Беспокойные будни тёмного архимагистра (СИ) - Сандер-Лин Галлея. Страница 53

— Благодарю за бдительность, Гриммс. Я сам их пущу, — сообщил глава Дисциплинарного комитета.

"Ой-ой-ой, нет-нет, не надо!", — Аль в панике взглянула на напрягшихся парней.

— Как скажете, господин декан.

В следующую секунду возле проходной раскрылась воронка портала, откуда выплыл странный чёрный туман (эдакое скопление тьмы), в самой гуще которого зловеще горели красные глаза. Альвинора никогда не видела столько тёмной энергии за раз и как истинный светлый маг ощутила опасность и угрозу. У неё даже во рту пересохло. Она вцепилась в руку Верманда, будто тот был спасением от всех бед. В принципе, в данный момент для неё он действительно единственный, на кого можно положиться в подобной ситуации.

Парень положил руку поверх её ладони и слегка сжал, выражая поддержку. Казалось бы, такой простой жест, но он придал сил и вселил чуточку надежды, что всё закончится хорошо. Возможно.

— Девушки отправляются в общежитие, а вот их кавалеры пойдут со мной и расскажут, что их так задержало… — раздалось из эпицентра тьмы, после чего раскрылось два портала. В один плавно перетекла тьма, увлекая за собой парней, а в другой буквально засосало Аль с дриадой.

— Не волнуйтесь, всё хорошо! — были последние слова, которые услышала Альвинора от Верманда, прежде чем оказаться перед входом в Светлое общежитие.

Ноги дрожали, руки тоже. Горло, казалось, сжало тисками. Аль посмотрела на Лелию, которая, как оказалось, находилась в похожем состоянии.

— Ч-что это было? — в ужасе прошептала Альвинора, когда смогла совладать с собой.

— Н-не знаю, — дрожащим голосом откликнулась дриада.

— Ж-жуть какая, — Аль передёрнуло: по всему телу прошла дрожь, а в районе сердца как будто стало тяжелее.

Лелия взяла Альвинору за руку и потянула к входу:

— Ладно, идём. Нам ещё перед комендантом объясняться.

— Да, точно, — Аль словно очнулась от странного оцепенения. — Надеюсь, наш комендант будет хоть немного лояльнее привратника.

— Ага, я тоже, — дриада собралась открыть дверь, но потом обернулась и, понизив голос, почти прошептала: — Нужно будет завтра у Вина спросить, что это всё-таки было. Или сегодня. Попробую перед сном ему написать.

Альвиноре, конечно, было интересно, куда и как собралась писать подруга (наверняка это снова какие-то магические штучки), однако гораздо больше её волновало другое:

— Завтра (вернее, уже сегодня) первый день учёбы, но, боюсь, я теперь вообще не усну.

С комендантом, как ни странно, проблем почти не возникло. Он только пробурчал, что ему ужо сообщили о двух нарушительницах ночного спокойствия, которых велено пустить, но на будущее пожурить да передать наказ больше режим не нарушать. Аль с Лелией искренне повинились и пообещали впредь быть осмотрительнее и лучше рассчитывать время.

"Если что — Лелия лиану вырастит и через окно залезем", — мудро рассудила Альвинора, понадеявшись, что вокруг комнат после полуночи не устанавливают защитный барьер.

Открыв дверь комнаты, уже успевшей стать родной, Аль хотела только одного: рухнуть на кровать (вот так, прямо в одежде) и попытаться уснуть. Не получится — так хоть полежать и дать отдых уставшему телу. Лелия, очевидно, желала того же, и, притворив дверь, направилась было к своему роскошному растительному ложу.

— И где же это вы шлялись, девицы-красавицы? Ночь на дворе! — раздался вдруг низкий мужской голос где-то в районе окна.

Дриада замерла на полпути к кровати, как и сама Аль. Ещё бы, ведь в комнате они были не одни!

— Кто это? К нам кто-то залез? — Лелия явно запаниковала и в одной руке наколдовала плеть из лозы, а в другой… пучок крапивы! — Как же так?! А говорили, никто посторонний без приглашения зайти не сможет, если сами не пустим, — она воинственно двинулась в сторону окна. — Ты где? За шторой? Выходи, а то хуже будет!

Аль была восхищена. Ничего себе! А боевая ей подружка досталась. С такой можно не бояться неожиданностей.

— Не кричи, Лелия. Это друг, — Альвинора улыбнулась и придержала за плечо воинственно настроенную соседку.

Та возмущённо обернулась:

— Какой ещё друг? Ты что, позволила всяким непонятным личностям через окно к нам лазить? А говорила, что о парнях совсем не думаешь!

— Так это не парень… — Аль уже еле сдерживала смех.

— А кто?

— Конечно я не парень. Я мужик! — из-за шторы прямо на стол спрыгнул чудо-цветочек в родном горшочке, который, почему-то, был перевязан красной ленточкой. — А на меня нацепили всякую бабскую ерунду! Сними немедленно, а то я эту тряпку отгрызу к цайгам собачьим!

Сердитый друг пропрыгал к краю стола и возмущённо уставился на Альвинору, а листочками принял позу "руки в боки".

— И кто это тебя так нарядил? — улыбнулась она.

— Кто-кто. Замдеканша ваша! Она меня на вредность проверяла, — пожаловался цветочек. — Ну я ей сказал пару ласковых, что не вредный я, а очень даже полезный, вот эта фифа и велела тебе ленту передать. Мол, заговорённая, пригодится. Но я-то знаю, что она специально красную взяла, поиздеваться захотела, — не унимался он. — Ну что ей стоило синюю завязать?! Так нет! Пришлось в бабском цвете на людях показываться!

— Это что за ископаемое такое? — дриада уже развеяла "оружие" и теперь вовсю глазела на новоприбывшего.

— Попрошу не выражаться! — строго глянул на неё тот.

— Это Диар, мой друг, — Аль сделала рукой церемониальный жест в его сторону.

— Ага, а это Алька, моя создательница, — ответно представил он её.

— Альвинора, ты хочешь мне сказать, что у нас в комнате находится зачарованное растение? И его сотворила ты? Ты?! — Лелия, кажется, никак не могла осознать происходящее. — Даже я, имея силы с рождения, ещё не рисковала вмешиваться в природу и делать подобные эксперименты. Это же опасно! А если бы оно стало плотоядным и начало нападать на людей?

— Это вышло случайно, — проговорила Аль. — Но ты же видишь, что всё в порядке. И я ни о чём не жалею! — тут же добавила она.

Действительно, называя Альвинору "создательницей", друг не очень-то и преувеличивал. Когда она пыталась помочь засыхающей незабудке, то и представить себе не могла, к чему приведёт её порыв. Всё случилось на третий день после того, как в ней проснулась магия. Аль и сама толком не поняла, что сделала, однако цветок не только ожил, но увеличился в размерах и вдруг заговорил. Сначала она не поверила собственным ушам, ведь привыкла слышать природу ментально, то есть так, как может слышать (и общаться) сама природа. Однако теперь вслух были произнесены вполне себе настоящие слова на понятном любому человеку всеобщем языке.