Беспокойные будни тёмного архимагистра (СИ) - Сандер-Лин Галлея. Страница 38

— И с глазами что? Фиолетовый и голубой! Один от папы, а другой от мамы? — она трагически вздохнула. — Как же ему, наверное, тяжело живётся, такому разноглазому…

Магическая ручка в руке Алакдаэра с треском закончила своё существование. Магические чернила испарились с пальцев дроу синим облачком с серебристыми искорками, будто прощальный салют. Только с кем было прощание?! С ручкой или… с принцессой?

"Ал, спокойно!!!" — ментальный призыв ректора почти оглушил тёмного декана, но в то же время помог взять себя в руки.

Аркент’тар испепелил остатки многострадальной ручки и расслабил сжавшуюся в кулак руку. Все справедливо ждали взрыва, но тёмный эльф вышел вперёд и спокойно, слишком уж спокойно проговорил:

— Всё для вас, принцесса. Чтобы на фоне меня вы смотрелись ещё более сиятельно.

— Льстец, — отмахнулась Эвилина. — Но господин ректор, не могли бы вы пересмотреть своё решение? Мне ведь придётся постоянно быть в его обществе, а он такой, такой…

— На данный момент это для вас лучший вариант, ваше высочество, — с каменным лицом проговорил профессор Брангард. Остальные присутствующие затаили дыхание и не вмешивались в разговор, ибо кому охота попасть под горячую руку или на остриё не в меру язвительного язычка?!

— Не уверена, — усомнилась принцесса.

— А я уверен в том, что вы теперь не её королевское высочество, а просто адептка Лина Мастэрс. Потому извольте соответствовать своему временному статусу! — в голосе дроу прорезались стальные нотки. — А именно: никому не хамить, не смотреть на других свысока, не ввязываться в неприятности. Иначе вам очень тяжело здесь придётся: адепты вас не примут. Я уже не говорю о преподавателях: они ведь не знают, кто вы на самом деле, а потому относиться будут, как и ко всем остальным. И мы тоже, чтобы не вызывать подозрений.

Эвилина скисла:

— Обрадовали, нечего сказать.

— Вы знали, на что шли, адептка, — Ал был неумолим.

— На что меня заставили пойти! — парировала она.

— Пусть так. Но если вы собираетесь когда-нибудь, пусть даже в самом отдалённом будущем, править этой страной, то должны понимать, что есть такое понятие как "надо"! — Алакдаэр сделал несколько шагов вперёд и теперь нависал над принцессой как ангел справедливости. — Все мы прекрасно понимаем, что своим хамским поведением вы надеетесь заставить нас отказаться от вашей опеки и вынудить отца вернуть вас во дворец. Но, к сожалению, ваше высочество очень сильно ошибается. Хотите вы того или нет, сейчас вам нужно подчиниться воле отца. И постараться не осложнять жизнь ни себе, ни нам — людям и нелюдям, которые за вас отвечают! — жёстко сказал он.

"Так держать, Ал!" — ректор ментально одобрил отповедь Тёмного.

— Это мы ещё посмотрим! — принцесса от досады топнула ногой. — Отец вернёт меня во дворец. Я не собираюсь прозябать в этой дыре!

— Ваше высочество… — попытался образумить Эвилину Второй советник. Первый, почему-то, просто молчал и, кажется, даже наслаждался развернувшимися словесными баталиями.

— Как только вы закончите академию, мы с радостью передадим вас в заботливые руки его величества. Пока речь идёт хотя бы об одном семестре, — тёмный декан взял на себя роль переговорщика, не позволяя Гелиосу вставить и слова.

Принцесса это поняла и с надеждой посмотрела на главу академии:

— А вы что скажете, господин ректор? Ваш подчинённый нарушает субординацию и самовольно принимает решения! Почему же вы ничего не говорите?

Гелиос постарался удержать серьёзное выражение лица:

— Потому что я полностью согласен с архимагистром Аркент’таром. Теперь за вас отвечает он, значит, и переговоры вести тоже ему.

— Да вы… — Эвилина от возмущения едва дар речи не потеряла, — вы все сговорились! Я не потерплю такого отношения!

— Мы тоже! — глаза дроу угрожающе сверкнули красным.

— Темнейший, что это за радуга?! — она пренебрежительно указала пальчиком на тёмного эльфа. — Чёрный, белый, фиолетовый, голубой, а теперь ещё и красный! И за меня будет отвечать эта цветомузыка?!

"Ал, не смей!!!" — Алакдаэр, скрипя зубами, внял мысленному приказу ректора и с сожалением развеял заклинание подчинения. С огро-о-омным сожалением.

"Ладно, для него ещё представится случай. Очень скоро. И не раз…" — с предвкушением подумал дроу и завязал нервы в узел. Что бы сегодня ни выкинула эта избалованная недомагичка, он будет спокоен. Но она когда-нибудь довыпендривается, время расплаты придёт…

— За вас будет отвечать архимагистр тёмной магии, — от голоса Аркент’тара могли бы замёрзнуть цветы на окнах. — Даже при большом усердии вам этого уровня удастся достичь о-очень не скоро. Нет, я бы даже сказал… НИКОГДА! Поэтому советую ловить каждое моё слово, иначе на зимних испытания рискуете проиграть в пух и прах!

— На каких-каких испытаниях? — принцесса подумала, что ослышалась.

— На зимних, адептка Мастэрс. Или вы не знали, что семестр заканчивается экзаменами? — "удивился" Ал. — Так я вас обрадую: всем адептам предстоит проверка, где они должны продемонстрировать, чему научились за время учёбы. Если не хотите, чтобы вас поджарили, заморозили, утопили или скормили нечисти, придётся подналечь на учёбу. Или считаете, что нашему королевству нужна слабая королева? — он окинул её не менее пренебрежительным ответным взглядом. — Если наследница трона провалится на простейших испытаниях, как она вообще сможет защитить свою страну?! Страну, жители которой в скором будущем доверят ей собственные жизни!

Глава 14

Эвилина понимала, что в чём-то дроу прав, но никогда бы в жизни в этом не призналась. В конце концов, если бы не он, то она попыталась бы вернуться во дворец до прибытия туда советников и уговорить отца передумать. А цайгов Аркент’тар ей помешал и притащил на это сборище преподов, да ещё и её наставником заделался.

— Не давите на моё чувство долга, — высокомерно произнесла она. — Мне слишком рано думать о власти. Я ещё как следует не пожила!

Алакдаэр смерил её суровым взглядом:

— К счастью или к сожалению, особам королевских кровей думать о власти и ответственности, с ней связанной, нужно с детства, как и быть опорой своим родителям, на плечах которых лежит забота о государстве и его жителях.

— Вы мне не отец, чтобы отчитывать и поучать, господин Разноглазый! — зло сказала Эвилина.

Дроу наклонился к самому уху принцессы и прошептал:

— Ещё раз так меня назовёте — и вы уже сегодня пожалеете, что вашим наставником стал именно я!

Она отпрянула и открыла было рот, чтобы произнести очередную гадость, но не смогла выдавить и звука. Лина с ужасом и ненавистью уставилась на тёмного декана, когда поняла, что это его рук дело. Её возмущение достигло такого пика, что хотелось плюнуть на остатки королевского достоинства и просто завизжать и затопать ногами.