Случайная невеста капитана Танрея (СИ) - Салтыкова Светлана. Страница 15

Ничего, ничего, любезный, скоро вы меня узнаете ближе и поймете, что враждовать со мной бессмысленно.

— То есть как? — наконец выдал он после длинной паузы.

— Раздел два, пункт шестнадцать, инфопластина «Права и обязанности Хранительницы».

Лицо Лерия напряглось от тяжелого мыслительного процесса. Он надул щеки в надежде выдать наглой инопланетянке что-нибудь достойное и одновременно уничтожительное, но в конце концов так ничего и не придумав, ограничился лишь угрозой:

— Посмотрим еще, что ты запоешь, когда эр Танрей вышвырнет тебя отсюда! — выплюнул он и словно вихрь вылетел из кухни.

Ох, сколько экспрессии! Сколько эмоций! А ведь сначала показался сухарь сухарем, и тут надо же — такое открытие!

— Да, невзлюбил он тебя, — вздохнула молчавшая до этого повариха, но тут же попыталась успокоить: — Но ты главное не отчаивайся, все еще может наладится.

Эх, Ийена, а ты само-то в это веришь?

А еще я прекрасно поняла, что хоть повариха мне вроде бы и сочувствует, но вмешиваться в наши с управляющим отношения все равно не станет. Ну ничего, сама справлюсь! И я легкомысленно махнула рукой, притворяясь, что все это неважно. Но на самом деле мне не хотелось добавлять Лерия к и так длинному списку недоброжелателей в этом доме.

«Ладно! Потом с ним поговорю!» — решила я, все-таки не теряя надежду наладить хоть какой-то контакт. Но чуть позже история с управляющим получила неожиданное продолжение и, как ни странно, на этот раз была связана с сейнерами.

Стоит заметить, что к этим растениям я относилась весьма неоднозначно. С одной стороны, они казались просто красивым предметом интерьера, но, с другой, вызывали у меня чувство тревоги, ведь сейнеры ни на кого в доме не реагировали так остро и ярко, как на мое присутствие. И если кто-нибудь проходил мимо живых ковров, его ворсинки либо оставались неподвижными, либо шли легкой, едва заметной рябью. Но когда рядом с сейнерами оказывалась я, начиналось не просто волнение, а самый настоящий шторм, и абсолютно ровная до этого поверхность вдруг вздувалась волнами, которые неслись за мной буквально по пятам. От этого странного явления сердце каждый раз колотилось в груди, и я старалась поскорее проскочить тот участок, где они росли.

Жаль, правда, что в доме таких мест было слишком много, и я нигде не чувствовала себя полностью спокойно, кроме своей комнаты и кухни, стены которых не украшали эти живые ковры. Но это было бы еще пол беды, если б я могла поделиться хоть с кем-нибудь своей проблемой. Однако Танрей занимался делами, страшно радуясь, что его оставили хоть на время в покое. А с Ийеной своими секретами поделился бы только последний дурак. Единственным и основным недостатком поварихи я считала любовь к сплетням, а прослыть глупой инопланетянкой, испытывающей страх перед «ковром», все-таки не хотелось. Вот я и старалась избегать сейнер, как только могла, пока один случай не заставил меня пересмотреть свое отношение к этим растениям.

Однажды, когда я спешила к Ийене для утверждения меню на ужин, неожиданно заметила Лерия, направляющегося быстрым шагом куда-то по коридору.

После того памятного разговора на кухне мы виделись с ним лишь мельком, но каждый раз он не забывал недовольно поджимать губы и бросать на меня холодные взгляды. Я же пока помалкивала и ждала возможности поговорить с ним без лишних свидетелей. Мне казалось, как только я объясню Лерию, что не собираюсь устанавливать своих порядков и вмешиваться в его работу, он успокоится и отнесется к моему присутствию более терпимо.

Вот приблизительно из этих соображений я и поторопилась вслед за управляющим, но как ни спешила, а все равно не успела, и Лерий скрылся в кабинете капитана. Вот зеленые кочерыжки! Впутывать еще и Танрея в наши разбирательства мне уж точно не хотелось! Но через несколько секунд я вдруг вспомнила, что капитан куда-то улетел сегодня утром и еще не возвращался.

Отлично! Значит кроме управляющего в кабинете никого нет! Но тут же радость сменилась недоумением: а что он тогда там забыл в отсутствии хозяина?! Войти и выяснить? А если Лерий действует по приказу Танрея, и тут вдруг я ворвусь к нему со своими подозрениями?! Нет, так будет только хуже, и мы с ним не только не наладим отношения, но и превратимся в смертельных врагов. Что же тогда делать?! Я отступила на несколько шагов от двери, все еще раздумывая, как поступить, и внезапно почувствовала чье-то прикосновение. От неожиданности я едва не вскрикнула и тут же обернулась, ожидая встретить кого-нибудь из слуг, но вместо них увидела перед собою бирюзовую массу ковра. Его поверхность вздыбилась гигантской волной и сейчас каким-то чудом дотягивалась почти до середины коридора.

На доли секунды я замерла в оцепенении, зато сердце в противовес забилось быстрее, чем у летуна на стометровке. И только когда ворсинки всколыхнулись, я очнулась и попыталась отбежать в сторону. Но волна качнулась за мной. Живая шелковистая масса коснулась руки и бедра, а затем они исчезли под ворсинками, и я сала похожа на насекомое, сунувшее лапки в сладкий нектар, да так там и застрявшее. У меня в голове даже возник образ одного из плотоядных растений Ортиона, у которого на дне цветка часто застревали невезучие жучки-паучки. И хоть никаких неприятных ощущений в частях тела, плененных растением, я не чувствовала, но все равно попыталась избавится от приставучего «ковра». Однако сейнере это явно не понравилось. Ворсинки вдруг задрожали, и я почувствовала, как странная и пугающая сила резко дернула меня навстречу волне. Ни оказать сопротивление, ни уж тем более вырваться я так и не успела. Последним воспоминанием стал ярко-красный лоскут платья, исчезающий в бирюзе.

Не знаю точно, что со мной произошло дальше, но очнулась я в довольно странном состоянии. У меня теперь не было тела, зато дух свободно парил в воздухе. Я умерла?! Меня съели заживо?! А Танрей еще и заявлял, что сейнеры полностью безопасны! Интересно, и как только с таким аппетитом они не сожрали всех местных жителей?!

Я чувствовала в тот момент, как меня обуревают самые разные чувства, но больше всего конечно же злость и горечь. Погибнуть вот так, во цвете лет, проглоченной каким-то «ковром»?! Даже с моей удачей это было бы уже слишком!

После всего случившегося я не сразу сообразила, куда именно занесло мой бесплотный дух. Но когда в поле зрения появилась знакомая физиономия управляющего, я сообразила, что нахожусь в кабинете капитана.

«А ведь мне так и не удалось поговорить с Лерием…» — внезапно промелькнула горькая мысль.

Жалела ли я в тот момент, что пошла за этим снобом? Пожалуй, отчасти. Тут и дураку было ясно, что история с сейнерой могла произойти в любой момент, ведь не зря же это растение всегда проявляло ко мне какой-то нездоровый интерес, и вот на тебе — дошло до съедения!

Стоп! А может мое тело все еще живо, надо только выковырять его из живого «ковра»?! Только как? Рук-ног — нет, поднять ничего не могу, даже зубочистки, но тут мой взгляд совершенно случайно упал на управляющего, и надежда вновь ожила. Подумаешь, немного не поладили, это ведь не значит, что он отвернется от попавшей в смертельную беду Хранительницы?! И я окинула его оценивающим взглядом. Лерий выглядел сосредоточенным и серьезным.

«Рискну!» — решила я и понеслась к управляющему. Но стоило мне только подлететь к нему ближе, как Лерий неожиданно бухнулся передо мной на колени. От неожиданности и крайней степени изумления я резко затормозила. Неужели он меня заметил и теперь, мучимый раскаянием, решил вымолить у несчастной инопланетянки прощение?! Ладно! Если так, то я готова! Но прошла секунда… две… три… Ну и где МОИ ИЗВИНЕНИЯ? Я уставилась на Лерия и с удивлением поняла, что он теперь не просто стоит на коленях, а медленно ползет под стол.

Вот, ударьте меня кочерыжкой, но если бы у меня сейчас были глаза, они бы точно округлились от удивления. Любопытно, и что он там забыл?! А может Лерий в тайне от всех сошел с ума и теперь страдает какой-нибудь странной фобией? Например… непереносимостью пыли, ведь не зря же он полез ее вытирать своим бархатным камзолом?! Но конечно же я понимала, что мои предположения звучали совсем несерьезно, а вот истинной причины такого поступка я понять не могла.