Золото апачей (ЛП) - Altsheler Joseph Alexander. Страница 65

   Рядом с ямой лежали обугленные с одного конца палочки для добывания огня и пучки кедровых волокон, связанные нитями юкки. Их профессор использовал как трут.

   - Наши предшественники придумали много полезных вещей, - сказал он, - но, пока у нас есть спички, мы можем позволить себе разрешить огню погаснуть пару раз.

   Но они были внимательны и осторожны, так что огонь ни разу не потух, и теперь, когда по утрам стало холодно, они начали готовить пищу в жилище. Профессор, спустя четыре или пять дней после находки золота, поднялся вверх по каньону к северу, и предсказал, что зима наступит через неделю, но он не учел близкой капризной пустыни, которая решила поторопить ее приход. И когда они встали на следующее утро, то увидели мир совершенно изменившимся. Солнце взошло, но вместо его лучей они видели тусклую серую дымку, повисшую между небом и землей; величественные белые вершины спрятались, в каньоне стонал пропитанный влагой ветер. Пока они смотрели, от горизонта к горизонту протянулись мрачные облака. Серая пустыня на юге перестала быть видима, равно как вершины на севере, ветер окреп. Чарльз, услышав шаги рядом с собой, повернулся и увидел Герберта, завернувшегося в новую одежду.

   - Зима на подходе, - сказал Чарльз, - скоро пойдет снег. Смотри, Герберт, вот он и пошел.

   Из большой темной тучи выскользнула белая чешуйка и упала ему на руку. За ней последовали другие, все больше и больше, падая и замирая. Гребни и скалы покрывались белой вуалью, земля побледнела.

   - Ну, вот и зима, - торжественно произнес профессор. - Пошел снег. Теперь никто не сможет добраться сюда до весны.

   - Это очень любопытно и интересно, - сказал Джедедайя Симпсон из Лексин'тона, К-и, - но мы ее переждем.

   - Да, в своих зимних квартирах, - сказал профессор.

   Они вернулись в жилище и подбросили дров в огонь, пока тот не разгорелся. Джеду удалось починить дымоход, так что дым их не беспокоил. В это первое зимнее утро пламя казалось по-особому ярким и веселым. Джед приготовил завтрак, из самых отборных кусков мяса, наполнивший жилище приятным ароматом. У них не было хлеба, и они очень скучали по нему, но на горных склонах они собрали достаточно орехов, так что изредка могли позволить себе устроить маленькое пиршество. Основной же пищей им служила оленина и мясо индейки.

   - Жаль, парни, что я не могу угостить вас кофе, - сказал Джед.

   - Мне тоже, - отозвался Герберт, - я был бы готов заплатить дублон за чашку, и делал бы это каждое утро, - а дублон, насколько я помню, это около шестнадцати долларов, - и считал бы, что это очень дешево. Смотрите, как увеличивается слой снега.

   Из крошечного окна, скорее похожего на дыру, они могли видеть каньон; но теперь за окном не было ничего, кроме сплошной падающей белизны. Небеса разверзлись, и они знали, что это предвещает. Толщина снега в каньонах и долинах составит несколько футов, он останется лежать в них до весны. Не было никакой возможности добраться сюда или выбраться отсюда несколько долгих зимних месяцев. Они снова повернулись к веселому огню. За все время пребывания в каньоне завтрак не казался им таким вкусным, как сейчас, и они долго сидели после того, как он окончился.

   - Снег все еще идет, - сказал Герберт, подходя к двери, - причем, похоже, он собирается заполнить наш каньон доверху, пусть он и глубиной в две тысячи футов.

   - Думаю, здесь мы в безопасности, - сказал профессор, - но все равно нам придется сделать дорожки.

   - Не сомневаюсь, - сказал Чарльз, и через некоторое время они приступили к выполнению этой важной задачи. Они использовали костяные скребки, оставленные им прежними жителями скальной деревни, а также изготовленные ими самими лопаты, для расчистки дорожек между жилищами. Снег продолжал падать и скрывал расчищенное, но, во всяком случае, его слой был намного тоньше, и их задача решалась проще, когда снегопад прекращался. Они работали легко и весело, иногда перебрасываясь снежками.

   Устав, они отправились отдохнуть в жилище, где горел огонь, и наблюдали из него, как падает снег. Он шел весь день, и всю ночь, а на следующее утро внезапно прекратился. Тучи умчались прочь, оставив после себя ослепительную синеву чистого неба. Солнечный свет, но не золотой, а серебристый, озарил горы, лежавшие под толстым белым покрывалом. Ветра не было, их окружали пики и площадки, сплошь укрытые непотревоженным снегом. Белизна простиралась до самого края серой пустыни.

   Они снова расчистили дорожки на уступе; это оказалось нелегкой задачей, но им было интересно и весело. Время от времени они сбрасывали вниз огромные кучи снега и смотрели, как он падает в каньон, где растворяется в огромной белой массе.

   Дни тянулись медленно. Делать было нечего. Продовольствия у них было в достатке, чтобы продержаться зиму, какой бы долгой она ни была; к тому же, снег был слишком глубоким, чтобы выбираться в горы на охоту или по каким-либо другим делам.

   Дня три или четыре спустя, на горы обрушился ветер со снегом, гораздо более страшный и опасный, чем просто снегопад. Буря свирепствовала по каньону, воздух потемнел, наполненный ледяными хлопьями. Они барабанили по стенам жилищ, подобно пулям бесчисленного множества стрелков. Но каким пустяком казались они камням, видавшим на своем веку многие подобные бури!

   Они сидели в жилище, где горел огонь, когда началась буря, и наблюдали за ней несколько часов. Она была не лишена своеобразной красоты, величественной и страшной в своих проявлениях. Ветер стонал и ревел в каньоне, время от времени срывая со скал несчастные сосны и бросая их в бездонную пропасть. Огромные массы снега, потревоженные ветром, поначалу с грохотом катились вниз, но затем, когда свежая поверхность заледенела, эти падения прекратились.

   Наступила ночь, но ветер продолжал бесчинствовать по-прежнему. А наутро мир стал словно бы стеклянным. Поверхность снега заледенела, и лежала перед ними, сверкающая и переливающаяся, подобная огромному зеркалу. Это заставило их встревожиться. Одно неловкое движение, и можно было, скользя по насту, упасть в каньон.

   В жилище имелись кирки, и ими они прорубили дорожки. Было очень холодно, но воздух бодрил, а мальчикам никогда прежде не приходилось видеть того, что они видели сейчас. Солнце сияло в голубом небе слитком красного золота, отражавшиеся от гор лучи слепили. Поначалу они были вынуждены защищать глаза, но когда немного привыкли, то часто прекращали работу, чтобы взглянуть на вершины и хребты, переливавшиеся всеми оттенками, когда солнце перемещалось по великой дуге синего неба. Казалось, все вокруг было сделано из стекла и хрусталя; никто не смог бы сейчас пройти через эти горы. Глядя на прекрасный, сверкающий мир перед собой, Герберт вспоминал старые, полузабытые арабские сказки о заколдованных горах, охраняемых духами, которых должны были побеждать герои.