Пряничные туфельки (СИ) - Сапункова Наталья. Страница 63

– Сина, они хотят убить моего мужа, – продолжала Ринна тихо. – Пытались дважды. Я буду молиться, чтобы он спасся. Вы – свидетель того, что здесь происходит. Прошу вас, когда почувствуете, что пора – постарайтесь сбежать. Им не нужны свидетели. Меня не убьют, потому что хотят ограбить, я нужна им живой. А вот вы… Сина, вам понятно?

Девушка неловко улыбнулась, зато в её глазах появился страх.

– Давайте поможем друг другу, – попросила Ринна. – Я не оставлю вас. А мне пока нужно одно – еда и вода без снадобий.

Опустив голову, Сина поторопилась уйти. А Ринна ощутила вдруг, как зачесались виски…

Странное ощущение! И хорошо знакомое, и вместе с тем новое… не такое!

Давление… ощущение двери, которую пытаются распахнуть, а Ринна сопротивляется, не позволяет. Кажется, сегодня кто-то позабыл об осторожности? Мика сопротивлялась несколько мгновений, если Ринна входила в её разум слишком быстро и небрежно. Впрочем, Ринна давно научилась этого избегать, делала всё правильно. Значит, теперь с ней… вот так, небрежно. А она не пустит. Хотя…

Вторжение – это взаимная открытость. Кто сильнее – тому и быть. Только Ринна всегда была сильнее рыси. А старик-тай…

Ринна открылась, рванулась, скользнула – как врывается ветер, если сквозняк распахнул дверь. Миг растерянности – и тут же она увидела незнакомую комнату, смятую постель, очки в тонкой серебряной оправе на столе. Она сидела в кресле, а её руки – на коленях, крупные мужские руки с седыми волосами у запястий, с коричневыми пятнышками, с аккуратно подстриженными ногтями. Чем-то знакомые руки…

Всё рассеялось, она снова у себя. В себе. Он так быстро с ней справился! А как он это сделал, интересно? Ринна не знала и не умела. Вот он, пробел в обучении. Хорошо было бы успеть подойти к зеркалу, например, и взглянуть на этого тая…

Но она, кажется, поняла, кто это. Поняла, когда увидела руки. «Мудрые мысли всегда запаздывают», – говорила Нона.

Дверь без стука распахнулась, и он вошёл. Так и есть, это он. Остановился посреди комнаты и вперил в неё взгляд своих пронзительных голубых глаз. У него зоркие глаза, если смотреть вдаль. Это читать ему нужны очки. Наверное, читать книги глазами Ринны ему нравится. А рыжие волосы – конечно, краска. Это и тогда, а Лаверри, было очевидно. Просто он иначе подстрижен, чем когда-то в Гринзале, и появилась бородка, и этот рыжий цвет волос…

– Добрый вечер, эсс Готард, – ровным голосом сказала Ринна.

Да, он сильнее. Он более умелый и опытный. Но она будет сопротивляться. Всегда. Отчаянно.

– Добрый вечер, эсса Кан, – поздоровался старый тай. – Или леди Ринна, я предпочёл бы так называть вас. Маленькая леди, – он улыбнулся.

– За что, эсс Гаверик? За что вам меня ненавидеть? – вытолкнула она из себя.

– Ненавижу? – его удивление казалось искренним. – Ничуть. Вот отца вашего мне любить точно не за что.

– И что же он вам сделал? Я не верю. Он поступал, как должен был.

Да-да, она помнила про сыновей, погибших в каком-то сражении. Была война. За что тут винить её отца? Но отец тоже это помнил…

– Я сяду? – он придвинул стул и тяжело опустился на него.

Двигался он, как пожилой и не совсем здоровый человек, но говорил спокойно, без надрыва и резких нот.

– Не обольщайтесь, леди, – сказал он. – Мы с вами как кот и мышь, кусаться и убегать можете, а вот справиться со мной – нет. Учиться надо было раньше. Кочергой меня бить тоже не надо, не получится, у меня защита.

Он улыбался этак беззлобно – добрый дедушка.

– Будете слишком сопротивляться – и рассудок можно повредить, – продолжал он, – к чему это, ведь вы так молоды. Лучше доверьтесь. Кстати, я очень деликатен во всех интимных вопросах. Не беспокойтесь.

Он деликатен! Ринна стиснула зубы. Потом выдохнула. Как же стыдно.

– Это бесчестно и мерзко, то, что вы делаете.

– Разве? – он нахмурился. – Милая леди, да ведь и вы делаете это. И весьма поднаторели, именно поэтому и я способен на такую бесчестную мерзость по отношению к вам. Не развей вы эту сторону дара, были бы в безопасности. Вы тоже регулярно принуждаете живое существо, обрекли его на рабское существование, а то же самое по отношению к вам – бесчестно? Вы считаете себя настолько лучше благородной и свободной рыси, леди?

– Вы… – начала она и сбилась. – Мы с вами – люди, эсс…

– Как сказать. Мы люди, да. Но ваш отец был графом и владетелем, водил флот, не очень в этом преуспев, и не считал зазорным, что другие люди отдадут жизнь даже не за страну и короля, а за то, чтобы он прибрал к рукам сокровища джубаранского кайса. Конечно, это война, леди Ринна, а на войне всё бывает. Люди позволяют себе разное по отношению к другим людям.

– Я не могу судить отца, тем более не понимаю в военных делах. Вы сами сказали, что была война, – она тряхнула головой.

Нельзя дать ему сбить себя с толку.

– Так или иначе, мы поняли друг друга, леди, – он кивнул, – это всё. Обещаю не вредить вам и даже заботиться. Станете ли вы мне мешать, не так и важно. Кстати, все это не доставляет мне удовольствия.

– Тогда зачем?..

– Глупый вопрос, леди. Я делаю работу. И положение у меня тоже довольно безвыходное.

– Мы можем договориться, – она вскинула подбородок.

– Нет, не можем, – тай улыбнулся. – Даже если бы вы могли оплатить мои долги банку, чтобы я не угодил на старости лет в богадельню. И если бы вы предложили мне часть от тех сокровищ, ради которых бездарно потеряли жизнь мои сыновья. Сайри предложил, кстати, если я успешно доведу это дело. Я поклялся.

– Я ничего не знаю о сокровищах, – сказала она. – Может быть, их и нет вовсе, а в хранилище что-то совсем другое.

– Да? – тай шевельнул бровью. – Может быть и так. Кстати, зачем я пришёл: считаю своим долгом предупредить, что, если будете сопротивляться, я причиню боль, и сильную. Сляжете с мигренью. Понятно? Давайте без этого, лучше, когда взаимодействие мягкое.

Это было похоже на безумие.

– Спасибо, эсс, с вашей стороны так благородно предупредить меня, – сказала она.

– Именно. Я рад, что мы договорились, – кивнул он и собрался встать.

– Подождите, эсс, прошу вас, – вскинулась она, – что случилось там, в Лаверри?

– О чем вы, леди?.. А, о том, как мы с вами покинули таверну? Да, удалось договориться с эссом Каном. Впрочем, я так и думал, после того как немного понаблюдал за этим молодым человеком. Он не опустится до мелочной мести вам, леди. Это хорошо.

Ринна почувствовала озноб и обхватила себя руками. Кажется, ничего там хорошего не случилось.

– Что произошло, эсс? Что вы натворили? Я имею право знать.

– Имеете? Ну ладно, – он пожал плечами, теперь внимательно следя за ней взглядом. – Вас привели в чувство, и вы сразу признались, под натиском того дурного колдуна и вашего строгого друга. Расплакались, повинились и попросили прощения. И поблагодарили за всё. И вы не хотели зла, когда заменили амулеты. Сбежать хотели, а что стрелять будут – нет, как можно. Девица вы, ум короток.

– О Пламя. И он поверил?! – прошептала Ринна. – Вы лжёте.

– Ничуть. Леди, дорогая моя, каждый мужчина точно знает, что женщины немного идиотки, особенно в минуты волнения. А я неплохой актёр. Вы с юности влюблены в Вернана Сайри, ради него на обман и пошли. И потом, не забывайте, вы ведь на огне клялись, и не раз, а дважды, по настоянию колдуна и вашего эсса Ивара. Ведь смысл моего участия в том, что тайство – не колдовство, поэтому колдун подвоха не обнаружит, примет клятву как истинную. Так что вам велено уходить и не возвращаться. Зато в застенок не отвезли, и то облегчение. Но эсс Сайри, насколько я знаю, и к этому был готов. Вас бы отпустили.

– Это всё?

– Вы ещё разводное письмо просили, его не дали. Эсс Сайри хотел. Но эссу Кану хуже стало, было не до писем. Эсс Ивар очень злым тоном предложил зайти позже. Я отговорил эсса Сайри, и так по острию прошлись, куда ещё наглеть?  Это излишество, банкиры всюду норовят соломку подстелить. Выдав письмо, ваш супруг не сможет ничего с вас требовать, и его родственники тоже, если, к примеру, овдовеете. Вот, леди, теперь вы всё знаете.