Проект «Процветание» (СИ) - Шерола Дикон. Страница 31

— Вколи, и узнаешь, — Дмитрий потер лицо руками, изо всех сил борясь со сном.

— Подожди, всего две ампулы осталось! Что на счет тебя?

— Я же сказал, у меня — прививка.

— Какая нахрен прививка? Что ты брешешь? — Иван слишком хорошо знал Лескова, чтобы ему поверить. — Да погоди ты…

Он перехватил руку Стаса, когда тот собирался было надломить вторую ампулу, после чего мрачно посмотрел на Лескова:

— Если бы у тебя была прививка, ты бы сейчас не качался, как долбаный камыш на ветру.

«Надо было с порога ему внушить», — с досадой подумал Лесков.

— Говорю тебе, мой организм переболеет, и я буду в порядке. Не забывай, я тоже один из «процветающих».

С этими словами его глаза на мгновение окрасились медным, и Иван послушно кивнул.

— Тогда ладно, — пробормотал он.

Дмитрий использовал внушение даже не потому, что его друг беспокоился о нем, а потому, что затем Иван мог спросить про Рому. И Лесков не знал, что ответить ему.

— Мне нужно немного поспать, — устало произнес он, когда Ивану сделали укол. — Где я могу лечь?

— В моей спальне, — ответил блондин. — В гостиной тебе, наверное, будут мешать. Да… Напомни, чтобы я сказал тебе «спасибо».

Дима чуть улыбнулся и вышел из комнаты. Он добрался до спальной Ивана и, сняв с себя ботинки, улегся на кровать. И едва Лесков коснулся головой подушки, как провалился в тяжелый сон.

Дима уже не мог стать свидетелем того, как проснулась Вика, и как она, обвив руками шею Ивана, крепко прижалась к его груди. Он пропустил тот момент, как Стас до последнего не желал вкалывать себе лекарство, решив дождаться помощи от Вайнштейна, но в итоге на него все же потратили последнюю ампулу, когда он заснул. И, к сожалению, Дима не мог слышать разговора Ивана и Кати о том, что Рома не поставил фильтр в свою квартиру, так как «не желал принимать подачки» от ненавистного «Процветания».

Глава XI

На часах было пять часов утра, когда настойчивый звонок в дверь разбудил Стаса. Он открыл глаза и первые несколько секунд лихорадочно пытался понять, где находится. Стас обнаружил себя лежащим на светлом кожаном диване в просторной гостиной комнате. Незнакомая квартира, обставленная дорогой мебелью, совершенно не походила на ту, в которой жил он сам. Однако уже через миг туманные воспоминания наконец выстроились в логическую цепочку, и парень вспомнил, как добирался до Петербурга. Эти апартаменты принадлежали другу Дмитрия. Кажется, его звали Иваном. Или Романом?

В дверь позвонили снова, еще более настойчиво, и Волошин начал нехотя подниматься с дивана. К своему удивлению он обнаружил, что после сна его самочувствие заметно улучшилось. Температура спала, и вместе с ней ушла слабость.

Будить хозяина квартиры, чтобы открыть дверь, Стас не стал. Скорее всего, после отравления он еще не оправился, и лучшее, что сейчас можно для него сделать, это позволить ему выспаться. А уж спросить «кто там?» Волошин и сам был в состоянии.

Парень направился в прихожую и, приблизившись к двери, негромко спросил:

— Кто?

— От Вайнштейна, — раздался в ответ грубый мужской голос. — У нас — лекарство.

Услышав эти слова, Стас без колебаний открыл дверь. Он помнил, что единственный, кто до сих пор не получил антидот, был Лесков, и сейчас парня охватила тревога за его состояние. Да, он сильно недолюбливал этого человека, но ни в коем случае не желал ему подобной участи.

— Слава Богу! Мы вас очень жда…, - начал было Волошин, но договорить не успел. Несколько вооруженных мужчин в военной форме стремительно ворвались в квартиру, и уже через миг Стас оказался прижат лицом к стене.

— Что вы делаете? — воскликнул парень, не ожидавший такого обращения от помощников Вайнштейна. И в ту же секунду в его голове промелькнула мысль, что скорее всего их прогулка по Кремлю не прошла даром. Именно поэтому сюда и заявились эти молодчики.

Привлеченная шумом, в прихожей показалась Катя. Всю ночь она металась от одного больного к другому, пытаясь хоть немного облегчить их состояние. Девушка прикладывала к их лицам завернутые в платок маленькие кусочки льда, которые сколола со стенок морозильной камеры. Она посчитала, что на данный момент эта «вода» была единственным безопасным вариантом. И если остальным постепенно становилось лучше, то состояние Дмитрия все больше ухудшалось. Его слова о том, что у него якобы была какая-то прививка, на поверку оказались ложью. Жар не спадал, и симптомы отравления все сильнее начали проявляться на его бледном лице. Последний час девушка и вовсе не отходила от его постели, пока не услышала незнакомые голоса, донесшиеся из прихожей.

— Что происходит? — в тревоге воскликнула она, увидев группу вооруженных солдат. На ее усталом лице промелькнул испуг. — Отпустите его!

— Не бойся, пташка, — отозвался мужчина лет сорока пяти. — Лучше присядь и не мешай нам работать. Будете вести себя хорошо, никто не пострадает.

С этими словами он кивком головы указал девушке на кресло.

— Признаков отравления у них нет, — доложил второй военный, скользнув по лицу Кати внимательным взглядом.

— Мы ничего плохого не сделали! — девушка не двинулась с места.

— Это ты подружкам будешь рассказывать, милая, — ответил мужчина, велевший Беловой сесть в кресло. — Я сказал: сядь!

В этот раз в его голосе прозвучал приказ, и Катя не посмела ослушаться.

В свою очередь солдат, который констатировал у нее отсутствие отравления, и еще двое решительно прошли в гостиную и направились в детскую комнату. Спустя миг до Кати донеслось его угрожающее восклицание:

— Тихо, парень, не дергайся! Руки покажи!

— При ребенке стрелять будете? — раздался голос Ивана. Блондин медленно поднял руки, демонстрируя, что у него нет оружия. Точнее, в квартире оно было, но парень никак не мог предположить, что его стоило хранить в детской комнате. За его спиной стояла перепуганная Вика. Она отчаянно вцепилась руками в край рубашки Ивана, словно боялась, что их могут разлучить. По щекам девочки текли слезы.

— Командир, эти тоже чистые, — доложил солдат. — Похоже, они все уже применили лекарство.

— Не все, — донесся голос командира из спальни. Кирилл Матвеевич Ермаков стоял над спящим Дмитрием, который не проснулся даже от громкого голоса, прозвучавшего рядом с ним. Военный грубо перевернул его на спину, желая убедиться, что молодой человек еще жив.

Первым делом Ермакову бросились в глаза проступившие вены на шее и нижней части лица Димы, а также его потемневшие губы. У Лескова держалась высокая температура, однако военный был откровенно удивлен тем, что изо рта этого парня все еще не пошла кровь. Вязкая, темная, почти черная, напоминающая чернила.

Недолго думая, мужчина извлек из кармана небольшой пластмассовый футляр, в котором Альберт передал ему антидот, и, достав из него уже подготовленный шприц для инъекции, вколол парню лекарство.

— Лейтенант, выносите его! — крикнул он, отшвырнув шприц в сторону, а затем покинул комнату.

Спустя несколько минут ничего не понимающих обитателей квартиры посадили в вертолет. В первый миг, когда солдаты ворвались в его дом, Иван решил, что пришли за ним. У него были причины опасаться подобных визитеров, и, если бы он первым услышал звонок в дверь, то в жизни не позволил бы Стасу впустить их.

— Они говорили, что привезли лекарство, — тихо произнес Волошин, пытаясь оправдаться перед хозяином квартиры, когда Иван задержал на нем тяжелый взгляд. — Я думал…

— Рот закрой! — перебил его один из солдат.

Тогда тревожный взгляд Ивана снова переместился на Дмитрия. Лесков не проснулся даже тогда, когда его внесли в вертолет и пристегнули к сидению. Он напоминал марионетку, которая безвольно склонила голову, словно желая еще больше продемонстрировать свою покорность.

— Димка, — попытался позвать его Иван, но все тот же солдат прикрикнул теперь уже на него. Заплаканная Вика вздрогнула и еще крепче прижала к своей груди большого темно-синего дракона, которого каким-то образом умудрилась взять с собой. Никто толком не понял, когда она успела его схватить, но отнимать у ребенка его игрушку все же не стали.