Жених для няни (СИ) - Сандер-Лин Галлея. Страница 27

Димка немного помолчал, а потом посмотрел на мои подрагивающие плечи (я только теперь заметила, что они дрожат):

— Очень надеюсь, что вы просто замёрзли. Я не хотел вас напугать…

Да, я действительно слегка продрогла. Вечерняя прохлада и освежающий ветерок плохо сочетались с открытыми плечами. Я не рассчитывала быть на празднике допоздна, поэтому пиджачок, прилагающийся к платью, не надела, о чём сейчас очень жалела.

Дима открыл рот, будто хотел что-то сказать, но мы как раз приблизились к земле, пора было готовиться к выходу. Когда выпрыгнули из кабинки и обогнули небольшую очередь посетителей, тоже желающих взглянуть на ночной город с высоты птичьего полёта, пока аттракцион ещё работает, я ощущала себя неловко и не знала, как продолжить общение и что дальше делать. Нервно достала телефон и взглянула на часы. Время близится к одиннадцати, скоро парк закроют. На этот раз Золушка должна делать ноги раньше «часа Х».

Пока размышляла, стоит ли мне попрощаться с кавалером и вызвать такси, чтобы поехать домой, и как это сделать, чтобы ещё больше не задеть бывшего воспитанника, на мои плечи легла мягкая ткань, источающая тонкий аромат мужской туалетной воды. Димкин пиджак.

— Ангелина Павловна, я такой голодный! — заявил он обычным своим тоном, будто я вовсе не обидела его своим отказом, и улыбнулся так. по-мальчишески. — Давайте что-нибудь поедим.

Сцапав мою ладошку, он потащил меня к призывно пахнущему ларьку с хот-догами, хозяин которого, кажется, собирался вот-вот закрываться. Но мы всё же успели получить по ароматному бутеру и вгрызться в угощение зубами. И я почувствовала, что снова могу расслабиться, что беда прошла стороной и Димка не держит на меня зла. Мы медленно шли по ночной аллее к стоянке, где оставили транспорт, и поедали хот-доги. По пути Дима притормозил у ещё одного ларька, который уже наполовину свернулся, и попросил продавца дать пару бутылок воды. Тот сначала заупрямился, мол, товар уже подсчитан, но Зарецкий настоял.

— Пожалуйста, не дайте умереть от жажды! Вы наша последняя надежда.

Мужчина глянул на него, на меня, на бутеры в наших руках и смилостивился, а Димка подхватил бутылочки, вложил ему в руку купюру и не стал ждать сдачи, пожелав хозяину хорошего вечера.

— Ну что, гуляем до утра? — подмигнул мне бывший воспитанник.

Господи, и мы действительно гуляли до самого утра! То катались на скутере, то бродили пешком. Ноги гудели, глаза слипались, но радость в крови бурлила и помогала сохранять бодрость. Вокруг царила темень, только фонари вдоль дороги освещали пространство, а я прижимала к груди розы и вдыхала аромат ночи. Голубая, белая и бордовая. Такое необычное сочетание, как и те люди, что преподнесли мне эти цветы.

Под утро Димка куда-то меня повёз. Не говорил ничего, держал интригу, пока мы не оказались на возвышенности неподалёку от города. Заросли цветов, пышные деревья и одинокая скамейка, приют для влюблённых, стоили того, чтобы проделать такой путь. Уже почти рассвело, город отсюда был как на ладони. Ну красота же!

Здесь, на природе, в этот час было особенно прохладно, и я, положив цветы на скамью, закуталась в Димкин пиджак и ждала, когда начнётся восход. Мы стояли рядом и наблюдали, как солнце постепенно поднимается на небосклоне. Всё было так хорошо, так здорово, пока Дима не сжал мою руку и не задал вопрос, которого я так боялась.

— Ангелина Павловна, почему вы не разрешили мне вас поцеловать? — и смотрит пристально, будто в душу мою пытается заглянуть. — Я вам совсем-совсем не нравлюсь? Или дело в чём-то другом?

Тут уж нужно было говорить как есть.

— Ещё спрашиваешь?! Ты же юный совсем! Прости, но я… сейчас я не вижу в тебе мужчину…

Вот это я дала! Переборщила чуток. Опустила парня ниже плинтуса, растоптала мужское достоинство. Но что мне было говорить в такой ситуации? Как ещё уберечь его от импульсивных поступков, о которых он, вполне возможно, впоследствии будет очень жалеть?! Голова шла кругом. А ещё я опасалась, что бывший подопечный решит попросить о поцелуе в счёт одного из оставшихся желаний. Нет, в этот раз я Зарецкому потакать не собиралась.

— Ладно, тогда в следующий раз, — заявил Димка со странным спокойствием. — Но в следующий раз обязательно!

— В-в какой ещё следующий раз?

Я не могла понять, к чему он клонит.

— Когда мы встретимся снова. А мы встретимся, я знаю, — сказал парень убеждённо. — Я тогда буду уже взрослым, мне можно будет.

— Когда ты станешь взрослым, я, наверное, уже и замуж выйду, — сказала просто для того, чтобы что-то сказать, хотя всерьёз о замужестве пока не думала.

Дима изменился в лице:

— Вы ведь пошутили сейчас?

— Н-не знаю, — отчего-то разволновалась я. — Вдруг я кого-нибудь встречу.

— Ангелина Павловна, подождите меня, пожалуйста! — он стиснул мои ладони. — Не выходите замуж. Я вырасту и смогу стать тем, кто подставит вам плечо в трудную минуту, обязательно смогу!

— Дима.

— Не говорите «нет», лучше вообще ничего не говорите. Я просто буду верить, что вы меня дождётесь.

И вот действительно. Ну что ему на это сказать?!

Определённо, даже мой собственный выпускной, на котором я блистала новеньким платьем, не вызвал во мне столько эмоций и такого «послевкусия». Это, наверное, была лучшая ночь в моей жизни! Вот он выпускной, которого когда-то жаждало моё сердце. Кто же знал, что тот человек, с которым я хотела бы его провести, опоздал родиться на шесть лет?! Или это я поспешила? Какая ирония и насмешка судьбы…

Глава 19

В итоге ночь у «Золушки» закончилась не в полночь, а в пять утра, когда принц на собственном транспорте доставил её к родному дому, да и туфелек она в этот раз не теряла. Припарковался кавалер немного в стороне, чтобы не маячить под окнами (а то есть у нас в подъезде «ранние пташки», любители спозаранку сидеть у окна и высматривать, что творится на улице). После Димкиных признаний и просьб меня до сих пор потряхивало, но Зарецкий снова вёл себя как обычно, видимо, чтобы не смущать предмет воздыханий ещё больше.

Так действительно было легче. И вообще, то, что наговорил мне этот мальчишка. Это было неожиданно и. да, очень приятно! Пусть в нём говорит юношеский максимализм, пусть он искренне считает, что через годы в его чувствах ничего не изменится, но сейчас слова Димы идут от сердца, показывая искренность и неиспорченность этого подростка. И я не могла этого не оценить. Не знаю, как дальше сложатся наши жизни, но эта выпускная ночь останется в сердце навсегда, по крайней мере у меня.

Но в каждой бочке мёда есть своя ложка дёгтя, а в данном случае я бы даже сказала, что целый половник! Потому что когда мы направились к моему подъезду, нас ждал неприятный сюрприз.

— Так вот куда вы подевались, Ангелина. Я ждал вас у школы, но так и не дождался, — Артём Сергеевич был нетрезв и явно поджидал меня уже давно. — Ну да, кто бы сомневался, что Зарецкий за вами по пятам бродит. Только зачем вам нужен этот сопляк?

Господи-Боже, за что ты так со мной?! Я прижала к груди цветы, потому что ОБЖД-шник снова окинул их ненавидящим взглядом, а потом поднял мутный взор и оглядел нас с Димкой. От Кудряшова за версту несло перегаром, одежда была в беспорядке, а складка у губ становилась всё жёстче.

— Артём Сергеевич, я же вам ничего не обещала, — попыталась урезонить бывшего коллегу. Однако уровень его агрессии только возрос.

— Ладно, баба — дура, не разбирается в мужиках и не понимает, кто ей подходит, но ты — то, желторотик! — он зыркнул на Димку. — Пацан, ну что ты способен ей дать?! Отцовские денежки? А сам-то ты что можешь? Иди-ка тискай своих сверестёлок-одногодок, а взрослые вещи оставь взрослым, не дорос ещё.

— А меня на сверестёлок не тянет, у меня Ангелина есть, — ледяным тоном ответил ему Зарецкий. — Она лучшая.

— Лучшая, да не про тебя, салага! — мужчина угрожающе приблизился.