Жених для няни (СИ) - Сандер-Лин Галлея. Страница 10

В то время ещё не было очень удобной функции восстановления сим-карты, да и выделить средства на новый телефон было очень накладно. Я и старый-то чудом смогла приобрести у одной из подруг, когда та покупала себе модный девайс и не знала, куда девать допотопный экземпляр. Номер Димы я наизусть не помнила, поэтому восприняла возникшую ситуацию это как знак свыше: значит, не судьба нам продолжить общение. Наверное, это даже к лучшему: теперь я смогу оставить всё в прошлом. Пусть забудет меня, больше общается с родителями, и тогда, если мы когда-нибудь увидимся снова, возможно, он перестанет воспринимать ситуацию так остро, время сгладит углы и неровности.

Поступление прошло сложно. Бюджетных мест было мало, и конкурс там ого-го, поэтому я выбрала самый «доступный» для себя факультет, где хотя бы имелись шансы проскочить без дополнительных денежных вложений. Мне повезло, что медалистам сделали небольшое послабление и хотя бы не валили на первом этапе. После успешной сдачи всех трёх туров был конкурс аттестатов — и я таки стала студенткой первого курса филфака. Мама, чтобы поощрить меня и отметить поступление, предложила взять часть денег, выданных Зарецкими, остальное добавила из своей зарплаты, и я в итоге обзавелась не супер навороченным, но хотя бы не бэушным, а новеньким раскладным телефоном, на котором даже имелась 1,3 мегапиксельная камера.

По тем временам это была почти роскошь, у Димки камера была 2,0 мегапикселя, что считалось круче некуда. Это сейчас у нас флагманы с четырьмя камерами и прочими наворотами, а тогда даже подумать о таком никто не мог. Но вот сим-карта была новой, и на ней, кроме маминого номера, не было ни одного прежнего контакта. Я будто была отрезана от прежней жизни, и с этим пришлось смириться, хотя обидно было до слёз.

Первый курс пролетел почти мгновенно. Я бросилась с головой в учёбу, вышла на повышенную стипендию и параллельно то листовки раздавала, то промоутером в супермаркетах подрабатывала. С трудом, но мы с мамой справлялись. Однако дальше всё шло не столь гладко и моей стипендии (даже с учётом подработок и денег Зарецких, которые мы постепенно тратили) уже отчаянно не хватало. Поэтому с третьего курса я вынуждена была перейти на заочное отделение, чтобы параллельно с учёбой полноценно работать и обеспечивать себя и маму, которая по состоянию здоровья уже не могла трудиться в том же напряжённом режиме, что и раньше. Так что на бакалаврат я потратила не четыре, я пять лет жизни.

Но магистратуру решила пройти нормально, на дневном, чтобы иметь полноценный диплом и все привилегии, с этим связанные. Там всё равно мало пар, только специальные предметы, практика в школе да написание диплома, поэтому я договорилась в компании, где работала офис-менеджером, и подкорректировала расписание. И надо же было такому случиться, что, когда мне оставалось всего три месяца до окончания ВУЗа, фирма, где я работала, закрылась. Пришлось срочно искать подработку, желательно, на половину дня, чтобы было время на дописание диплома, а там уж как повезёт.

И тут в мою жизнь снова вмешалась судьба, потому что по-другому я это назвать не могу. Директор нашей школы, которая когда-то помогла устроиться работать к Зарецким и с которой я иногда созванивалась и рассказывала, как у меня дела, вдруг позвонила на домашний номер.

— Ангелина, я по мобильному дозвониться не могу, там какой — то мужчина ответил…

А ведь действительно, я так и не дала ей свой новый мобильный номер. Обычно всё время звоню сама по городскому, поэтому даже как-то не задумывалась об этом. Но поняла я в тот момент и ещё кое-что: мой старый номер из украденного телефона теперь принадлежал кому-то другому. Если номером не пользоваться, через год он становится недействителен, а ещё спустя некоторое время как бы «свободен», поэтому его могут отдать кому угодно. Интересно, а Димка звонил мне? Попадал ли он на этого мужчину, нового хозяина моего номера? Разговаривал ли с ним? Или сразу бросал трубку?

— Ангелина, ты слушаешь? — окликнула директриса.

— Да-да, Евдокия Алексеевна, просто задумалась.

— Ты ведь говорила, что работу ищешь. Есть замечательное предложение, — воодушевлённо вещала она. — Я тебя уже рекомендовала, чтобы они другие варианты не искали, всё равно в конце года непросто найти кого-то хорошего, а там старшие классы, ребятам поступать, сама понимаешь.

А дальше я с каждым словом дражайшего директора понимала, что всему своё время, и если суждено кого-то увидеть снова, то это обязательно произойдёт. В десятых-одиннадцатых классах Димкиной школы случилась накладка с учителем языка и литературы. Там на гимназию всего четверо преподавателей по этим предметам, и из тех двоих, которые отвечают за старшие классы, один сломал ногу и вынужден два месяца быть в гипсе, а вторая как раз ушла в декрет. А у тех двоих, что отвечают за средние, и так нагрузка приличная. Ну а я, собственно, почти дипломированный специалист, который уже дважды проходил практику в школе (перед получением диплома бакалавра и в начале пятого курса).

Нет, я вовсе не собиралась связывать свою судьбу со школой и рассчитывала после окончания университета получить работу в какой-нибудь солидной компании, потому что хорошо разбираюсь в делопроизводстве и прекрасно вела документацию на прежнем месте. Просто данный вид практики был обязателен на моём факультете, где в том числе готовили и преподавателей. Да и ведь зареклась я работать с детьми, не могу смотреть в эти грустные мордашки, когда вынуждена их покинуть. Меня и после обеих практик ребята отпускать не хотели, просили, чтобы осталась у них насовсем вместо основного учителя. И вот теперь снова меня зовут в школу, пусть лишь на время.

Но это было ещё не всё! Испытание школой оказалось цветочками по сравнению с тем, что сказала Евдокия Алексеевна дальше. В семье Зарецких, как оказалось, вновь пополнение, на этот раз доченька, маленькая Тамила. И в связи с этим их младшему сыну, шестилетнему Тимофею, хотя бы на ближайшие месяцы нужна няня, чтобы забирала из детского сада и проводила с ним вечер, да такая, которая умеет находить общий язык с детьми. Мальчик осенью как раз собирается в школу, поэтому если няня с ним ещё и позанимается чтением, письмом и счётом, будет вообще замечательно.

Мария Ивановна, как оказалось, пыталась до меня дозвониться по мобильному, а когда не вышло, связалась с Евдокией Степановной. Другими словами, Зарецкая искала именно меня, очевидно, надеясь, что раз я в своё время сумела «приручить» Димку, то и с Тимкой тоже справлюсь.

Нет, я не спорю, что предложение более чем привлекательное: утром и днём учительница, а вечером няня и репетитор, оплата достойная. Да за такую возможность нужно хвататься руками и ногами! Только диплом придётся писать но ночам или в школе в промежутках между уроками, но студенты ещё и не к такому приучены. К тому же это временно, пока не получу заветную «корочку» и не найду постоянную работу в какой-нибудь надёжной компании. Тут дело несколько в другом: готова ли я снова взглянуть в демонические глазищи повзрослевшего Димки?

Глава 8

За прошедшие годы я часто вспоминала Диму, размышляла, как он там, всё ли у него хорошо, сошёлся ли с новой няней, как общается с братом, каковы его успехи в спорте, не бросил ли секции. В общем, разлука давалась мне не так уж легко, хотя я старательно себя убеждала, что всё это ему только на пользу. Он должен мной переболеть, «вернуться в семью». Именно так я думала, чтобы облегчить себе жизнь.

— Так что, Ангелин, согласна? — уточнила Евдокия Алексеевна. — Мне звонить в школу? Говорить, что ты готова выйти на работу? И что с Зарецкими? Возьмёшься?

Да, работа мне была очень нужна, но ведь можно было рассмотреть и другие варианты. Однако я не стала гневить судьбу и отказываться от того, что само шло в руки. Ответив согласием на оба предложения, я оставила директрисе свой новый номер мобильного и взяла телефоны администрации Димкиной школы и Марии Ивановны. Всё, отступать некуда.