Чёрная пантера с бирюзовыми глазами (СИ) - Чекменёва Оксана. Страница 56

– Логично. Ну, значит, пока твоя мама, Вэнди, не поправится, продукты запасать бессмысленно? Или твой папа умеет готовить?

– Конечно, умеет. Он бо́льшую часть жизни жил один, пришлось научиться.

– Ну, в таком случае, пусть сам и заказывает. Он тут лучше нас все ходы-выходы знает. А мы ограничимся пока только хозтоварами.

Следующие полтора часа мы переходили из комнаты в комнату и составляли список всего необходимого, что только могли вспомнить. Например, на кроватях было постельное белье, принесённое родственниками, но белья на замену не было. Не было так же вообще никаких предметов личной гигиены – нам пришлось составлять три разных списка, учитывая потребности каждого члена семьи.

Когда мы дошли до спальни Вэнди, которую оставили напоследок, она вдруг уселась на кровать и заплакала.

– Что случилось? – спросила я, сев рядом и приобняв её за плечи.

– Там остались все мои диски с музыкой и фильмами, – бормотала она сквозь слезы. – И коллекция музыкальных шкатулок. И новый ноутбук. И все мои заколки...

– Ну, заколки тебе сейчас вряд ли понадобятся, – попытался утешить её Томас, не особенно удачно, надо сказать. Поскольку Вэнди зарыдала ещё горше.

Но я считала эти её слёзы хорошим знаком. Если уж она начала так откровенно по-детски сокрушаться о вещах – значит, возвращается в привычную жизнь. Потому что, наконец-то осознала, что всё, более страшное, уже позади. Пока она была в плену, пока её родители были неизвестно где, ей было совершенно не до утерянных вещей. А теперь Вэнди достаточно расслабилась, чтобы снова сокрушаться об утерянных заколках и дисках.

– Я тебя понимаю, – гладя по голове прижавшуюся ко мне малышку, сказала я. – Правда, понимаю. Мне тоже когда-то пришлось потерять дорогие мне вещи.

– Когда ты сбежала из дома? – подняла голову Вэнди, всхлипывая, но уже не плача.

– Да. Я сбежала с одним рюкзаком, в котором, в основном, была одежда, предметы гигиены и кое-какие книги. Остальное мне пришлось оставить. Знаешь, у меня было целых три полки фарфоровых собачек. Почти коллекция. Первую я выпросила, когда мы были у кого-то в гостях. Мне было года два, и я этого не помню, но, по рассказам няни, я не выпускала её из рук ни днём, ни ночью. Даже купалась с ней. И, через пару дней, конечно же, уронила и разбила. И, чтобы хоть как-то остановить мой рёв, мне купили другую. А поскольку она меня не удовлетворила – ещё одну, потом ещё. Так и повелось – практически все знакомые дарили мне фарфоровых собачек. Так и накопилась почти сотня. Но, убегая из дома, я была вынуждена оставить их.

Пока я рассказывала, Вэнди постепенно прекратила всхлипывать, и теперь с интересом слушала меня. Как и Томас.

– Тебе было их очень жалко? – спросил он.

– В тот момент – нет. Я о них вообще не думала. Тогда у меня была только одна мысль – спастись. Это было для меня главным. Но позже я иногда вспоминала про них с грустью. Но это была скорее печаль о моей беззаботной жизни, о невинном детстве, о времени до того, как моя жизнь так круто изменилась. Те собачки были частью моего детства, но я уже не ребёнок. Пора двигаться дальше.

– Да, пора двигаться дальше, – решительно произнесла Вэнди. – И, кроме шкатулок, всё вполне восполнимо. Да и шкатулки… Ты права – когда теряешь всё, стоит ли сокрушаться о мелочах? Мои родители живы, я свободна, мы вместе. У нас есть дом и большая семья. Стоит ли плакать о каких-то вещах?

– Ты могла бы начать собирать новую коллекцию шкатулок. Уверена, вся семья тебе помогла бы в этом.

– Не стоит, – отмахнулась Вэнди. – Возможно, я их тоже уже переросла, и собирала по привычке. Думаю, пора начать коллекционировать что-то другое.

– У меня куча дисков, – сказал Томас. – Могу поделиться.

– Спасибо, но, пожалуй, не нужно. Если что-то понадобится – я у тебя одолжу. Но лучше начну собирать их заново. Это будет даже интересно.

– Ну, значит, всё хорошо. Давай-ка напишем, что тебе завтра нужно будет купить.

– Только не список всех дисков, пожалуйста! – дурашливо застонал Томас.

– Нет, я лучше в интернете их закажу. Когда получу новый ноутбук.

– Можешь воспользоваться моим, – предложила я. – Правда, я до сих пор его не подключила. Какой у вас тут интернет?

– Беспроводной и бесплатный, – объяснил Томас. – Вай-фай покрывает всю Долину. Подключайся, где хочешь, никакого пароля нет.

– Это хорошо. Мне нужно проверить почту – нет ли новых заданий от издательства. Кстати, а если я захочу заказать что-то по интернету – какой у вас адрес?

– А у нас нет адреса, – хмыкнул Томас. – Нас вообще как бы и нет. Официально нас не существует. И если нужно, мы делаем заказ на магазин Зака. Или на офис Гейба в Биллингсе – но это реже, оттуда ведь нужно ещё сюда привезти, а Гейб туда не каждый день летает.

– Понятно. И в принципе – логично. Ну, что же, давайте запишем то, что сможем купить завтра, а уж с остальным ты, Вэнди, потом сама разберёшься.

Ещё через пятнадцать минут, покинув дом, мы с Вэнди направились к клинике – она очень хотела познакомить меня со своим отцом, а Томас, забрав Лаки, ускакал домой, пообещав распечатать для нас список покупок. В клинике нас радушно встретил Джеффри, ненадолго выглянувший из лаборатории, где явно колдовал над моей кровью. Предупредив, что Каро заснула, он предложил мне заглянуть к нему перед уходом, после чего вернулся к своему занятию.

Мы тихонько заглянули в палату, где кроме спящей Каролины находился очередной оборотень. Ещё один незнакомый мне красавчик-гигант, на этот раз – кудрявый шатен с давней щетиной, уже почти превратившейся в бороду. Похоже, отец Вэнди не брился с момента похищения своей семьи. Забавный момент – если почти всё время он был в облике пантеры, а щетина вполне соответствовала прошедшему времени, то получается, что она растёт даже тогда, когда оборотень – не человек? Так что ли? Интересно. Но нужно будет у Гейба уточнить. Или у Джеффри, он-то уж точно изучил свою расу вдоль и поперёк.

Заметив нас, Роджер осторожно встал с кресла, в котором прежде спала Вэнди, и бесшумно вышел в коридор. Там он вдруг опустился передо мной на одно колено и поцеловал обе мои руки. От неожиданности я слегка растерялась, а мужчина поднял на меня голубые, такие же, как у дочери, глаза, в которых стояли слёзы, и произнёс.

– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность за спасение моей семьи. Отныне и навеки я – ваш преданный раб.

Ох, умеют же благодарить мужчины из прошлого. Но я совершенно не знала, что должна на это ответить. «Пожалуйста»? Ну, это не совсем сочетается со словами высказанной мне благодарности. «Не за что»? Ещё более глупо, это низводит Вэнди и Каролину до уровня чего-то незначительного. Сделать книксен и сказать что-то вроде: «Ах, сударь, я польщена. Такой импозантный мужчина – и у моих ног»? Полный дибилизм.

Я растерянно молчала, когда огромные ладони вдруг легли на мои плечи, а над моей головой раздался знакомый голос.

– Роджер, кончай смущать мою девочку. Встань, наконец, и отпусти её руки!

Патетика момента была утеряна безвозвратно, и ко мне пришли, наконец, нужные слова.

– Я рада, что смогла помочь, – слегка подвинувшись назад, я прислонилась спиной к груди Гейба – хотя, скорее, к животу, – и улыбнулась вставшему, наконец, с колена Роджеру. Вэнди тут же прильнула к его ноге.

– Как Каро? – поинтересовался у него Гейб.

– Ей уже намного лучше. Инфекции удалось избежать, так что, по словам Джеффри, через пару дней она сможет вернуться домой.

– Это замечательно. Ваш дом уже приведён в порядок, так что можешь переночевать там, если хочешь. Только вот еды там нет, да и всяких нужных мелочей. Так что приходи к нам, когда проголодаешься.

– Спасибо, но я лучше останусь здесь. Кроватей свободных тут достаточно, еды тоже, благодаря нашим женщинам, так что загнуться от голода мне не грозит. Кстати, Рэнди, спасибо за котлетки. Это было первое, что я съел за последние два дня. Или три, не помню.