Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander. Страница 54

   Но апачей не было видно и слышно, и его уверенность стала понемногу увеличиваться. Ночь была не очень темная, тропа шла вдоль берега. Если бы рядом находились другие апачи, он обнаружил бы их присутствие. Но Чарльз помнил, что ему следует быть очень осторожным. Апачи были хитрыми, а их жестокость не поддавалась описанию. Порыв ветра, прыжок кролика через преграду, - заставят их остановиться и прислушиваться длительное время, прежде чем продолжить медленное передвижение.

   Он попытался угадать, сколько времени, и пришел к выводу, что полночь давно миновала, и оказался прав, поскольку спустя приблизительно три часа на востоке появился слабый серый свет. Затем он стал серебряным, а чуть позже из-за гор снова выплыл огромный красный щит.

   Чарльз находился у входа на перевал. Перед ним, когда он смотрел на юг, раскинулись серые пески, по которым иногда пробегали танцующие "пыльные дьяволы". Он пробормотал:

   - Пространство, не имеющее края и неизменное...

   Темные серые равнины, такие причудливые и такие странные!

   Лишенные растительности, безжалостные, но прекрасные...

   Он не видел ничего, кроме пустыни перед собой и гор позади себя. Что стало с апачами, этими ужасными призраками ночи? Они исчезли, растворились, развеялись в воздухе. Возможно, это был просто дурной сон, рожденный фантазией и одиночеством!

   Он услышал легкие шаги позади себя и быстро обернулся, но недостаточно быстро. Сильные руки схватили его и опрокинули на землю лицом вниз. Его запястья и лодыжки были связаны сыромятной кожей, после чего кто-то с презрением толкнул его ногой, переворачивая лицом вверх.

   Чарльз лежал на спине и смотрел в глаза четырем апачам, которых видел ночью. Сейчас их жестокие лица казались еще более жестокими, а глаза смотрели насмешливо, и этот безмолвный смех заставил его содрогнуться. Пока он пытался преследовать их, они зашли ему за спину, выследили его и схватили.

   Один из апачей взял его ружье, осмотрел, после чего удовлетворенно закинул себе через плечо; другой взял себе револьвер, а третий ловко ощупал карманы и забрал себе все, что в них отыскал.

   - Я - Большой Лось, - сказал самый старый и, по-видимому, занимавший из всех четверых самое важное положение. - Кто ты? Откуда ты?

   Чарльз был отважным мальчиком. Он считал, что ему все равно не удастся вырваться из их лап, и не видел причины, по которой должен был подвергать жизнь своих товарищей опасности.

   - Значит, вы понимаете английский, - с презрением ответил он. - Это не важно, кто я и откуда. Это очень неприятно, попасть к вам в руки, так же как и говорить с вами.

   Большой Лось нахмурился. Его взгляд стал диким.

   - Ты будешь говорить, когда мы захотим, чтобы ты говорил, - сказал он. - Как тебе понравится маленький огонь, разведенный у тебя на груди, который будет гореть весь день? Или, может быть, ты хочешь, чтобы мы закопали тебя в песок до подбородка и оставили так?

   - Мне не нравится ни то, ни другое, - сказал Чарльз, вздрогнув и закрыв глаза. Тем не менее, он решил ни при каких обстоятельствах не рассказывать о своих друзьях.

   Все четверо апачей снова сошлись вместе, после чего Большой Лось повернулся к пленнику.

   - Ты пойдешь с нами в нашу деревню, - сказал он.

   Он развязал лодыжки мальчика, и Чарльз с удовольствием встал на ноги; ему не нравилось лежать связанным.

   - Я готов, - сказал он. - Куда мне идти?

   Большой Лось указал на пустыню.

   - Туда, - сказал он. - И не пытайся убежать. Если ты попытаешься убежать, мы будем стрелять.

   - Я не буду пытаться убежать, - ответил мальчик. Его руки были связаны, его сопровождали четыре апача, у него и в самом деле не было намерения попытаться ускользнуть.

   Следуя указанию Большого Лося, он направился к пустыне, от которой их отделяло совсем небольшое расстояние. Они продолжали идти вдоль реки, превратившейся в небольшой ручей возле самого выхода из долины в пустыню, где, казалось, и исчезнет.

   Но когда до песков оставалось совсем немного, Большой Лось ухватил его за плечо и повернул направо. Чарльз, не сказав ни слова, прошел мимо карликовых деревьев и кустарников, и оказался в небольшой, уютной долине.

   Он удивленно остановился. Здесь располагалось довольно большое индейское поселение; в нем кипела жизнь, хотя, как ему показалось, его разбили не более нескольких месяцев назад.

   Имелось около сотни круглых хижин, называвшихся на языке апачей a-wah, каждая около пяти футов в высоту и от шести до восьми футов в диаметре. Они были изготовлены из соломы, травы и ветвей; с одной стороны имелось отверстие, служившее дверью и одновременно для выхода дыма. Рядом с хижинами, на вертикальных рамах, висели мясо, овощи, шкуры и одежда.

   Когда четверо мужчин спустились в долину с Чарльзом, поднялся крик; население деревни, мужчины, женщины и дети, выбежали, чтобы увидеть пленника. Мальчик рассматривал их с таким же интересом, как и они - его, хотя и с меньшим ликованием.

   Женщин нельзя было назвать красивыми. Все они были татуированы. Замужних женщин отличали семь узких линий, протянувшихся от нижней губы к подбородку. Наружная, тянувшаяся от угла рта, представляла собой ряд точек. Затем шли две волнистые линии, а три средних были прямыми. Мужчины не были татуированы, но у большинства молодых воинов имелись мешочки с бахромой, вышитые бисером, висевшие на шее подобно ожерельям. Внутри находились маленькие зеркала, которые они часто вынимали, чтобы полюбоваться собственным отражением.

   Мужчины и женщины были раскрашены красной смесью, состоявшей в основном из глины, используемой летом для защиты от солнца, а зимой - от мороза. Лица мужчин также были раскрашены красным, - это означало, что они вышли на тропу войны, - но Чарльз тогда этого не знал. Женщины были одеты почти так же, как мужчины, - в юбки из оленьих шкур.