Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 45

— Сочтемся. брат! — я повторил и, положив на кулак ладонь, впервые за долгое время поклонился хоть одному.

Он только горько улыбнулся в ответ:

— Ищи потом Ли У.

— Найду! — пообещал я.

Разбежался, заскочил на крышу. Сделав шаг, обернулся.

Он, осторожно опустив горящий светильник на землю, подхватил бережно неподвижную девушку на руки. Нет, присел. Опустил. Светильник, разбежавшись, запустил через чей—то забор — там что—то вспыхнуло и закричали люди — после чего торопливо подхватил Ки Ю и скрылся во тьме. Умный парень. Спасибо ему.

А я, разбежавшись, оказался на крыше следующей усадьбы и быстро побежал к тюрьме. Надо спешить. О, только б я успел помочь хотя бы кому— то одному!

Напал на отряд стражников — шестеро, совершавшие обход. Вроде к ночи их стало побольше?..

Быстро головы срубил всем, меч поспешно обтерев о плащ одного из них, в ножны вернул. Два факела подхватил. Успел на забор спрыгнуть и пробежать, до того как рабы усадьбы иль лавки ближайшей выбежали на шум. Один факел сбросил за чужой забор. К несчастью, там ничего не вспыхнуло. Но трупы сзади — трупы очередные — внимание жителей всполошившихся привлекут.

Так добежал до дома, соседнего со зданием тюрьмы, факел опустил за забор. Вроде не выскочил никто.

У тюрьмы избитых троих уволакивали внутрь. Казнь снова отменили? Ага, трое стражников в доспехах и шлемах шепчутся в стороне. Шумиха воинов здешних всполошила.

Прислушался. Ага, они запутались, откуда теперь ждать нападения.

— …Чиновничью управу! — бурно жестикулировал один.

— Не, господина Сина!

— Да Чжан с нас головы сорвет и оставит подыхать в нужнике…

Моя былая мощная ци не пробудилась и не проявилась. Увы.

Пробежался по крыше. Был замечен. Спрыгнул на двор тюрьмы, пробежался меж пятен присохшей крови. Загреб сухой соломы со стороны. Успел увернуться от чьего—то меча и запрыгнул на крышу. Разбросал солому, сухую и мокрую — что за невезенье — по крыше потом, мечом продырявив, факел низко в дыру воткнул. Увернувшись от пущенной стрелы, подбросил на факел соломы. Спрыгнул с другой стороны.

Приземлился на воина, схватившегося за оружие. Вытащить он не успел — ударом я снес ему пол головы — и соскочил с трупа на землю. Разбегались рабы в грубой одежде из одной скверной темно—синей грубой материи, окружили меня воины. С факелами. Вот дивно.

Дальнейшее помню смутно. Точно помню, как быстро убил семерых. Еще пару факелов закинул на крышу. Убил, замучившись, троих. Перемахнул через забор и убежал по улице. Они не все были столь же ловкими, чтобы перемахнуть как я через забор. Троих ловкачей кинжалом добил и, разбежавшись, скрылся на другой крыше. Залег, вслушиваясь.

Стражи Шоу Шана высыпали на улицу, несколько отрядов разбежались: доносить Сину и искать меня. По крышам лазить не додумались. Или не умели. Да вот только солома как—то не зажглась.

Пришлось спрыгнуть. Зарезать бегущий отряд. Завладеть чьим—то колчаном и луком. Спрыгнуть за чужой забор. Застрелить несущуюся орущую собаку. Застрелить воинов, засыпавшихся в ворота. Убежать по забору, уворачиваясь от стрел. Перемахнуть на чью—то крышу. Затаиться.

Отряды ищущих и докладывающих вроде уже пробежали все мимо меня. Спустился на улицу. Подобрал пару камней. Снова затаился на крыше, торопливо высекая искры. Пришлось подстрелить троих любопытных хозяйских рабов и семерых воинов на улице. Но успел спрятаться на крыше соседней усадьбы.

Искры наконец—то получились. Дьявольские ворота, я солому забыл! Пришлось обвязать древко обрывком своего плаща и начинать заново. Подстрелил еще троих.

У меня остались две стрелы. В городе становилось шумно. люди выпрыгивали на дворы. стражники как очумелые носились по улицам большими и маленькими отрядами. Ну, вроде не до казни им?

Ткань наконец—то загорелась от упавшей искры. Погасла. напоровшись на кровавое пятно. Нет!

Подстрелил еще одного любопытного — простого чиновника, хозяина дома, видимо, на крыше которого я залег — и осталась последняя стрела. Подступал по ближайшей улице отряд воинов. полураздетых. Ну, еще чуть— чуть! Давайте, камни! Еще чуть—чуть! Мне б искры!..

Искра. Загоревшаяся ткань на последней стреле. Я поднялся — они меня заметили снизу, и кто—то потянулся схватить лук— и прицелился.

У меня последняя стрела. Я должен поджечь тюрьму!

Чужая стрела впилась в мою ногу. Они замерли, ожидая, что заору и свалюсь. Но я лишь закусил губу. Чуть замешкался — ткань на стреле полыхала вовсю — и наконец—то выстрелил.

Демоны. больно же!!!

Горящая стрела улетела вперед прежде, чем ее додумался сбить тот смышленый толстяк.

Я не сразу решился сдвинуться — и щеку царапнула другая стрела. Я упал за крышу, прячась от града новых вражеских стрел.

Заорали вдалеке.

Прислушался.

Горящая стрела угодила в человека. Тот вспыхнул, судя по отчаянным воплям. Ну, вот. Последняя моя попытка провалилась. И я ранен.

Лежал на чужой крыше, прислушавшись, как собираются рабы убитого хозяина снизу. Как воины шепчутся за стеной.

Ци, подаренная демоном, не пробудилась. Кажется, я растратил тогда уже совсем. Ну что ж, принц Ян Лин, будешь жить теперь как простой человек.

А снизу между тем рабы и слуги убитого мною чиновника встретились с подбежавшим отрядом стражи, обсуждая внезапно застреленного господина. И, кажется, заподозрили, что убийца его и человек с простреленной ногой — один. И обсуждали, что с простреленною ногой я б не успел отбежать далеко от земли. Кажется, они зацепятся за это. Окружат крышу или усадьбу подстреленного мною.

Новые вопли заставили меня поднапрячься. Осторожно перегнулся за край крыши. Стрела тут же просвистела над моей головой. Вот дурень, раскрыл, что я еще тут прячусь!

Но до того как нырнуть обратно, увидел, что тюрьма вовсю уже горит. Или усадьба около. Куда—то тот, подстреленный горящей стрелой, умудрился припасть или рухнуть, отчего пелена огня расползлась с его одежды и волос вокруг. Сам—то он уже не вопил.

Шумно выдохнув, я лег на крышу. Тюрьма или около нее горит. Брат умершей Ки Ю заперт внутри. Меня вот—вот придут сдергивать с крыши. Хоть я поджег тюрьму — хочется верить, что поджег именно тюрьму — но все еще больше запуталось.

Сжал кулаки. Так, еще немножко полежать. Нет, выдернуть стрелу, сжав зубы, чтобы не проронить ни единого крика. Поспешно рану перевязать обрывком плаща. Собраться с силами и, чуть передохнув, мне надо убегать по забору и по крышам. Если убегу. Но, пламя преисподней, Ян Лин, ты же до сих пор не подох, хотя долго был один! И на этот раз не намерен сдохнуть!

Свиток 5 — Песня чужого гуциня — 4

Бо Хай

Тихо шуршал метлою, двор подметая, раб молодой.

Страшно ругалась хозяйка, разбивая вазу ночную о чью—то голову.

Я, бесшумно вылезши из—за стола, выглянул, окно приоткрыв, наружу. Стараясь чернилами бумаги да реек не замарать. А то она опять подумает, что во всем виновата Чун Тао.

Старшая моя жена ногами избивала молодую женщину. Платье в пыли метнулось светло—синее. Я, выдохнув с облегчением, вернулся за стол и принялся новый иероглиф ножом прочерчивать по бамбуковой пластине. Жалко, конечно, молодую девку, но если я вмешаюсь, госпожа подумает, будто я решил новую наложницу в свои покои притащить. Житья не будет ни бедняжке, ни мне.

Робко дверь приоткрыв, в комнату, склонившись, вошел старый раб.

— А, перестань! — отмахнулся я.

Он молча, но с красноречиво исказившимся мукой лицом, выпрямился. К столу подошел и, легко голову склонив, осторожно с подноса переставил чайник и две чаши возле меня. Но в стороне от дощечек тонких и чернил.

— Не стоит, — со вздохом на вторую чашу покосился.

— Госпожа и из—за этого изволила ее бить? — нахмурился добросердечный старик.

Сглотнув, кивнул.

Мы постояли возле стола в молчании.

— Пора уже, кажется, в управу чиновничью идти? — вздохнув, я немного пригубил чай.