В плену Скитальца (СИ) - Устинова Мария. Страница 21

— Какой осел?

— Заложник с корабля.

— Забей, — посоветовал следователь, нисколько меня не стесняясь. — Там этих заложников… Пиши, что немой и сумасшедший.

Я подавила желание деликатно кашлянуть, чтобы напомнить, что я еще здесь.

Дверь с грохотом захлопнулась, и полицейский с улыбкой доброго насекомого обернулся ко мне. Во взгляде было все милосердие мира.

— И что будем делать, Тиша Гласная?

— Вообще-то мне работать надо, — сообщила я. — Вон, сколько проторчала на корабле этом, неизвестно, заплатит ли «Пальмира»… — я сунула руку в карман и нащупала кольцо, подаренное Гричеком. — Я ничего интересного не знаю, а капитана кто угодно опознает.

Аккуратно, словно стесняясь, я примостила кольцо с краю стола, под папку с бумагами. Следователь приподнял ее и оценил дар.

— Последнее, что осталось, — предупредила я, чтобы он не решил выжимать меня до последнего. — Фамильная реликвия. Берегла, как зеницу ока.

Полицейский тяжело вздохнул и закатил глаза, но опустил папку на место.

— Распишитесь, — он протянул карандаш и протокол, и я радостно подмахнула бумагу. — Всего наилучшего, госпожа Гласная.

— Вам того же, — елейно улыбнулась я и вышла в коридор.

Там я услышала тихие и сдавленные, но отчетливые рыдания из кабинета напротив. Арадаль никак не мог смириться с происходящим.

Глава 20

Ежась от холода, я вышла из полицейского участка. После допроса меня будто выжали досуха. В кармане звенела мелочь. Коленки мерзли из-за двух дырок на штанах.

Меня обтекал народ, пока я стояла и пялилась на площадь. Полицейский участок был неподалеку от рынка, тут полно торговцев и всякого сброда. Нищий на углу просил милостыню. Я побрела вперед, точно не зная, куда иду. В голове шумело от криков зазывал и покупателей, пытающихся сбить цену — торговля шла бойкая. Чего только не предлагали!.. Нос забили запахи специй и еды, прилавки ломились от товаров. Какой-то смелый продавец схватил мой рукав, приглашая в лавку. Я, как сомнамбула, пошла за ним. Нужно же с чего-то начинать… Вдруг ему требуются работники?

— Хорошее предложение! — как заведенный, стрекотал он. — Очень выгодное!..

В полутьме палатки я увидела стоящие на стеллажах колбы с мутной жидкостью, внутри угадывалось что-то крупное и темное. Что он продает?

— Еще живые! Недорого уступлю!

Я подслеповато прищурилась. В колбе дернулась большая и мясистая пресноводная креветка с неизвестной мне планеты — длиной с мое предплечье, с толстым хвостом, темно-коричневого, почти черного цвета.

— Я не ем креветок! — возмутилась я. — Это ужасно! Как вы можете?

Я выскочила из лавки, злясь на весь свет. Кажется, ко мне возвращаются чувства — уж лучше злость, чем усталость! Я всю жизнь страдала от обостренного чувства справедливости. В космосе не место мягким сердцам, и уж оно-то у меня — как кремень, но характер… Мама часто ругала меня. «Тиша, — говорила она. — Всегда помни о выгоде. Если что-то тебе выгодно, но поперек души — черт с этой справедливостью! Бери пример с папы».

Мой папа был потомственным торговцем. Вместо сердца у него был калькулятор. Даже во сне он часто стонал сквозь кошмары: «Наценка сто тридцать, выручка составит…»

Если в нашей системе что-то случалось: гражданская война, мор, голод — он летел туда. И продавал, пока не опустошал грузовые отсеки и не набивал карманы доверху.

В день моего совершеннолетия он пафосно сказал: «Ты стала взрослой, Тиша! Пора начинать самостоятельную жизнь!» Некоторые торговцы помогали детям со стартом — давали начальный капитал, в рассрочку покупали маленький корабль… Папа дал мне доллар, и сказал, что начинал с меньшего. Утром мама выставила мои вещи за порог и сменила замки. Пора было завоевывать место в космосе.

Тот доллар до сих пор лежал в кармане. На счастье. Как-никак, первый капитал.

Я улыбнулась, вспоминая родителей. Какие они у меня замечательные… Но мое обостренное чувство справедливости они так и не смогли извести. Что ж, раз я оказалась здесь, нужно что-то решать — и воспользоваться неожиданно выпавшими мне шансами.

Я нащупала доллар в кармане, сомневаясь, сжала его в кулаке, и решила — будь что будет! Вполне возможно, дельце выгорит!

Я была в центре города и, прикинув, где может находиться то, что мне нужно, пошла вверх по улице. Это был плохой мир. Бедность, коррупция и ужасная грязь. Торговая столица выглядела запущенной, хотя здесь крутились серьезные деньги, но, видно, утекали куда-то, как это водится на таких планетах.

Мне еще повезло, что после «Скитальца» я плохо выгляжу. Штаны рваные, некогда дорогие ботинки заляпаны маслом, и куталась я в тощую курточку. К тому же, у меня был несчастный и потерянный вид, как у нищенки. Только из-за этого в полицейском участке ко мне быстро потеряли интерес. Брать все равно нечего.

Город выглядел так, словно его бомбили, потом наскоро подлатали улицы. Обшарпанные, местами разрушенные дома вызывали уныние. Но как ни странно, жители и залетные торговцы выглядели бодрыми, довольными и деловыми — торговля кипит, унывать некогда. К тому же, они давно привыкли к своему городу и к своей планете. Когда живешь в грязи, со временем перестаешь ее замечать.

Мы с папой часто бывали в таких мирах, хотя жить предпочитали в более комфортных. Зато тут можно неплохо навариться или купить что-нибудь за бесценок. Конкретно здесь мы тоже бывали, но недостаточно часто, чтобы я слету ориентировалась в городе.

Я крутила головой, пытаясь найти банк. Обычно это самое роскошное здание. Банки я не любила больше всего на свете. Не важно, на развитой планете они расположены или на отсталой, история всегда одна и та же — вас попытаются наколоть, впарить торговый кредит под бешеные проценты, ссудить на корабль под его же залог, или предложат массу ненужных и дорогих услуг.

Причем, чем богаче банк, тем назойливей там сотрудники. Один бежал за мной полквартала и выкрикивал супер-выгодные предложения: «сниженные ставки!», «легко оформить, легко погасить!», «без комиссий!», «только для вас!»

Еле убежала. Вернее он переключился на другую жертву.

В общем, у меня была моральная травма на все, что связано с банками и финансовыми услугами. Но в этот раз особого выбора не было. Я остановилась перед шикарной мраморной лестницей. Здание банка выглядело нелепо на фоне запущенного квартала. Прямо дворец среди трущоб. Оно возвышалось над соседними домами, как башня, сверкая свежевымытым стеклом. Прямо перед лестницей лежало дорогое уличное покрытие, но уже в двух метрах от банка оно сменялось выбоинами и мусором.

Не самая лучшая идея связываться с банком на этой планете, но на другую я все равно не попаду. Ладно, внимательно прочту договор, глядишь, не разденут. Я взбежала по ступеням, передо мной открылись сияющие двери и сразу за ними подскочил менеджер.

— Стоп! — заявила я, только он открыл рот. — Валютный отдел где? Больше ничего не интересует!

Он показал пальцем, и я потопала в том направлении. Потолок парил метрах в десяти надо мной, люстра испускала мягкий, нежный свет. Она была похожа на гору из хрусталя и переливалась, как новогодняя елка. Стоила она, наверное, как половина местного города. Вот всегда так, на твою планету приходит богатая транспланетарная компания и за раз вваливает в одно здание больше, чем два местных бюджета за десять лет, вызывая ненависть населения. Нет в мире справедливости.

Как только я пересекла фойе, ко мне подскочили две девушки с флаерами наготове.

— Это очень выгодно!.. — начала одна.

— Познакомьтесь с кредитными продуктами нашего банка! — закончила другая.

— Не интересует! — отрезала я, добавив холода в голос.

Стоит только остановиться, дать слабину, выслушать этих специально обученных сотрудниц — и бац! — уйдешь по уши в долгах! Я подозревала, их учат гипнозу. Передо мной открылись двери валютного отдела, и я шмыгнула внутрь. Девицы, как две голодных гарпии, набросились на следующего клиента.