Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander. Страница 49

   Они шли по долине всю оставшуюся часть дня. Видели нескольких оленей, их не испуавшихся, что подтверждало теорию профессора - они никогда не видели человека. Они двигались не торопясь, поскольку у них не имелось никакой причины для спешки. Почва здесь была плодородной, поросшей лесом, но встречались каменистые места, имевшие все признаки застывшего лавового потока.

   Над собой они видели длинные скальные уступы, подобные языкам; их окружали низкие вершины и горные хребты с пиками. Имелись небольшие овраги, поросшие невысокими деревьями, среди которых встречались огромные сосны. Скалы, ярко-красные и желтые, были мягкими, поскольку, как сказал профессор, состояли в основном из пемзы. Из трех ущелий вытекали ручейки и сливались в небольшую реку.

   Наконец, они оказались возле глубокой расселины; профессор Лонгворт достал свой геологический молоток и принялся за дело. И вскоре Чарльз услышал его ликующий крик. Мальчик, остававшийся снаружи, поспешил к нему. Профессор, тем временем, принялся стучать молотком с удвоенной силой.

   - Я нашел!.. Я нашел кости доисторических животных, Чарли, мой мальчик! - восклицал он. - Я самый счастливый человек не только в этих горах, но и на всей земле!

   Шлем Лонгворта, к счастью, оставшийся неповрежденным, сбился ему на затылок, когда он очищал от камней и песка огромную кость, выглядывавшую из одной стороны расселины. Он забыл о припекавшем его солнце. И немного успокоился лишь тогда, когда к нему присоединился Чарльз.

   - Мне очень повезло, что я нашел эту расселину, - сказал он. - Здесь повсюду имеются кости огромных животных, живших миллионы лет назад: гиганты, напоминавшие ящериц, крокодилы, обезьяны и Бог знает что еще. Не сомневаюсь, что любой ученый мог бы до конца жизни проводить исследования в этой долине.

   Но они провели здесь только два дня. Профессор нашел еще кости, в радиусе двух-трех миль от этого места и составил тщательное его описание.

   - Я обязательно вернусь сюда с нужным оборудованием, - сказал он. - А пока мы должны их оставить. Не думаю, чтобы их нашел кто-то еще.

   - А как вы объясняете присутствие в этом месте, так высоко, таких больших, в том числе морских, животных? - спросил мальчик.

   - Когда здесь обитали динозавтры, ихтиозавры и прочие, это место еще не было горами. Оно было огромным плато, может быть, самым большим на западе и юго-западе Северной Америки, со своим чрезвычайно разнообразным животным миром. А Вайоминг, теперь располагающийся на высоте от шести до четырнадцати тысяч футов над уровнем моря, был его сердцем, и тут, Чарльз, кипела жизнь, какую нам трудно себе представить. Огромные животные, слишком огромные, чтобы выдерживать свой вес на суше, жили в болотах и реках, поедая траву и верхушки деревьев. Что это был за мир! Пещерные медвери, по сравнению с которыми наши гризли выглядели бы жалкими медвежатами, чудовщные саблезубые тигры, в два-три раза крупнее нынешних, огромные мастодонты и мамонты, длиной, возможно, футов в пятьдесят. А еще были большие ящеры, покрытые костной броней; некоторые из них достигали длины в сто пятьдесят футов. Какой мир! Какой мир, Чарльз! Я охотно отдал бы несколько лет своей жизни, за возможность переместиться назад во времени и увидеть эту местность такой, какой она была пять миллионов лет назад!

   - Человек в то время, наверное, был не больше картошки и самым маленьким существом на этих холмах, - заметил Чарльз.

   - Несомненно, он существовал уже тогда, - ответил профессор, его глаза сияли. - Но каким он был пять миллионов лет назад? Мы этого не знаем, но он, должно быть, существовал в той или иной форме даже тогда. Возможно, он перемещался на четырех ногах, но, в любом случае, он был физически слаб, маленького размера и жил в пещерах и норах. Мир принадлежал гигантам. Если бы у тебя не было ружья, Чарльз, ты наверняка испугался бы, встретив саблезубого тигра высотой в шесть футов и длиной в пятнадцать, а?

   - Я был бы испуган, даже если бы имел все огнестрельное оружие в мире.

   Лонгворт рассмеялся.

   - Я бы тоже испугался, - сказал он. - Человеку, наверное, в то время приходилось очень туго. Вне всякого сомнения, бесчисленные миллионы наших предков были съедены дикими зверями. Мамонты, мастодонты, саблезубые тигры и прочие, наверное, смотрели на нас как на существа низшего порядка. Возможно, только в последние пятнадцать или двадцать тысяч лет мы встали с ними вровень.

   Профессор с большой неохотой покидал это место. Они расположились лагерем в лесу примерно в двух милях дальше. Здесь они провели спокойную ночь и на следующее утро были готовы возобновить свой путь по долине.

   Как и предполагали, они обнаружили большую расселину, через которую протекала речка. Она была не более пятидесяти ярдов в ширину, и они не видели ее, пока не приблизились. Возле расселины она была шириной уже в тридцать футов, а глубиной в два или три фута, и текла под нависшими козырьками скал. Однако между руслом и стенами ущелья оставалось еще много свободного пространства, они шли вдоль него, пока не оказались на огромном, выжженном солнцем плато, выглядевшем частью мира, уничтоженного огромным пожаром.

   - Пополним наши запасы воды, - сказал профессор Лонгворт, - и пойдем по течению. Думаю, это самое лучшее. У меня есть предположение, что мы окажемся в большом каньоне. Эта речка, должно быть, впадает в Колорадо и оказывается, в конечном итоге, в Гранд Каньоне. О Гранд Каньоне слышал весь мир, но к западу и юго-западу от него имеется множество других, глубоких и красивых каньонов. И десятки других, которые также выходят к Колорадо.

   Они пополнили запасы воды и устроили длительный отдых. После чего отправились через огромное вулканическое плато, хотя местные вулканы, образовавшие его, спали уже целую вечность. Вскоре лес остался позади. Почва была грубая и каменистая, солнце припекало вовсю. Время от времени они делали по глотку воды, но жара была настолько сильна, что спустя пять минут они снова чувствовали жажду.

   Но ни жара, ни жажда не могли ослабить энтузиазм Лонгворта. Он с интересом осматривал окружающую его местность, огромную и казавшуюся мертвой.

   - Возможно, больше нигде в мире нельзя так хорошо увидеть мир на всех этапах его создания, - сказал он. - Здесь мы видим, слой за слоем, молодость, зрелость и угасание. Обратил ли ты внимание, Чарльз, что плато начинает повышаться?

   - Угу. Я обнаружил это несколькими способами. Во-первых, я вижу это собственными глазами, а во-вторых, чувствую напряжение мышц. Кроме того, профессор, мне жарко - ужасно жарко.