Холмы Фэйри: Дэстини (СИ) - Суббота Светлана. Страница 51

— Избранные, которые работают батарейками?

Он рассмеялся тепло и поцеловал меня в ухо.

— Обоюдно, Дэс, обоюдно. Трон может отдавать. Но самое главное — это великая честь и ответственность. Четыре Трона защищают Исток, откуда начинается Купель и текут воды нашего бессмертия. Ну и попутно помогают сменяться временам года в вашем Мире.

Я представила как Троны крутят Землю словно мифические слоны и скептически поморщилась. Фэйри слишком много о себе возомнили.

— Давай я здесь все сожгу. И Лит нас сама захочет отпустить, — прямо предложила я.

В мою ногу что-то болезненно ударило. Потом еще раз. Кто-то швырялся в меня острыми камнями. Из-под скамейки.

— Брэндилах прав, — прошелестел плющ. Из стены медленно выглянуло, моргнуло и тут же начало уплывать обратно огромное лицо. Словно из зеленой воды. У королевы не получалось долго удерживать контроль на своим проявлением, зато наши слова она слышала. — Троны нужны Миру Людей. Сиды нужны человечеству, без нас вы погибнете…

Тихий голос затих, как и не было, оставив за собой напряженную тишину.

А вместо зеленого лица в стене из листьев открылась… дверь. Подуло прохладой и чуть сопревшими листьями. Несколько оранжевых листочков, подкручиваясь, вылетели из двери и прилипли к обнаженному торсу Брэна. Пряди моих волос взметнулись, коснувшись лица принца, сверкнули золотой завесой и быстро опали.

— Домой меня хочет отправить, — сказал осенний, отцепляя от себя листы, но оставляя лежать на плече мой локон.

— Давай найдем зимнего пиарщика, а потом прыгнем все к тебе в королевство? — загорелась я.

Он с надеждой всмотрелся в проем, но тут же досадливо покачал головой.

— Не получится. Холм не примет чужих без официального королевского Слова. Если только в прихолмовые долины, но эта дверь прямо в лес Осени, что означает — пройти могу только я. Не ты, и не зимний. Она хочет разделить нас. Или королеве нужны доказательства, что я сам отказался от возвращения домой, это развяжет ей руки.

Я почувствовала себя пешкой, которую грубо двигают по неизвестным правилам. Хочется убежать, но сама доска не дает возможности соскочить с игрового поля. Зато Брэн, в отличие от меня, уйти может, вон как выманивают.

— Я не покину без тебя Лабиринт Весны, даже если ветренная королева пригрозит мне смертью, — наследник надменно дернул ртом, — осень не боится угроз.

Он шагнул вперед, выпустив мою руку, и с силой хлопнул створкой двери, закрывая ее, несмотря на веером полетевшие оттуда листья. Меня ударило холодным воздухом в грудь и отбросило назад так, что я упала, хлопнувшись о земь, и угол скамейки больно ткнул в спину.

— Тшш, — донеслось откуда-то снизу, — Дэс, только не двигайся, умоляю, не оглядывайся.

Замереть пришлось как была, одна нога неудобно подвернута, на второй, прямо на коленке — прилетевший осенний лист. Я сбивчиво дышала. Говорить было боязно, даже отодвинуться от впившегося в спину деревянного сидения было страшновато. А вдруг мне показалось. Может посмотреть хоть краешком глаза? Хотя… камушки.

— Дэс, слушай меня внимательно, ты под влиянием весны. Твой организм быстро подстраивается, но сейчас ты способна на странные поступки. Поэтому сначала думай, потом делай. Не двигайся, не поднимайся, иначе ты перестанешь нас слышать. Говорил тебе, не связывайся с сидами, не ходи в Холмы! Но кто будет слушать мудрую птицу?

Кортик. Мой Кортик. Кто еще в такую минуту будет готов читать лекции вредным бурчащим голосом.

— Да отстать ты от нее, на — пропищали рядом. — Хорошая моя, подружечка моя, скамеечку только не сбей. Иначе Лабиринт разозлится и выгонит нас. Я весенняя, но он совсем старый и вредный. Ты можешь ползти? Королева плохо пол видит.

— С тобой все хорошо? Сильно ударилась? — Брэн протянул руку, чтобы помочь мне подняться, но я отрицательно замотала головой:

— Все нормально! Я посижу!

— Что ты? — удивился сид.

— Посидеть хочу, подумать. Ты не представляешь, как я вовремя упала. И как рада!

Внимательно изучив мои ноги, обнаженные до бедер из-за вздернутой рубашки, а я старалась не двинуться, поэтому ничего не одергивала, он недоуменно поднял бровь и осторожно спросил:

— Голова не кружится, Дэс? Ты помнишь, как мы здесь оказались?

Судя по его вопросам, принц решил, что я все-еще под действием местной пищи и не пришла еще в себя полностью. Иначе бы не сидела так странно и не сверлила бы остановившимся взглядом стену с исчезнувшим проходом в осень.

Очень медленно я натянула шелк, прикрыв бедра. Но выпрямить ногу и отодвинутся от больно впившегося угла не рискнула.

— Брэн, — сказала я, серьезно глядя на принца, — присядь на скамью и расскажи мне о Тронах. Это важно. Только погромче. Поверь, пожалуйста.

Я лихорадочно соображала. Лит не видела моих друзей, значит действительно плохо контролировала нижний ярус. Хм. Лабиринт может «разозлиться», значит он живой и не просто так умеет перестраиваться, двигая стены.

Под рассказ Брэна, в котором не понимала ни слова, я, двигаясь настолько аккуратно, что почти забыла дышать, оперлась руками о старые бело-черные плиты, усыпанные мелкими камешками. Выдохнула. И — выпустила флер.

Осенний споткнулся на слове, но речь почти сразу выровнялась и снова потекла громко. Он наклонился и положил руку мне на плечо, речь звучала уверенно, но брови были нахмурены. Принц не понимал, что происходит и был этим недоволен.

— Пожалуйста, услышь меня, Лабиринт, — прошептала я, опустив голову. — Если моя магия имеет хоть какой-то вес для тебя. Если ты помнишь Первых, пропусти нас, скрой. Прошу тебя. За мой услуга.

Сид же договариваются? Почему бы не договориться с лабиринтом.

Идея пикси была отличной. Я бы вполне могла попробовать ползти на животе, чтобы скрыться от взгляда Лит. Но гордый Брэн точно не согласиться на это, а нам еще зимнего вызволять. Так что, увы, нужен был немного другой план. Например, познакомиться с Лабиринтом.

Под моими руками дрогнула плита. И все. Больше ничего не произошло. Я оказалась неинтересна для древней магии Холмов.

Я повернула голову и увидела большие глаза наполовину вылезшей из-под скамейки Файни.

— Ты что, с Лабиринтом хотела поболтать? Ну ты дерзкая, на!

Выглядела пикси не самым лучшим образом. Лепестки ранее яркого платьица запачкались и истрепались, всегда задорно торчащие кудряшки теперь висели сосульками. И, я вздрогнула, заметив это, оба крылышка изломанно и безжизненно висели.

— А, не обращай внимание, — Файни отвела глаза и вытерла нос грязной пухленькой ручкой. Тоненький писклявый голос звучал непривычно тихо, — королева закрыла Лабиринт, прошлось, на, прорываться через лаз.

— Есть идея как нам выйти? — спросила я, еле удерживаясь, чтобы не разреветься. Это я со своим правдоискательством привела всех в этот темный старый Лабиринт. Если королева узнает о самовольной спасательной операции, в которой участвовала ее подданная, поломанные крылышки будут вспоминаться как самая невинная потеря.

— Ты лучше сама придумай, — искренне ответила малышка, хлопая глазищами, — а мы с Кортиком поможем.

Ох. Они пробрались сюда на свой страх и риск, пикси после этого может потерять Холм, но продолжает надеяться на меня. Тщетно. Ведь глупая я, затащившая всех в Лабиринт, совершенно беспомощна.

— Тебя трясет, — заметил Брэн, прерывая свой монотонный рассказ, который я так и не услышала. Его тяжелая рука по-прежнему лежала на моем плече. — Дэс, ты плохо себя чувствуешь? Очень много эмоций. Просто рассыпаешь и в воздух, я не успеваю собирать. Огонек, ты не против, если мы уйдем отсюда?

— Да, мне плохо. А ты… ты можешь вывести нас из Лабиринта?

Он поднял меня за плечи, посадил на колени. Полюбовался. Только сейчас до моего спутанного весенним отравлением разума дошло, что все это время, как только выбрались из королевской комнаты для удовольствий, он был поразительно спокоен.

Или он всегда спокоен?

Янтарные глаза испытывающе меня изучали, удлиненные пряди заправлены за уши — одно целое, с изящным удлиненным кончиком, другое словно срезанное и загнутое. Метка Купели, которую он выставлял напоказ. Вроде бы такой открытый и ясный, даже чересчур точные, идеально жесткие черты лица меня не пугали. Мой принц из сказки, наколдованный мечтами.