Их пленница (СИ) - Устинова Мария. Страница 48

Я без подсказок поняла, что она говорит о своем парне.

— Думаю, да, — открыто сказала я, к чему ее утешать. — Что можешь про них рассказать?

Она подняла глаза к потолку, выдувая дым — вспоминала.

— Видела только двоих. Меня два дня в загородном доме держали. Заставляли всякое делать, — по тону я поняла, что «всякое» это что-то плохое. — Потом заставили перекинуться…

— Где это было? — сухо спросила я. — Руслан поехал на встречу, скорее всего, туда! Скажи, и я тебя освобожу!

— Не надо, — попросила она. — Я это рассказываю, чтобы они остались живы и вернулись в «Авалон». Я не могу уйти, Оливия. Я передумала.

Я хмыкнула: сначала молила, чтобы помогли, но оказалось, в золоченой клетке не так плохо. Сама не выйдешь, но ведь и к тебе не войдут, если та клетка стоит в «Авалоне».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пусть думает, что меня съели или долги отрабатываю, — Алина по-своему поняла мой смешок. — Вдруг он меня найдет… А так забудет через годик… Ты поговори с ними, замолви словечко, не хочу быть пленной, хочу просто работать. Даже ошейник не сниму, если захотите.

— Поговорю, — пообещала я. — Где это место?

Она содрала целлофан с пачки сигарет и что-то набросала бордовым карандашом для губ. Примитивный план, абсолютно непонятный. На карандаше и пачке остались отпечатки золотой пудры.

Пачку Алина протянула мне.

— Это в охотничьих угодьях на заимке… Место тихое. Пока я там была, — она сглотнула. — Никто за два дня так и не услышал моих криков. Они даже не запрещали мне кричать.

Мне захотелось зажать уши. Только не подробности: не могу выносить чужую боль — своей хватает.

— А про Сергея ты что-нибудь знаешь? Про тех, кто инвестировал мальчикам? Это тот тип, что был с нами в кабинете. Такой, старый и в костюме.

— Он приходил, пока я была в доме. Разговаривал с ними на улице.

— О чем?

— Оливия, ты такая… забавная, — она невесело рассмеялась. — Я была занята тем, что пыталась отцепить свою цепь от батареи. Я ничего не слышала. Хотя… Было кое-что. Он говорил про «Авалон». А еще про…

Неожиданно дверь распахнулась, и девушка вздрогнула, оборачиваясь. Она словно ждала тех двоих или своего бывшего, которого так боялась. Но на пороге всего лишь секьюрити — молодой бугай в черной стильной форме с «бабочкой».

— Твой выход, — он с уважением кивнул мне. — Добрый день, Оливия.

— Через десять минут, — сказала я и сделала невинные глаза. — Это ведь не срочно?

Срочно или нет, а танцы подождут.

Секьюрити поджал губы, но убрался. Судя по звуку твердых подметок, которые больше бы подошли танцевальным туфлям, он удалился и не стал подслушивать.

— Алина! — надавила я тоном.

Блондинка несмело взглянула на меня.

— Они договорились, как пройдет встреча. Я слышала, он давил на них, заставил не бояться драки, если будет шанс…

— Шанс? — поразилась я. — Он так и сказал?

Ничего себе шанс — подраться с двумя тиграми. Обычно таких «шансов» избегают, как огня.

Алина прикурила следующую сигарету, хотя в гримерке нечем было дышать.

— Он сказал, чтобы выманили тигров на бой.

Я нахмурилась, не понимая, зачем это Сергею. Посмотреть, каковы мальчики в бою? Как будто он не знает… Все видели, как они рвут противника в две глотки!.. И тут меня осенило: он хотел посмотреть, будут ли они поддерживать друг друга. Другой причины нет.

Сергей расспрашивал, не в ссоре ли они. Потом попросил меня уйти. Чтобы устроить драку? Увидеть действительно ли они готовы драться друг за друга или это фарс?

На самом деле это и был фарс. И мальчики притащили меня на встречу с той же целью. Показать, что между ними не пробежала кошка по имени Оливия.

— Спасибо тебе, — пробормотала я.

— Это еще не все, — сказала Алина. — С ними на улице был еще оборотень, только я его не видела. Чувствовала. Очень сильный… Мужчина. Больше ничего не могу сказать.

Глава 47

Я вызвала такси к «Авалону» и вышла на улицу.

Без музыки и сигаретного дыма дышалось легче. Я запрокинула голову, рассматривая глубокое темно-синее небо. Такое высокое, что можно утонуть.

Кто же он был — тот третий, о котором говорила Алина? Заказчик? Не исполнитель точно, раз так силен. Не думаю, что Алина врала — я и сама умею их чуять.

Просигналила машина, я забралась на заднее сидение и назвала свой адрес.

— Поскорей!

В окно слабо застучал осенний дождик — прохладный и депрессивный. Скоро дожди собьют пожелтевшие листья, а после придет зима.

Прошлую я провела одна спустя два теплых года с мальчиками. Смотрела в зимние ночи, где снег валил прямо из темно-серой мглы, и чувствовала себя бесконечно одинокой и маленькой. Куталась в мамино одеяло и знала, что никто не придет. Замерзала и даже не помогал чай. В этот раз все будет иначе.

Ради будущего — нашего будущего, я сделаю все. Даже положу голову в пасть тигру.

Руслан просто не захотел его искать.

Может, хотел избежать драки или брат ему безразличен. Но я еще не утратила разум: Кир не мог далеко уйти. Он где-то там.

Раз мог перемещаться — значит, нашел добычу. Теперь нужно укромное логово, чтобы ее сожрать.

Я знаю Зверя. Он поест, залижет раны и пойдет искать меня. Будет шарахаться по городу, измененный, в крови, а если останется человеком, то с ножом. Будет искать свою Оливию, которую увели из-под носа.

Таксист высадил меня на перекрестке, дальше я пошла пешком. Поравнялась с машиной, которую бросила, когда в слезах неслась домой после свидания со львами. На капоте, залитым дождем расплылись огромные кляксы отблесков фонарей. Я похлопала тачку по крыше, словно верную собаку, и всмотрелась в темноту двора.

Я боялась идти.

Это город, а не лес. Добыча Кира могла оказаться человеком. Решайся, Оливия.

Я оттолкнулась от холодного мокрого «ситроена». Догадываюсь, где он. Выбежав вслед за ним, я бросила квартиру открытой. Это самое надежное убежище в округе. Думаю, Кир вернулся с добычей туда.

Подъезд хранил тишину спящего дома. Я прислушивалась, пока поднималась по ступеням. Все спокойно… Но поднявшись на свой этаж, я застыла, уловив слабый запах крови.

Дверь была приоткрыта — полоска тьмы пугала меня. Там, за ней, что-то было — двигалось, словно в фильме ужасов.

Тихое сопение, шорох… Частое дыхание — натужное, со странными паузами. Дыхание замирало, затем вновь начинало свистеть. В нем сквозили то боль, то облегчение. Такое характерное дыхание я и раньше слышала.

В темную квартиру стало страшно входить.

Зверь там.

Только это не он дышит — кто-то другой. Кто-то, кого он пытает.

Цепенея от страха, я приблизилась и приоткрыла дверь. В прихожую хлынул свет из подъезда. Никого.

В «Авалоне» я видела много. Не все было хорошим. И не просто так моего любимого назвали Зверем. Иногда он пытал своих врагов, а я полюбила это чудовище. Полюбила так сильно, как бывает раз. Со мной он был нежен, со мной играл и целовал пальцы на ногах. Мое некогда обласканное тело, покрытое его поцелуями, как шелковым покрывалом, разнеженное и чуткое, сейчас было напряжено до предела. Ногти впились в ладони, потому что я поняла, откуда исходит звук.

Они на кухне.

На моей красивой чистенькой кухне. Мне нужно войти, чтобы увидеть, а я боялась, боялась той картины. Не Зверя, не его ножа — а того, что он делал. Любила его, но так до конца и не приняла его поступков. Я не из тех, кто сует голову в песок, но иногда нет другого выбора.

Я сделала еще шаг и теперь стояла в проеме.

Угадала: они здесь. Но не знаю, как это назвать: добыча или жертва?

У дальней стены лежал мужской, наполовину трансформированный и оттого изломанный силуэт. Его словно смяли, стиснули огромной ладонью. Он напоминал живую сломанную куклу. Под телом натекла темная лужа, воняло кровью.

Кир на коленях стоял за ним — чтобы иметь хороший обзор. Лицо, тело — все скрыли тени, но нож в руке они скрыть не смогли. Лезвие слабо серебрилось.