Быть Ивановым. Пятнадцать лет диалога с читателями - Иванов Алексей. Страница 7

Почему вы сравниваете Россию с развитыми странами? Разве это так?

Россия – экономически развитая страна, и с этим не поспоришь при всём негативе к нынешней власти. Если мы хотим показать, какие мы крутые, нужно сравниваться с теми, кто слабее. Если мы определяемся, что нам требуется сделать, то сравниваемся с теми, кто сильнее.

Я подумал о сопротивлении московитам князя Михаила из «Сердца пармы». Жизнь идёт своим ходом, Москва подчиняет себе страну, и этот ход вроде бы правильный. Но его осуществляют нехорошие люди нехорошими методами. Биться с ними – значит биться против правильного хода. И в учебнике истории Михаил окажется сепаратистом, цель которого была сохранить свою личную власть. Как же решения принимать? Или решения принимать князьям, а нам нужно жить честно и умереть достойно?

Почему это «биться с теми, кто осуществляет правильный ход, – значит биться с правильным ходом»? У «хода» есть несколько параметров помимо собственно направления. Например, способ движения. Или его скорость. Скажем, нынешняя власть не изменяет направление социального прогресса, но очень сильно замедляет его. То есть имеет правильное направление, но неправильную скорость. Если не бороться с властью, заставляя её ускорять преобразования, то в итоге и направление может быть утеряно. Хотя, конечно, есть риск, что в противодействии борцам власть сама изменит направление.

В целом развитие общества – процесс динамический и многовекторный, и воздействие на него – вопрос весьма неоднозначный, требующий решения всякий раз по обстоятельствам. Да, учебники пишут победители, но человек живёт не для учебника. Не для славы. Вспомните мысли князя Андрея под небом Аустерлица: князь Андрей думал именно об этом. И потом ушёл из армии.

Князьям, кстати, тоже не мешает «жить честно и умереть достойно».

Вы назвали недавние митинги «внутримосковским гвалтом». Могу привести аргумент, что это не так. Сторонники митингов есть в каждом регионе, и с московскими митингами они «мысленно» заодно. Вот только в регионах молчит местная творческая элита. А сегодня только она способна объединить людей. И для меня «внутримосковский гвалт» – островок надежды.

Я сторонник демократии, рынка, либеральных свобод и гражданских прав; в конце концов, в условиях рынка я успешен, хотя и не переезжаю в Москву. Но от прогрессивных московских журналистов не раз слышал о себе, что я – «почвенник», значит, за «православие, самодержавие, народность». Это по поводу моей ориентации, чтобы сразу расставить точки над «i».

При всех своих либеральных воззрениях я считаю, что следует развивать в первую очередь регионы, и развивать по идентичности. Это означает реальный федерализм, децентрализацию, экономическое равноправие и прочие вещи, необходимые для преодоления московского неоколониализма. Но таких требований московская оппозиция не выдвигает. Почему?

Потому что в недемократическом «неоколониализме» и заключена успешность столичного «креативного класса», который требует реформ.

Московский «креативный класс» является оплотом оппозиции. Но его успешность базируется на несправедливом распределении общенациональной ренты в пользу столицы. «Креативный класс» (существующий, по сути, только в Москве) жаждет одновременно и либеральных реформ, и сохранения ренты для себя («креативный класс» тоже хочет жить). Но так не бывает. Подлинно либеральные реформы перераспределят ренту, и это очень сильно сократит московский «креативный класс». Взаимоисключающие требования (реформ и ренты одновременно) показывают, что протестующие и власть – это «нанайские мальчики». А в их борьбе никто не побеждает.

В общем, я считаю, что нынешняя протестная ситуация в перспективе утыкается в тупик. Что делать – я не знаю. Для начала хотелось бы оказаться неправым.

P. S. Подумалось – к вопросу о перераспределении ренты и «креативном классе» в регионах… Предвыборный штаб Обамы располагался в Чикаго. Можно ли представить, что предвыборный штаб Путина располагался бы, предположим, в Челябинске?

Не понял вашу мысль насчёт корпораций и корпоративности. Вы думаете, что у нас корпорации могут управлять государством (или по крайней мере сильно влиять на власть)?

Под «корпоративностью» современной жизни в России я имею в виду следующее. Государство не может защитить права гражданина и позволить реализовать возможности гражданина. Почему – понятно. В одиночку человеку не справиться, супергероев не бывает. Проблема решается за счёт «корпораций». Человек делегирует им свободу, душу, способности – ну всё, что требуется, а «корпорация» решает за человека те проблемы, которые сам человек решить не может, а государство не желает. Главное – стать членом корпорации, и тогда жизнь наладится.

«Корпорация» – не обязательно фирма. Это некое сообщество с мощной экономикой и общей идеологией. Возможно – предприятие, как «Газпром». Но «корпорация» может называться «чиновничеством», «Москвой», «мафией» и так далее. Я утрирую, но мысль понятна. Разумеется, что корпоративность подобного рода – симулякр демократии, квазигосударства, деградация и фрагментирование общества, как и положено в постмодерн. Но такой путь выбрала Россия, так эволюционировала. «Жажда экзистенциального “Газпрома”», о которой я писал в романе «Комьюнити», – это желание войти в самую могущественную, милостивую и законопослушную корпорацию, которая решит за человека все его проблемы.

Очень хочется задать вам вопрос про нашу Олимпиаду. Сейчас общество полярно разделилось в вопросе, нужно ли было такое колоссальное капиталовложение, когда так много проблем в стране?

Вопрос такой. В романе «Блуда и МУДО» вы говорите, что роскошь – «единственное, ради чего стоит упахиваться». То есть оправдание наших усилий. Та красивая картинка, которую нам показывают из Сочи, – это та самая роскошь, ради которой мы живём и работаем? Или же она не ко времени?

Я не любитель спорта и не поклонник пафосных государственных шоу вроде олимпиад, парадов, фейерверков или юбилеев. Я смотрел отчёт об Олимпиаде в новостях, причём в кратких новостях канала РБК, который я всегда и смотрю. И вопрос ваш на самом деле очень сложный. Он распадается на множество более частных вопросов.

Нужен ли России хороший имидж? Да. Нужна ли Олимпиада? Да. Нужно ли было отстраивать Сочи заново? Не знаю. Морально ли проводить такое дорогое шоу в бедной стране? Нет. Можно ли было рисковать с Олимпиадой в столь коррумпированном государстве? Нет. Получилось ли поразить зрителей? Дело вкуса. Будут ли вспоминать Олимпиаду с гордостью? Да. Ну и так далее до бесконечности.

Если рассматривать одну Олимпиаду без контекста – это триумф. Если рассматривать в контексте – это, наверное, пир во время чумы. И к тому же на Олимпиаду мы переносим те претензии, которые имеем к государству, а вовсе не к Олимпиаде. Поэтому давать какой-то один обобщающий ответ про Олимпиаду – наивно. Объективность невозможна, а полемика неизбежна.

Если уж вы спрашиваете про роскошь, то о какой роскоши идёт речь? «Мы живём и работаем» ради своей собственной роскоши, а нам показали роскошь государства. Мы все на опыте знаем немощь нашего государства, и роскошь Олимпиады не убедит нас в силе государства, но легко убедит в его аморальности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».