Антихрист (СИ) - Иванов Стас "De_souza". Страница 44

— Мощный, — заметил Санг. — Неплохо вы, парни, потрудились.

— Ничего сложного, — признался Хаим. — Просто посыпали обычный ураган взвесью из электростатической пыли и абсорбента. Дальше все сделала природа. Вот так мы с ее помощью выиграли для ракет фору в почти целую минуту. Они выйдут из урагана на полном ходу… О, вот и они!

Сотни крохотных искорок одновременно вынырнули из непроницаемой пелены серых туч.

— Первая волна пошла, — констатировал Ирвинг. Посмотрел на бледных, ищущих ответа пленников. — Добро пожаловать на войну, товарищи. Вам выпала честь оказаться в первом ряду.

Несмотря на то, что он занимал этот кабинет без малого год, Славко МакАдамс все никак не мог привыкнуть, что его подчиненные обращаются к нему то «капитан», то «командующий». У Корпуса Стражей не было званий, за двадцать лет службы ему редко приходилось выступать в роли командира — Стражи почти всегда действовали парами или поодиночке, — и, когда на него возлагалась обязанность руководить крупномасштабной операцией, коллеги называли его обезличенным званием «координатор», полицейские — «сэр», «герр», «месье», «мистер» и тому подобное. Все зависело от региона, где он находился. Но никто и никогда не пытался превозносить его за его должность и заслуги. Все держались с ним как с равным.

Теперь между ним и остальными людьми словно выросла стена. Даже его сын, младший оперативник Корпуса, держался с ним подчеркнуто вежливо и отстраненно. Видимо, должность руководителя Корпуса Стражей и самого близкого к Всевышнему человека, имеющему возможность и право задавать ему любые вопросы, в том числе не касающиеся его прямых обязанностей, делала его самого в глазах коллег кем-то равным богу. Первым среди первых, важнейшим из незаменимых.

МакАдамсу не нравилось такое отношение к себе. Он бы предпочел и дальше работать полевым агентом. Однако увечья, полученные при взрыве в Таллине-2, и его опыт сделали его непригодным для должности оперативника и слишком ценным для возможности почетной отставки. Лучше бы, думал иногда МакАдамс, Прототип так бы и не нашел половину его тела под обломками корпуса судна на дне моря. Лучше, если у Прототипа не хватило бы сил разгрести груду похоронившего его в мутном иле металла и вытащить его наверх. Тогда бы ему не пришлось весь день торчать в этом роскошном кабинете на верхнем этаже правительственного небоскреба в Берлине и изображать из себя важную персону. Будучи оперативником, у него было намного больше свободы действий, чем имелось сейчас. Он мог самостоятельно выбирать, назначать, решать — Всевышний лишь подсказывал, как ему лучше поступить, предлагал варианты на основе своих прогнозов. На новой должности он полностью утратил эту свободу действий. Пусть, понимал сейчас МакАдамс, эта свобода всегда была иллюзией — что бы он тогда ни предпринял, какой бы вариант развития событий не избрал, Всевышнего всегда устраивало его решение, так как никакой его шаг в рамках вариантов, предложенных Иджисом, не мог привести к неудовлетворительному исходу.

В роли руководителя Корпуса он больше не имел права быть хоть сколько-нибудь неэффективным, и теперь вообще все решал за него Всевышний. Иджис не имел права вмешиваться напрямую в дела людей — он и не вмешивался. Всевышний мог подсказывать, направлять, но действовать — только в экстренных случаях. Поэтому он всегда руководил через посредников, ему нужны были такие, на первый взгляд, важные люди, как он, МакАдамс. Для непосвященных он, руководитель Корпуса, был заслуженным ветераном, могущественной фигурой, обладающей почти безграничной властью. Сам МакАдамс прекрасно понимал, что он всего лишь оракул бога, его марионетка.

Массивный створки дубовых дверей распахнулись, и в кабинет вбежал взволнованный референт. В обычно тихом и безлюдном коридоре за его спиной хлопали двери, сновали туда-сюда люди, раздавались встревоженные возгласы.

МакАдамс уже знал, что случилось — просто сбывалось одно из предсказаний Всевышнего, о которых не ведал никто, кроме него. Раз Всевышний молчит — все было нормально, не случилось ничего страшного и непредвиденного. Арабы и азиаты давно что-то затевали, предполагалась даже возможность атаки на Солярис. Теперь они просто начали действовать. Контрмеры давно приняты, вся эта заварушка опять закончится в пользу САС. Но надо до конца сыграть свою роль и изобразить озабоченность.

— Прошу прощения за вторжение, — подлетая к столу МакАдамса, протараторил референт. Он старался не глядеть на своего руководителя, уж слишком жутко тот выглядел — наполовину человек, наполовину обожженная и иссушенная мумия, из-под кожи которой выглядывали труби искусственных артерий и части приводов механического скелета. Референт активировал медиа-панель на столешнице и вывел картинку со спутника на низкой орбите. Изображение было отвратительным — набор искаженных стоп-кадров, а не четкая трансляция в реальном времени. Референт остановил запись, выбрал самый четкий кадр: накрытая циклоном Евразия, сотни пересекающихся инверсионных следов, тянущихся от циклона и со спутников орбитальной обороны, и десятки вспышек маломощных взрывов. — Нас атакуют с территорий Арабской Лиги и Азиатского Союза. Это первая волна. Пуск ракет произошел под прикрытием циклона меньше двух минут назад. Зафиксированы тепловые вспышки второй волны. Эти ракеты выпущены с самолетов и, — он сглотнул, — отовсюду. Цели — телекоммуникационные и оборонительные спутники. Арабы и азиаты больше не пытаются прикрыться циклоном. У границ САС началось передвижение наземных войск.

— Понятно, — спокойно сказал МакАдамс. — Это дело военных. Пусть разомнутся. Как это касается Корпуса?

— С территории САС идет атака на частоты связи.

— Это уже к нам, — произнес МакАдамс. — Как только Иджис вычислит источники, начнем брать этих придурков. Что еще?

— Расчеты возможных траекторий некоторых ракет показывают, что их целью может быть Солярис. Если они пробьются через систему космической обороны, то достигнут Соляриса за примерно час.

— Мы это предвидели, рой охранных спутников сменил оснастку с противоастероидных ракет на пушки. Пусть пробиваются через спутники.

— Есть еще одно событие. — Референт сменил стоп-кадр на схематичное двухмерное изображение космического пространства. В центре зеленый шарик Земли, вокруг тысячи точек спутников, мануфактур, станций и туристических кораблей. На самом краю схемы располагалась пиктограмма Соляриса в виде желтой точки с лучами. К ней тянулись три красные линии траекторий, соединяющие Солярис и три мигающие зеленым точки. — Три туристических клипера отклонились от полетного плана, на полной скорости проскочили зону торможения и не отвечают на запросы.

— Вот это уже интересно. — Развитие событий пошло по самому маловероятному сценарию, и МакАдамс заулыбался одной половиной своего лица, отчего референт вздрогнул и поежился. — Спасибо. Я этим займусь. Можешь идти.

Когда референт удалился, МакАдамс прислушался. Естественно, Всевышний уже давно был в курсе всех событий. Но он молчал — значит, все развивалось без осложнений.

— Делаю запрос на изображение последних пассажиров туристических клиперов номер, — МакАдамс продиктовал бортовые идентификационные номера кораблей, светившиеся на панели.

Пришлось подождать почти минуту — Всевышний был очень занят, — но поверх схемы на его столе все же всплыли три стоп-кадра трех групп мужчин. Приближая поочередно картинки, МакАдамс принялся рассматривать лица мужчин. Конечно же, никакие это не туристы, пусть и старательно изображают их. Машина не всегда способна опознать напряженную позу и прочитать выражение на лице замыслившего что-то недоброе преступника. Но он видел таких людей не одну сотню, научился отличать их от просто угрюмых и погруженных в свои проблемы добропорядочных граждан.

МакАдамс приблизил последнюю картинку, всмотрелся в лица — и ощутил, увидел в трубке в покалеченной руке, как искусственная кровь быстрее заструилась по его венам.