Не отвергай босса, опасно! (СИ) - Светлова Маргарита. Страница 7

Сергей спас мне жизнь. Как после этого ему отказать и не продать жилплощадь? Он рисковал, спасая меня, а я откажу ему? Когда мы вернулись домой, он вновь поднял вопрос о продаже моей жилплощади, я не отказала, мало того, я дура, позволила квартиру на него. Это стоило мне отношений с Валентиной Степановной — не простила она мне эту глупость. Как жизнь показала — и правильно сделала.

Вскоре мы купили квартиру, но мужа я по-прежнему практически не видела, последний раз интимная связь у нас с ним была за неделю до злополучного отпуска. Но, возможно, это было и к лучшему, говорят, на ранних сроках этого делать не стоит — уже больше двух месяцев у меня не было женских дней. Я боялась об этом кому-то говорить, не хотела спугнуть удачу, ждала. Пошла к врачу, он отругал меня, спрашивал, почему так долго не шла. Ну как я могла объяснить, что боялась услышать отрицательный результат? У меня были задержки и ранее. Я встала на учёт в тринадцать недель, очень переживала, что живота практически нет. Доктор смеялась, говорила, это нормально, такое бывает, будет животик, и такой, что ног не увижу.

Счастливая пришла домой, мужу ничего по телефону не сказала. Через три дня он вернулся, я накрыла праздничный стол. Он удивился, поинтересовался в своей ворчливой манере по какому поводу банкет. Сказала.

Боже, что началось… Я его никогда таким разъярённым не видела, всё приготовленное полетело на пол, а он, словно зверь, начал меня в прямом смысле истязать. Это был ад в прямом смысле слова, он бил меня по лицу, требуя от меня имя любовника. Я обливаясь слезами, молила его прекратить, говорила, что не было у меня никогда никого, но он не слышал. В него словно бес вселился! Я вырвалась, попыталась убежать, он сбил меня с ног и принялся пинать. Пинать! Беременную! Ненавижу. Закрывала живот, пыталась спасти свою кроху. После пятого удара, он выдал:

— Собирай свои манатки, и чтоб духу твоего не было в моём доме, шлюха!

Его трясло от злости, а я скулила от боли. А потом я первый раз сказала ему нет. Напомнила, что большая часть денег за квартиру — моя. И если он продолжит меня избивать, я напишу заявлению в полицию. Это остудило его пыл. Он продолжал сверлить меня ненавидящим взглядом, затем выдал:

— Чтобы, как только синяки сойдут, пошла и сделала аборт, чужих выродков я не потерплю!

А если я этого не сделаю, то могу собирать чемодан — квартира оформлена только на него. Он серьёзно думал, что после такого я останусь с ним жить?

Он ушёл, а я, умываясь в прямом смысле кровавыми слезами, позвонила маме, мне было страшно. Я не знала, что произошло, почему мой муж превратился в зверя, и почему у него такая уверенность, что это не его ребёнок. Кстати, до сих пор не могу понять этого. Мама долго не брала трубку, а когда взяла, ей опять было некогда, пообещала, как освободится — перезвонит. И неважно, что дочь захлёбывается слезами, и неважно, что я могла потерять её внучку. И всё же через час она снизошла до меня, перезвонила.

Лучше бы она этого не делала… После разговора с ней я поняла, что у меня нет мамы и не было никогда. Она требовала, чтобы я сделала аборт и, ползая на коленях, просила у Сергея прощения. А если я этого не сделаю, то нет у меня больше матери. Дочь, опозорившая её, считай, мертва. Я поняла, что никогда ей не была нужна. Как же было больно, хотелось кричать в голос, но я сжалась в комочек и, сидя на полу, качаясь из стороны в сторону, просто выла от боли и безысходности, твердя одно и то же — за что?

Долго так просидела, не могла прийти в себя после двойного удара. И тут вспомнила, что у меня есть Катя, она мне обязательно поможет! Я была просто не в состоянии адекватно принимать решения, мысли путались в голове, словно вакуум образовался. Она обязательно придумает, как справиться с проблемой!

Эта мысль мне придала сил, я встала и направилась в ванну, чтобы смыть себя кровь — этот изверг мне нос разбил, повезло, что не сломал. Увидев себя в зеркале, ужаснулась: лицо опухшее от слёз, в крови. Постанывая от боли — дышать было тяжело, приняла душ. Только наследующий день узнала, что от удара у меня образовалась трещина на ребре, других тяжёлых повреждений не было. Можно сказать, отделалась лёгким испугом — синяки не в счёт.

Душ помог прийти немного в себя, позвонила подруге, надеясь, что она поможет с переездом, да и просто поддержка мне была необходима — два человека, которых я любила, предали меня.

После звонка подруге их было уже три. Я истерично рассмеялась, корчась от боли. Потом горько плакала, а затем наступила пустота, эмоции покинули меня.

Не убирая разбросанный «праздничный» ужин с пола, я зашла в спальню и упала на пол — на супружеское ложе не могла лечь, противно, там спал тот, кто меня избил. Тот, кто меня предавал изо дня в день, прикрываясь командировками, а сам тем временем с «подругой» развлекался. И сейчас раны душевные залечивал. Тошно. А она с таким злорадством мне об этом рассказывала, пока я молча слушала её отчёт об их страстном романе. А так же какая я тварь, которая в воде не тонет и в огне не горит.



Прикрыла глаза, чувствовала себя опустошённой, сил даже думать не было. Всё, нет у меня никого, я осталась одна — это были последние мысли перед тем, как я провалилась в спасительный сон.

Проснулась ближе к полудню, тело болело, затекло, так как я проспала в одной позе. Встала, поплелась на кухню, словно зомби, убрала весь бардак, увидела сигареты, машинально взяла и прикурила, затянулась, подавилась дымом, меня пробил кашель, боль отдавала в правой стороне, это меня привело в чувство. Что я творю! Я же беременная, да и я не курю вообще! Закрыла глаза, собралась с мыслями.

Итак, нужно срочно искать квартиру, подавать на развод. Этого человека я больше видеть не желаю, да и никого из предателей. Но для начала нужно сходить к врачу, убедиться, что ребёнку ничего не угрожает. Зашла в ванну и ужаснулась от своего отражения: синяки проявились, опухоль не ушла. Но у меня выбора не было, замазала, как могла, надела очки, вызвала такси и отправилась в больницу.

Увидев меня, врач вначале потеряла дар речи, потом уговаривала обратиться в полицию, мотивируя тем, что такое прощать нельзя. Если он так поступил со мной, то и с другой тоже такое проделать может. Вот тогда во мне первый раз проснулась стерва. Я вспомнила поговорку: порадуемся за то, что нас бросили, и поплачем за тех, к кому они ушли. Плакать в этом случае я точно не собиралась. После осмотра я успокоилась — с ребёнком всё в порядке. Уже собралась уходить, но Елена Сергеевна — мой гинеколог — поинтересовалась.

— Ты собираешься возвращается к этому тирану?

— Нет, он ушёл, дал время для принятия решения: либо я делаю аборт, либо вымётываюсь из квартиры.

— И что ты решила? — напряжённо смотря, поинтересовалась она.

— Буду искать квартиру, другой вариант не рассматривается.

— Вот и молодец! — обрадовалась она. — Многие женщины рожают для себя, да мы вообще сами решаем, когда становиться матерью…

Сейчас я бы с ней поспорила — господин Калагов решает это за меня. Но в тот момент я ей поверила. Мало того, она помогла мне с квартирой, и казалась, что я справлюсь совсем.

Но стоило выйти на работу, начались постоянные перешёптывания за спиной, жалостливые взгляды не давали забыть, что произошло. Почему люди считают, что имеют право бередить рану своими вопросами? Им какое дело? Если считаю нужно — скажу, нет же, лезут в душу! И ведь только чтобы посмаковать подробности, осуждая меня — я подала на раздел имущества, за это предприимчивая Катерина мне отомстила, распустив слух на работе, что я нагуляла ребёнка, и муж меня выгнал. Так что мне мыли косточки все кому не лень.

После этого психологическое давление началось с двух сторон: на работе осуждали, некоторые не скрывали презрения, а Катерина с завидной регулярностью посылала мне фотоотчёты о счастливой с Сережей жизни. Казалось, я не выдержу, был момент, когда я малодушно хотела прекратить свою агонию, открыла газ… и вдруг почувствовала шевеление дочери. У меня словно пелена с глаз упала. Боже, я чуть не загубила жизнь невинного дитя, и всё из-за подлых людей! Кстати, с некоторыми я расквиталась, когда вышла из декрета, но тогда я была беззащитна, но не теперь, хорошей девочки больше нет, такие не выживают, таких губят подлые люди