Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 3

Поэтому я засела в интернет-кафе (с домашнего компьютера делать такие запросы не рискнула) и стала искать решение. И, как ни странно, достаточно быстро его нашла. Нужно было пойти на кладбище и выбрать там младенца, который, останься он жив, был бы нужного возраста. Желательно, чтобы у него не было близких родственников – так безопаснее. Потом нужно арендовать почтовый ящик на это имя и послать запрос в архив с просьбой выслать копию свидетельства о рождении. И всё. С этим свидетельством можно уже получить права и карточку социального страхования. Конечно, любая более-менее серьёзная проверка обнаружит подлог. Но если жить тихо, особо не высовываясь, и в плохие истории не впутываясь, то на бытовом уровне этот способ вполне прокатит – вряд ли потенциальный работодатель станет проверять в базах данных, не выписывалось ли на это имя ещё и свидетельство о смерти? Тем более – на какую такую особую должность я могла бы претендовать, без образования и рекомендаций? Официантки? Уборщицы? Курьера? Там вообще не особо в документы смотрят, какие уж тут проверки? Так что, на первое время это должно сработать. К тому же, таким образом я смогу накинуть себе несколько лет, чтобы мной не заинтересовались ещё и органы опеки. Хотя мне было всего четырнадцать, яркий макияж вполне способен добавить мне лет. И вообще, юность – это недостаток, который со временем проходит.

Итак, план действий выработан, подготовка проходит успешно. Всё приготовленное, купленное или то, что заберу из дома, я сложила в большой рюкзак, так же специально приобретённый для этой цели, а сам рюкзак припрятала среди скал на берегу. Я нашла подходящую выемку достаточно высоко, чтобы без альпинистского снаряжения обычный человек забраться туда не смог бы. Для меня же это было не сложнее, чем подняться по обычной лестнице. Место было практически непроходимое, а потому безлюдное. Так что я была абсолютно уверена – мой тайник в полной безопасности.

Итак, мне осталось в последний раз снять деньги с карточки – и можно уходить. Страшно было покидать пусть и не самую любящую семью, и уходить в неизвестность, но у меня не было выбора. Я дала себе срок в неделю, и она истекала через три дня. Впрочем, даже этих дней, как оказалось, у меня не было.

Я привычно спала днём, когда во двор въехал микроавтобус. Я не реагировала на передвижение машин родителей и прислуги – они были мне знакомы, но этот посторонний звук меня насторожил, заставив проснуться. Я выглянула в окно. Чёрный микроавтобус с жёлтым, незнакомым мне логотипом на боку остановился возле крыльца. Из кабины вышли два человека – один в костюме, другой в белом халате. На нагрудных карманах и халата и пиджака был тот же самый логотип, по форме слегка напоминающий средневековый герб с какими-то буквами.

Отец встретил их на крыльце и провёл внутрь. Это были первые незнакомцы, вошедшие в наш дом после моего возвращения из больницы. Я насторожилась, прислушиваясь. Что-то подсказало мне, что ничем хорошим это не закончится. Из гостиной послышался голос одного из гостей:

– Где оно? – «Оно!» Ну, да, я теперь «оно», пора бы уже привыкнуть и не реагировать так остро.

– Наверху, в своей комнате.

– Оно ни о чём не догадывается?

– Нет, конечно. В принципе, оно послушное. Мы можем просто сказать, что вы хотите увезти её в больницу, чтобы изучить её болезнь. Не думаю, что оно станет сопротивляться.

– Мы бы не хотели рисковать. Вдруг оно попытается сбежать по дороге? Мутанты могут быть непредсказуемыми. И агрессивными. Лучше, чтобы во время перевозки оно спало.

Мутанты? Мой взгляд метнулся к полке с дисками, задержавшись на одном из названий. «Люди Икс». Я что, мутант? В принципе, звучит лучше, чем «зомби», но оптимизма тоже не внушает. Ладно, обдумаю это позже, а сейчас лучше не отвлекаться.

– Но как это сделать? – Голос матери. Она тоже там, с ними. – Мы же вам говорили – иголки кожу этого существа не берут. Да и не дастся оно себя колоть.

– Ну, на такой случай у нас есть снотворное, которое можно принять с пищей или питьём. – Ещё один незнакомый голос. Видимо, в разговор вступил второй гость. – Вкус не меняется, так что заметить оно его не сможет. Зато во время перевозки обойдётся без происшествий.

– Хорошо. – Снова голос матери. – Как раз время ужина. Я приготовлю поднос, а вы сможете добавить туда снотворное. Можете пройти со мной на кухню.

– Вам придётся подписать кое-какие бумаги, – снова голос первого гостя. – Это простая формальность. И вы должны понимать – назад хода не будет. После того, как мы заберём у вас это существо, оно становится собственностью корпорации. И вы никогда его больше не увидите. А вот в этой папке все нужные в таком случае документы. Взгляните, вот заключения врачей, вот история болезни, документы о проведении лечения в одной из частных клиник Швейцарии, справка о смерти от острого лейкоза, справка о захоронении там же. Для всех ваших знакомых и родственников ваша дочь умерла. Для вас – тоже.

– Наша дочь умерла несколько месяцев назад. – Голос матери. Видимо, она уже приготовила для меня ужин. Впервые за всю мою жизнь, кстати, раньше это делал повар. – Вместо неё мы получили то, что сидит сейчас в её бывшей комнате. Это уже не наша дочь. Вы можете забрать это.

Стало быть, про то, что я вообще не их ребёнок, «гостей» решили не просвещать. Мне стало интересно, случись подобное со Сью – от неё тоже постарались бы так же быстро избавиться? Или то, что я им чужая, сыграло свою роль? Раньше меня терпели, поскольку каждый из родителей был уверен, что другой мне либо родной, либо считает себя таковым. Теперь нужда в притворстве исчезла. И ещё неизвестно, не изменись я, осталась бы я в этой семье, выйди правда наружу? Думаю, что вряд ли.

– Скажите, – голос отца прозвучал несколько неуверенно. – Вы ведь не станете делать ей больно? Мне бы этого не хотелось. Всё же мы вырастили её, она была нашим ребёнком...

– Не волнуйтесь, мы не причиним ей вреда. Просто будем изучать, ну, анализы возьмём, не без этого, конечно. Просто такие существа нужно изолировать от остальных людей, исключительно из предосторожности. Мы ведь не знаем, как оно поведёт себя дальше, какие с ним ещё произойдут изменения? А так, и вы будете в безопасности, и этот мутант. Вы ведь сами этого хотели, верно?

– Да. Конечно. Конечно, мы сами этого хотели. Видите ли, у нас есть ещё дети, и мы опасаемся за их безопасность…

– Ну вот, теперь вы можете за них не волноваться. Всё будет в порядке.

Голос гостя звучал плавно, успокаивающе, убаюкивающе. Он словно обволакивал заботой, убеждал в правильности принятого решения. И если у отца и оставались какие-то сомнения, они быстро исчезли. Я заметила, что он порой сбивался, называя меня «она», я ещё окончательно не стала для него чем-то неодушевлённым. Гость подыгрывал ему, но постоянно переводил в разговоре «она» на «оно». Мама не оговорилась ни разу. Очень показательно. Я услышала, как она подходит к моей двери, и уткнулась в книгу. Раздался лёгкий стук, после чего дверь отворилась, не дожидаясь моего ответа. Я подняла от книги в меру удивлённые глаза.

– К отцу пришли гости, это по работе. Они останутся на ужин. Так что тебе лучше поесть здесь, у себя.

Даже если бы я ничего не слышала, я заподозрила бы что-то неладное. Она избегала меня всеми возможными способами в последнее время, а тут сама зашла в мою комнату. Я должна была как-то отреагировать на эту странность.

– А где миссис Бенедикт? – экономка вполне могла бы сама принести мне поднос, она жила в доме постоянно и была в курсе практически всего происходящего, так что, в отличие от горничных, шофёра и садовника, с ней общаться мне позволялось. А то, что родители сами отослали её сегодня вечером, дав незапланированный выходной, узнать, сидя в своей комнате, я не должна была. Так что вопрос был вполне уместен.

– Она отпросилась на этот вечер. Кажется, у неё заболела сестра. Я не знала, что приедут гости, поэтому отпустила её. Тем более что ужин она уже приготовила заранее.