Их пленница (СИ) - Устинова Мария. Страница 40

Ну и плевать. Пусть знают, что я ем и моюсь с другими мужчинами. Они сами виноваты: бросили меня на целый год. Никто не мешал вспомнить обо мне и прийти в одну из ночей, когда я сходила с ума от горя и одиночества. Никто не позаботился о моем ребенке. Мои слезы вытрут другие.

Львы не прячутся: дают понять соперникам, что они здесь, водят их любимую пленницу по ресторанам, и ничего не боятся. И я бояться не стану.

— С блюдом что-то не так? Вам не нравится? — уточнил Александр, заметив, что я не ем. — Заказать что-нибудь другое?

— Все в порядке, — я улыбнулась.

Ишь, разволновались.

Братья негромко заговорили о каких-то личных, непонятных мне делах, я пила гранатовый сок, и рассеянно глазела на них. Оба приятные, заботливые, симпатичные. Они еще и сильные: приятно чувствовать себя в безопасности, если вдруг что. Приятно, что опасность обломает об меня зубы.

Мальчики тоже были сильными. Но мне это не помогло. Кроме силы нужно иметь что-то в голове.

Хитрые ребята. Я сутки нервничала, боялась, что вечером с меня стрясут ответ. Но они не давили, ничего не требовали — у меня было время расслабиться и приглядеться к мужчинам получше. А почему бы и нет?..

— Хорошая погода, — заметил Марк. — Дорогая… Я могу вас так называть? Пока тепло, не хотите съездить за город? Может быть на выходных?

— Это куда? — уточнила я.

— В лес, — улыбнулся Александр. — Совместная прогулка… Мы хотим показать вам кое-что.

Он так широко улыбнулся, что я смущенно ответила тем же.

Меня приглашали показать превращение. Звучало это слишком интимно, но по другой причине. Ненавижу, когда меня смущают.

— А у вас я уже всё видела, Александр, — парировала я.

— У меня не видели, — заметил Марк.

Я промолчала, робея перед старшим братом, даже опустила глаза. Они не просто хотели затащить меня в постель — они хотели жить со мной. Иначе нет смысла демонстрировать мне самую уязвимую и личную часть оборотня. Для «только секса» можно обойтись без этого.

— Я не против, — вполголоса ответила я.

Ехать за город с почти незнакомыми оборотнями — не слишком умно. Но и спать с незнакомцами тоже идея не из лучших. Как и шарахаться с ними по ресторанам.

Мы еще немного поболтали. Я съела салат и допила гранатовый фреш, мне заказали новый. Он застывал во рту кровавым вкусом, несмотря на сладость. Вкус железа. Говорили о таких пустяках, что скука скрипела на зубах. О погоде, о музыке, звучавшей в зале. Александр сказал, это Шуберт.

Обсудили вчерашний дождь и мое платье. Парни хвалили мой «изысканный» вкус, который и не ночевал в гардеробе. До того, как меня утащили в «Авалон» я вообще была дикаркой. Это парни немного меня обтесали.

Мы уже заканчивали ужин, а парни так ни о чем и не спросили меня.

Я имею в виду ответ, которого я боялась.

И я ничего не выяснила. Может быть, львы говорили искренне? Рассказали о дочере все, что знали сами и ничего не держат за спиной? Не знаю, что и думать…

Возникло ощущение, что я с ними знакома тысячу лет. Сижу со старыми друзьями в ресторанчике, флиртую, расточаю улыбки и веселюсь. Даже легкость появилась на душе. Ужин подошел к концу.

— Как насчет десерта?

— Штрудель с яблоками, — попросила я, вспомнив старые привычки.

Свежие яблочки, корица, тонко раскатанное тесто… Я даже забыла, что когда-то яблоки будили во мне тяжелые воспоминания. Все исчезло.

Пока несли заказ, парни кидали на меня горячие взгляды. Марк гладил руку, Александр наклонился так низко, что мог бы поцеловать — нос почти уткнулся в щеку. Теплое и шумное дыхание было таким вкрадчивым, что я догадалась — льву нравится мой запах. Запах пудры, геля для душа и духов. И меня, конечно.

В дыхании была такая страсть, что я ощутила первый отголосок жара, что одолевал мужчин. Волна тепла пошла от живота вверх, мужчины поерзали и отстранились — нам несли десерт.

— Оливия, — Мрак подчерпнул длинной ложкой немного крема и отломил кусочек штруделя. Ложка зависла в нескольких сантиметрах от губ.

Я послушно открыла рот, чувствуя неловкость.

— Не смущайтесь. Будем считать, это наша новая обязанность. И ваша тоже.

Взгляд Марка стал таким откровенным, что я чуть не подавилась штруделем. Брат забрал у него ложку и проделал то же самое.

Они по очереди кормили меня с ложки десертом, как птенца. Надолго меня не хватило — я промокнула губы салфеткой, спрятав за ней рот. Отстаньте! Чего они так за мной ухаживают? Боятся, что откажу?

Я уже не понимала, чего хочу: только ли правду о дочери или этих мужчин тоже? Стало немного грустно. Львы дали понять: помогать мне будут потом. После того, как сожрут старых королей и займут их место.

И только тогда — возможно — посвятят немного внимания мне.

Они ничего мне не должны. Это мужчины: для них важнее положение в обществе. Женщины с их слезами, неурядицами и проблемами подождут.

— Вы задумчивы, — заметил Марк. — Что случилось?

— Вам грустно? — уточнил Александр.

Я покачала головой.

Наверное, прежде я так часто излучила безрадостность, что они поняли сами.

— Не думайте, что мы забудем о вас, — сказал Марк. — Поиски убийцы вашего ребенка наша первостепенная задача. Как только мы займем город, найдем и растерзаем всех, кто был к этому причастен.

— Хорошо, — пробормотала я, пряча глаза — и грусть в них.

— Не расстраивайтесь. Нам есть о чем поговорить и что обсудить о вашей дочке. Но ресторан неподходящее место для этой беседы. Давайте продолжим в другом месте, — предложил Марк. — Более уединенном. Поедем к нам.

Он не спрашивал — сообщал.

Они так и не спросили ответа… А я только сейчас подумала — может, он им и не нужен. И ответом на их предложение стало то, что я пришла. Я уже этим согласилась. И другого ответа они не ждут.

Что мне оставалось делать, кроме как снова сказать «да»?

Глава 39

Меня пригласили в тот самый номер: с кроватью, затянутой бордовым бархатом.

И когда я вошла, она оказалась передо мной, намекая на греховное продолжение. Вульгарно. С намеком. Но иногда лучше грех, чем иной выбор.

Я окинула номер взглядом убийцы — меня интересовало, не прячется ли здесь еще кто-то. Например, отец львов. Но здесь только мы. Чтобы отвлечься от интерьера, будто выпрыгнувшего из эротического фильма, я обернулась к братьям.

Они вошли следом: Марк раскованно улыбнулся, Александр оценил меня сверху донизу, словно уже представлял мое голое тело на красном бархате… Полегче, парни!

— Вы сказали, будет разговор, — напомнила я.

— Пойди… Закажи вина, — вскользь бросил Марк, но брат мгновенно понял и вышел за дверь, хотя можно было и по телефону это сделать.

Учтиво улыбнувшись, как умеют только богачи и политики, он пошел к кровати. Очень продуманная улыбка: шикарная и полная превосходства, но неуловимого, чтобы не обвинили в снобизме.

— Прошу прощения, Оливия, — он начал расстегивать пиджак. На широких плечах они хоть и неплохо смотрятся, но крупным мужчинам в них неудобно. Марк дал понять, что хочет остаться в неглиже — то есть, в рубашке.

Ничего ужасного не происходило, но я насторожилась. Я слишком давно с оборотнями, шкурой научилась чувствовать их настроение. Марк скрывал эмоции, но от него исходило ощущение опасности.

Он сердился. Я чем-то ему досадила? Изголодался по сексу, а я тяну? Или я ни при чем, а злится он на кого-то другого?

Марк подошел к французскому окну, забросив пиджак на плечо, и уставился наружу. Мне стало зябко, и я обняла себя за плечи.

— Подойдите, Оливия. Красивый вид, не правда ли?

Я неуверенно приблизилась — без особого страха, но растерянно. Он положил ладонь на плечо и подвел ближе к окну. Вид, как вид. Внизу расстилался ночной город, а это всегда красивое зрелище.

— Я понимаю ваши сомнения. Вам может казаться предательством наше предложение. Но они не сумели защитить собственное дитя. Они вас не заслужили.

— Я думала об этом, — призналась я, глядя в темноту.