Найти единственную (СИ) - Светлая Лючия. Страница 34

Это и радовало, и немного огорчало отца. Так жаль, что девочка выросла без него. Поэтому сейчас он старался наверстать и с удовольствием общался с дочерью, отвечал на её бесконечные вопросы о других странах, об их обычаях и людях, которые там живут, и баловал свою дочь, как мог, и любовался, любовался, любовался своим птенчиком, своей жемчужиной, своей драгоценной девочкой Перлой. Она была очень похожа на его отца, и это тоже было радостью его сердца.

И конечно, когда дочь заморгала своими почти белыми ресницами, умоляюще глядя на папочку, и попросила взять её на приём в честь оландезийской принцессы и послов, отец не мог устоять и согласился.

А Перла от радости кружилась по гостиной в материнских покоях и представляла, что будет когда-нибудь вот так же кружиться в танце с принцем Дамианом. Ибо именно из-за него она мечтала попасть на этот приём. Ей казалось, что раз там не будет её вечной соперницы Лали, то все пути к сердцу принца будут открыты.

Как она ошибалась! И ведь знала, что не просто так прибыло посольство. Оландезия уже много лет держала три представителя своей страны в столице Бенестарии, и не испытывало нужды расширять представительство. Но принц Дамиан прошел ритуал Поиска, и вот пожалуйста — принцесса Оландезии перед её замечательным Дамианом!

Она, конечно, превосходила Перлу красотой. Юная маркиза поняла это, как только увидела оландезийку. Но вот этот неподвижный взгляд, это странное сходство с мраморной статуей вовсе не украшали эту чужую девушку, не делали её привлекательной. И то, то Дамиану приходилось к ней наклоняться…Неслыханное неуважение к представителю королевского рода!

За этот вечер Перла сделала несколько попыток приблизиться к принцу, но каждый раз что-то мешало и не давало ей начать разговор — то кто-то из гостей, то из придворных, то лакей с игристым вином заступали дорогу, отгораживали, оттесняли её от цели. А этот разговор она готовила очень долго. О чем вообще можно поговорить с принцем? Не о новых же платьях или скором дебюте в свете. Значит, о чем-то, что ему близко. Значит, поговорим об законодательстве, внешней политике, устройстве государства.

Девчонка в который раз удивила библиотекаря дворца, спросив странные, совершенно не женские книги. Хотя мог бы уже и не удивляться — столько лет она спрашивала самую не подходящую для девочки литературу, вряд ли что-то вдруг могло измениться. Перла перечитала всё найденное, что-то переписала себе. Составила целый список вопросов, которые можно было бы задать принцу, зная, что он ответит, и при одновременно требовалось показать и свою подготовку, и его превосходство в знаниях. Одним словом, это была работа достойная маркизы Инвиато, дочери более чем успешного дипломата.

Но все её старания пошли прахом — не то, что заговорить, даже подойти к принцу не получилось. И Перла испытывала весьма взрывоопасную смесь чувств: злость, гнев, досаду, и то и дело закусывала губу, чтобы сдержать всё, что бурлило и клокотало в груди. Но матушка была начеку, и девушке хотелось не видеть. И она выбрала самый простой путь — ушла к играющим в соседней гостиной.

Там нашла отца за игровым столом с веером карточек одной из наиболее популярных мужских карточных игр, что не выходили из моды уже полтора десятилетия. Выдержка, смекалка, хорошая память, умение просчитывать ходы наперед и держать лицо — то основное, что требовалось от игрока. Маркиз очень любил эту игру, и чтобы дома было с кем поиграть, научил дочь, раз уж Плодородная не дала им с женой сына.

И теперь, увидев Перлу рядом, показал ей свои карточки, рассказал о своих позициях на игровом поле. Дочь вежливо кивала отцу, как-то механически фиксируя ситуацию, и продолжала кипятиться из-за того, что её план понравиться принцу сорвался. Она всё размышляла, когда же упустила шанс подойти к реджи, но получалось, что шанса-то и не было. Не складывались условия так, чтобы и никто не помешал. А ведь раньше ей казалось, что только окажись она в одной комнате с принцем Дамианом, сразу найдёт возможность с ним побеседовать.

Игра за столом продолжилась, и Перла могла кусать от досады губы, не боясь, что отец обратит на это внимание. Как же, ну как ей повернуть принца к себе лицом? Как обратить на себя внимание? Хотелось разреветься как в детстве, когда няня или матушка ещё могли взять её на руки.

— Перла, дитя моё, сможешь за меня поиграть? Меня просит подойти её величие.

Сердясь, девушка даже не обратила внимания на лакея, что подошел к отцу и что-то тихо проговорил, склонившись почти к самому уху.

— А? Да, конечно, батюшка, — улыбнулась дочь. — Мне выиграть или проиграть?

Это была их шутка, такая маленькая мелочь, которая сближала их, делая их почти ровесникам. Отец тихонько засмеялся и велел:

— Обыграй их всех, моя милая! — и погладил её по руке — жест доверия, который он мог себе позволить на людях. Но Перла знала, что если бы здесь были все свои, он поцеловал бы её в лоб. Поэтому тепло улыбнулась в ответ и сказала:

— Конечно, отец! Обязательно!

И вновь погрузилась в свои горькие думы о не сбывшемся плане и возможностях, которые, может быть, откроются на предстоящем балу, продолжая играть отцовскую партию. Вот только на балу будет Лали, и устранить соперницу вряд ли будет возможность. Эх, как жаль, что сегодняшний вечер пропадает зря!

Порадовало только то, что отцовскую партию она всё же выиграла.

Группа чужестранных гостей до самого конца приёма оставалась неподвижна и будто монолитна. И только когда приглашенные стали подходить к королеве, чтобы откланяться и уехать, принцесса встала, тоже подошла к её величию и, поклонившись, поблагодарила за честь присутствовать на приёме. После чего проследовала к своим покоям. Как длинный драконий хвост за ней шли послы Оландезии.

Глава 13

— Зорий, с ней невозможно поговорить один на один, не то, что попытаться вызвать на откровенный разговор. Да и о какой откровенности может идти речь, если я её совсем не знаю? Что она такое? Где для неё границы откровенности?

Дамиан встретил советника в кабинете с бокалом коньяка.

— Что фрейлина? — первое, что спросил советник, приняв угощение.

— Посольские держат её в стороне от принцессы. Просто оттесняют, и всё. Она жаловалась, что даже в комнату не пустили.

— Даже со служанкой?

— От служанки послы вовсе отказались, сказали, что принцесса не балованная, сама оденется- разденется. И фрейлина может заходить к ней только в присутствии кого-то из послов.

— Да, странные эти гости… Но есть и хорошее, — он задумчиво сделал глоток из бокала.

— Что?

— А то, друг мой, — оживился Суземский, — они не спешат с новым планом, значит, у нас есть немного времени. Будь нахальнее, настойчивее, и всё-таки попытайся с ней поговорить. Она не просто так ледышку из себя строит, она что-то прячет.

— Возможно, — Дамиан не мог разгадать этих хитростей, хорошо бы хоть тут все было бы понятно. — Да, Зорий, я ещё спросить хотел про имена.

— Что именно?

— Почему у оландезийцев два имени?

— А, об этом. Впервые увидев своего ребенка, так у них принято, каждая мать называет малыша, как чувствует. Это имя от сердца. Когда ребенок взрослеет, ему имя дает шаман или старшие рода. И уже это имя — от головы. Оно говорит о человеке, о его характере, о том главном, что есть в нём. Вот Юзеппи значит преумнейший, хотя при рождении мать назвала его Медведь.

Дамиан удивленно и весело приподнял брови.

— Пожалуй, не удивлюсь выбору его матери, с его-то внешностью… Настоящий белый медведь.

Зорий улыбнулся:

— Верно. А принцессу мать, ещё знать бы, кто она была, назвала Радость. А вот уже отец с шаманами переименовал в Надежду.

— На что же они надеялись в связи с этой девочкой? — Дамиан задумчиво крутил в ладонях свой бокал.

— Хотел бы и я об этом знать. Но прошу заметить — надеялись они сильно. Девчонка владеет нашим языком отменно. Никто из послов не сравнится с ней. Что из этого следует?