Мятежная красавица - Хайатт Бренда. Страница 52

Маркус быстро направился к окну, которое, как он заметил, было слегка приоткрыто. Легко забравшись внутрь, он увидел, что находится в музыкальном салоне. Небольшая золотая безделушка, стоявшая на рояле, немедленно привлекла его внимание, и он положил ее в карман. Теперь нужно было найти кабинет Рибблтона.

Выйдя в прихожую, он увидел открытые двери гостиной и направился туда, чтобы проверить, нет ли там секретера или письменного стола, и потом продолжить поиски кабинета, но когда он заглянул в темную комнату, то заметил какое-то движение возле чернеющего в глубине камина.

Черт побери! Его сердце сжалось от страха. Может быть, это служанка, которая вытирает пыль? Но нет, приглядевшись, он рассмотрел, что это был худощавый мальчик, должно быть, слуга или помощник конюха, решивший поживиться чужим добром, пока хозяев нет дома.

Мальчик повернулся, и Маркусу показалось, что он его знает. Да, он определенно где-то видел его раньше. Может быть, он из его группы? Тиг был выше ростом, Стилт ниже...

Неужели?

Неожиданно он вспомнил, где видел этого «мальчика». Теперь его сердце сжимал уже другой страх, и он осторожно проскользнул в комнату.

Глава 22

Здесь! Здесь лорд Рибблтон обязательно заметит ее записку, с удовлетворением подумала Куинн, пристраивая листок бумаги на каминных часах. Она жалела только о том, что потребовала с него слишком мало денег, ведь этот человек явно мог позволить себе потратить больше. Слишком поздно переписывать послание, но, может быть, ей удастся что-нибудь украсть?

Она оглянулась, чтобы поискать какие-нибудь ценности, и тут же увидела огромную мужскую фигуру, надвигавшуюся на нее из прихожей. Куинн зажала рот обеими ладонями, чтобы не закричать.

– Что... что вам угодно? – прошептала она, хотя в сложившейся ситуации этот вопрос прозвучал более чем глупо.

Должно быть, он принял ее за вора, и он почти не ошибся. Что скажет Маркус, когда ее арестуют? Как это отразится на его репутации? И почему она не подумала обо всем этом раньше?

Так как мужчина не двигался и ничего не говорил, в душе Куинн забрезжила надежда на спасение. Должно быть, это глуповатый слуга, которому скорее всего не положено входить в эту комнату. В таком случае она сумеет обмануть его.

– Я просто... принес уголь для камина, – сказала она, кивая в сторону корзины, стоявшей рядом. Может быть, в темноте он не заметит, что корзина пуста? – Его сиятельство любит, чтобы камин горел даже летом.

– Неужели? – наконец-то заговорил неизвестный мужчина. – Тогда ты оказала ему большую услугу.

Куинн ахнула и открыла рот.

– М-маркус? Что ты здесь делаешь? – Так как он молчал, ее пронзила ужасная догадка: – Ты следил за мной! – Она не знала, сердиться ей или поблагодарить его за такое неординарное проявление заботы.

Маркус хотел ответить, но она уже схватила его за рукав:

– Пойдем скорее! Нельзя, чтобы кто-то увидел нас здесь.

– Думаю, мне придется с тобой согласиться. Иди за мной.

– Но...

Маркус жестом велел ей замолчать и повел в ту самую комнату, через которую она проникла в дом. Должно быть, он видел, как она влезала в окно. Но почему Полли ее не предупредила?

Возле рояля он почему-то остановился, засунул руку в карман, но потом пожал плечами и направился к окну.

– Ты первая, – прошептал он. – Я вылезу следом и закрою окно.

Он казался невероятно спокойным. Очень странно, что он так легко воспринял появление своей жены, одетой в брюки, в доме постороннего мужчины. Пытаясь судорожно придумать хоть какое-то оправдание своему поведению, Куинн вылезла в окно. Маркус последовал за ней. Затем он достал из кармана какое-то странное приспособление, похожее на проволочную петлю, и, просунув его между рамами, в мгновение ока закрыл окно на задвижку.

– Объясни мне, как... – начала она, но не успела договорить, потому что ее перебил чей-то голос, раздавшийся совсем рядом:

– Вот это настоящий сюрприз. Я всегда полагал, что Ангел работает один.

Куинн обернулась и увидела приближающегося к ним Ноэля Пакстона.

– Признаюсь, я почти начал испытывать к вам симпатию, если бы не ваши методы, – продолжал он, словно беседуя с друзьями за чашкой чая. – Но раз вы уже начали обучать молодежь искусству взлома, я считаю себя обязанным выполнить свой долг.

Только теперь Куинн поняла, что Пакстон принял Маркуса за Ангела Севен-Дайалс. Эта мысль показалась ей смехотворной, хотя в данном случае смех был неуместен.

– Боюсь, вы ошибаетесь, мистер Пакстон, – сказала она, ощутив своего рода торжество, когда заметила, как он вздрогнул при звуке ее голоса. – Лорд Маркус оказался здесь из-за меня. Он шел за мной и следил, чтобы со мной ничего не случилось.

Пакстон посмотрел на Маркуса, потом снова на Куинн.

– Но, леди Маркус, вы не можете быть Ангелом Севен-Дайалс. Вы всего несколько недель в Англии, а Ангел действует на протяжении многих лет.

Куинн заставила себя улыбнуться. Она думала о Полли и надеялась, что девочка не покинет своего убежища.

– Я не собираюсь выдавать себя за него, мистер Пакстон. Дело в том, что я – Сочувствующая Леди.

После этих слов наступила долгая пауза, Маркус и мистер Пакстон изумленно смотрели на Куинн. Наконец к последнему вернулся дар речи:

– Может быть, нам лучше отойти от этого дома, чтобы не привлекать лишнего внимания?

– Мы можем пройти в мой дом, если вы не возражаете, – предложил Маркус. – Мне тоже хотелось бы разобраться в этой истории.

Он произнес это таким тоном, что Куинн пробрала дрожь. Однако она совершенно не жалела о том, что сделала, и, высоко подняв голову, последовала за двумя мужчинами. Краем глаза она заметила, что сзади крадутся две маленькие фигурки; это Полли и Гобби шли за ними и о чем-то шептались.

Спустя десять минут Маркус, его жена и полицейский агент сидели в библиотеке дома на Гроувнер-стрит. Куинн чувствовала себя немного неловко в брюках, но не решалась пойти и переодеться, предоставив двум мужчинам возможность решать ее судьбу.

– Надеюсь, теперь, леди Маркус, вы объясните мне, какого рода сочувствие заставило вас залезть в дом лорда Рибблтона? – спросил мистер Пакстон, делая глоток бренди, любезно предложенного ему Маркусом. – Сочувствие к кому?

– К несчастным девочкам, ставшим жертвами похоти лорда Рибблтона, – ответила она, глядя агенту прямо в глаза. – Он и другие такие же, как он, заслуживают куда большего наказания за свои преступления.

– Не спорю, проституция – это большое зло, – согласно кивнул мистер Пакстон, – однако если мы будем наказывать за пользование услугами проституток, половина мужского населения Англии окажется за решеткой.

– Я не собиралась решать проблему проституции как таковую и прекрасно понимаю, что это мне не под силу. Меня заботит лишь судьба самых бесправных, самых юных девочек, которых принуждают к этому силой. Все эти, с позволения сказать, джентльмены не только используют их для своих плотских утех, но и часто избивают в процессе этого. Лорд Рибблтон – один из них, как, впрочем, и лорд Пинчтон. Оба, совсем недавно жестоко избили несовершеннолетних девочек.

– Понятно. – Голос мистера Пакстона звучал глухо и напряженно. – Теперь я вижу, что все несколько серьезнее и явно требует моего вмешательства. Благодарю вас за важную информацию, леди Маркус.

Она ответила ему поклоном, радуясь про себя такому повороту дел, однако его следующий вопрос заставил ее насторожиться.

– Но как со всем этим связан Ангел Севен-Дайалс? – Пакстон бросил внимательный взгляд на Маркуса. – Вы помогали вашей жене?

– Ангел действительно помог мне, – ответила за мужа Куинн. – Он внес щедрый вклад на школу для несчастных девочек, которую я пытаюсь организовать с помощью миссис Ханслоу из благотворительного общества. Но лорд Маркус ничего не знал об этом до сегодняшнего вечера.

– Неужели? – Пакстон продолжал смотреть на Маркуса. – Это вызывает сомнения, так как все передвижения вашего мужа в последние две недели удивительным образом совпадают с деятельностью Ангела. Например, его видели, когда он оставлял какой-то пакет в доме миссис Ханслоу с Грейсчерч-стрит несколько дней назад. Может быть, это был тот самый щедрый вклад, о котором вы упомянули?