Кукла для босса (СИ) - Волкова Виктория Борисовна. Страница 24

— Ага, — кивнул отец, выезжая на трассу. — Так, народ, — скомандовал он. — На заправке советую посетить сортир. Едем без остановок. Пит-стопов нет.

— Папа! — завопила Настя. — А если я…

Ева, улыбаясь, смотрела на младшую сестру, ввязавшуюся в спор с отцом, и смаковала детали прошлой ночи. Снова ощущала на себе каждое Мишино прикосновение, снова слышала его голос и запах.

«Может, стоило остаться? — подумала она. — Провести праздники с Агафоновым. Оттянуться на полную катушку. А то папа сказал, а я сразу же послушалась. Взрослый я человек или дите малое», — хмыкнула она про себя, наблюдая, как за окошком гелендвагена мелькают деревца и рощи, заправки и поселки.

«Утром все не так, как кажется вечером, — вздохнула Евдокия. — Уже сегодня вы, Михаил Александрович, забудете обо мне, — подавила она собственный всхлип. — Только я всегда помнить вас буду, — пробормотала она про себя и, положив затылок на кожаный подголовник, закрыла глаза. И снова увидела Михаила Агафонова, услышала его яростный шепот.

— Я приеду за тобой, куколка, — пообещал ей грозный начальник. — Верну тебя.

— Ага, как же, — фыркнула она. — Вы с радостью подпишете заявление об уходе, — заявила она ему. — Как только все узнаете, так и выпрете меня поганой метлой. И даже на улице не поздороваетесь. Да и я не смогу доказать, что ничего не знала», — охнула она и мотнула головой, словно отгоняя от себя остатки сна. Покосившись на младшую сестру, Ева быстро написала сообщение в чате.

«Все свершилось, куколки! Мэн попался идеальный!»

По пути домой Агафонов позвонил старшей сестре Демьяновского.

— Тань, — пророкотал в трубку. — Удобно будет, если я сейчас заеду за документами?

— Да, — заверила Танюха хриплым прокуренным голосом и добавила по-свойски: — Слышь, Ага, ты Ромке позвони. Он тут с ума сходит.

— Что-то случилось?

— Да, — выдохнула Татьяна. — Его ограбили, представляешь?

- Сам-то хоть цел? — обеспокоился Агафонов.

- Да-а, — фыркнула она. — А что ему сделается? Только злой как зараза. По всему городу воровку ищет.

— Это не его Тамилла, часом? — усмехнулся Агафонов.

— Камилла, — поправила Танюха. — Она самая, — отрезала она и, пробурчав дежурное «ладно, давай!», отключилась.

Разговор с Демой много времени не занял.

— Миша, — прорычал он в трубку. — Мне срочно бабки нужны. Двадцать тысяч евро. Будут у тебя?

— А что случилось, братан? — протянул Агафонов. — Таня мне вкратце рассказала. Обставила тебя девица, — усмехнулся кисло. — Что предпринять собираешься?

— Сначала сам разберусь, — рыкнул Ромка, — а если не получится, заявление в ментовку подам. Пусть дело заводят. Вот только никак не пойму, зачем Милочке у меня деньги красть. Я ее замуж позвал, она согласилась. Ладно, Мишань, я сейчас подъеду.

— Хорошо, — рявкнул Агафонов. — Жди на парковке.

Сорок новеньких розовых бумажек быстро перекочевали из сейфа Агафонова в загребущие руки Демы.

— Я тебе к дому могу отдать еще и парковку, — заявил он. — Хочешь?

— Я пока не пойму, зачем мне дом на Красной Поляне, — хмыкнул Агафонов и тут же осекся. Будто язык себе прикусил. — Раз по твоей вине я лишился Доломитовых Альп, съезжу посмотрю на дом. Может, и покатаюсь заодно… — бросил он небрежно.

«Ева, Евочка», — пропел он, наблюдая, как Ромка Демьяновский пересчитывает купюры, а затем прячет их в бумажник.

— Подвела меня сука, — проворчал он. — Да ладно если б мои были. Эту двадцатку нужно сегодня человечку одному передать…

— После праздников вернемся к расчетам, — пробормотал Агафонов. — Я сам на дом посмотрю, потом с оценщиками посоветуюсь. Если средняя по рынку цена будет выше того, что ты мне предлагаешь, то включу этот транш в расчеты.

Ромка подлетел и с чувством сжал руку. Только на шею не кинулся.

— Ты настоящий друг, братан, — пробубнил солидно. — Я в долгу не останусь…

— Подожди радоваться, — хмыкнул Агафонов. — Если мне дом не понравится, я его не возьму. И тогда эти деньги включу в общий договор и соответственно накручу проценты. Ну ты понимаешь…

— Ты меня выручил, Миш, — пробурчал Ромка. — Иначе б грохнули из-за этой алчной твари. Найду — придушу собственными руками.

— Я не совсем понимаю, — поморщился Агафонов. — Зачем ей красть, если ты замуж звал? Она же на двадцать тысяч сменяла спокойную жизнь, работу и тебя, Дема!

— Да знаю я, — отмахнулся он. — Но факты — вещь упрямая. Никого кроме нее посторонних не было. Да и хватиться я мог только после праздников. Бабки сперла, а когда я ее к стенке прижал, умудрилась удрать…

— К ментам бы надо, — хмуро посоветовал Агафонов. — Сам много не найдешь…

— Да знаю я, — фыркнул Демьяновский, направляясь к лифту. — Дома ее нет. Мать говорит, что и не появлялась, — недовольно пробурчал он. — Мои безопасники сейчас подруг проверяют. Есть вероятность, что она у них прячется, — глухо заметил он, шагнув в лифт. Как только лифт уехал, Агафонов прошел на кухню. Зак, вытянув лапы, спал посреди прохода.

— Никак тебя не обойдешь, — хмыкнул Михаил и, не дожидаясь домработницы, принялся готовить завтрак. — Хорошо хоть у меня таких проблем нет, — вздохнул легкомысленно и тут же опешил.

«Ева, твою мать, — прорычал он. — Зачем ты, девочка моя, устроилась на работу в известный в городе холдинг? На хорошую должность и приличную зарплату… Переспала со мной и решила сдернуть. Никто никогда не уйдет, поймав на крючок босса. Тут или великая любовь просыпается, или желание оттяпать побольше. Никто не уходит после первой же ночи. Зачем ты вообще пришла, Ева?» — мысленно осведомился Агафонов и тут же помчался за сотовым.

— Та-а-ак, Николаич, — проорал он, как только Кислицын ответил. — Живо дуй в офис. И подружек своих прихвати. Надежду Сергеевну и Ксюху. Давай, жду.

Он сердито заходил по квартире, не зная, на ком или на чем сорвать свою злость. И только когда в руку ткнулся влажный кожаный нос, понял, что пора бы остыть и вывести собаку на прогулку.

Вышагивая вместе с Заком по аллее, Агафонов безуспешно пытался понять, что же все-таки двигало Евой. А когда раздался звонок сотового, даже вздрогнул от неожиданности.

— У тебя опять что-то украли? — на правах родственницы ехидно поинтересовалась Надька.

— А? Что? — вынырнул он из раздумий и уставился на Зака, весело потрусившего гонять голубей.

«Специально выведенная порода для охоты на птиц», — фыркнул мысленно Агафонов.

— Что случилось, Миш? — серьезно поинтересовалась Надежда.

— Приезжай, — выдавил он. — Обсудим.

— Не могу я, — огрызнулась она. — Костик ругается. Давай по телефону, — предложила она. — Ты намекни, я пойму.

Агафонов вздохнул, представляя, как Надька в единственный выходной перед праздником носится по дому, как ее толстый и плешивый Костик чистит на кухне картошку…

— Ладно, — проскрипел Михаил. — Мне вот интересно, Надь. Мы приняли на работу человека. А кто-нибудь проверил, кто она такая?

— Кислицын вроде, — пробормотала Надежда, подозревая, что у шефа вышел облом с юристочкой. — Девочка хорошая. А что случилось, Миш?

— Ага, они все хорошие, — пробурчал Агафонов, взяв за ошейник подбежавшую собаку, и сумрачно всмотрелся на заснеженные деревья. — Вон Деме какая-то фифа выставку устроила. На двадцать тонн евро выставила. Может, и мы такую на работу взяли? Или от конкурентов лялечка?

— Нет, — хохотнула Надежда. — Даже не думай! Ева тут точно не при делах!

— Тогда почему она решила уволиться после праздников? — прорычал Агафонов.

— Миша, — строго заметила Надежда. — Приезжай к нам, а? Я котлет пожарила. Пюре сделала. С Костиком по стопочке усугубите за праздник. И поговорим…

— Котлеты — дело хорошее, — пробурчал он. — Но без водки. Мне еще за рулем ехать, — отмахнулся он.

— В Доломитовы Альпы? — весело хмыкнула Надька и добавила душевно: — Отменяй собрание, Миша, и приезжай.

— Ладно, — нехотя фыркнул Агафонов, внезапно поняв, что за все годы после развода с Ниной если и скучал о чем-то в прошлой жизни, то только по Надькиным котлетам. А наевшись домашней стряпни, он перевел подобревший взгляд на бывшую свояченицу и попросил душевно: