и успокоилась. Меня не съедят. Меня любят.
Мне нравилось зависать в вип-зале. Я привыкла к музыке и перестала замечать, как белый шум. Я сидела между ними, обычно полулежа — опираясь на кого-нибудь из них, пила, рассматривала зал. Такими были мои вечера.
Томная пустота, заполненная негой, но мне нравилось. Я ценила ощущения и детали. Гладкая рубашка Руслана под щекой. Очень тонкая, мягкая, она мгновенно проводила тепло. Любила их запахи. Любила ощущение ледяного стекла бокала в пальцах, пузырьки на губах, когда пила игристое вино. Ценила эти мелочи. Наслаждалась каждым мигом с ними.