Невинная страсть - Хайатт Бренда. Страница 49

Братец неуклюже обнял сестру и быстро отпустил, смущено оглядываясь вокруг.

— Ты лучшая сестра, какую может пожелать человек, Ро. Я рад, что ты приехала в Лондон. И рад, что ты пользуешься таким успехом. Надеюсь, что недалек тот день, когда какой-нибудь великосветский щеголь придет ко мне, чтобы просить твоей руки. Кто бы мог подумать?

— Полагаю, пока тебе нечего об этом беспокоиться, — сказала она, краснея, несмотря на все свои усилия.

— Помяни мое слово, за этим дело не станет. И не продешеви, Ро. Ты заслуживаешь всего счастья, которое только может иметь женщина.

Потом Нельсон направился на поиски места за одним из карточных столов, которые были поставлены в альковах. Ровена печально посмотрела ему вслед. Заслуживает она счастья или не заслуживает, но прошлой ночью она упустила свой шанс быть счастливой.

И снова, сама того не желая, она отыскала глазами Ноуэла Пакстона. Ровена поняла, что могла бы быть по-настоящему счастлива с ним, несмотря на их разногласия. Как ни парадоксально, она поняла это только сейчас, когда вызвала в нем неприязнь к себе.

— Сейчас начнутся танцы, — прервал ее печальные размышления голос Ричардса. — Надеюсь, первый танец вы танцуете со мной?

Ровена повернулась, заставив себя улыбнуться.

— Я польщена тем, что вы об этом помните, — сказала она. Потом, осознав, что ей представился тот самый удобный случай, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз, она понизила голос. — Прежде чем мы разойдемся, исполняя фигуру танца, я должна кое-что сказать вам, мистер Ричардс.

Ровена целый день мучительно металась между чувством долга перед простым человеком и тем, что Ноуэл назвал бы предательством. Но разве сам он не предал ее? Он уверял, что любит ее, тогда как сегодня проявил полное безразличие. Как ни больно об этом думать, но он, видимо, и впрямь надеялся лишь узнать от нее сведения о личности очеркиста.

Она вдруг вспомнила о шестнадцати письмах, которые надеялась забрать завтра в условленном месте. Может быть, одно из них будет от Ноуэла? А если так, то осмелится ли она каким-то образом ответить ему?

Мистер Ричардс ждал продолжения разговора. Сделав глубокий вдох, она начала:

— Я знаю, кто вы такой на самом деле, но боюсь, что мистер Пакстон тоже подозревает это. Вы должны быть с ним осторожнее.

— Кто я такой на самом деле? — Лестер просверлил ее взглядом темно-карих глаз, отчего у девушки мороз пробежал по коже. В его взгляде ей почудилось что-то зловещее, что было, конечно, полным абсурдом. — Откуда же вы это узнали, мисс Риверстоун?

— Я вычислила это методом дедукции. Ваши убеждения, с которыми я познакомилась, прочитав монографии, плюс кое-какие высказывания мистера Пакстона. А кроме того, эта история с драгоценностями.

— Как же, как же, — медленно произнес он, — драгоценности вашей матушки, украденные из дома леди Маунтхит. Вы, конечно, пожелаете, чтобы вам их вернули?

Ровена неуверенно нахмурила лоб:

— Да, как я уже говорила вчера, я благодарна… Но в этот момент заиграла музыка.

— Мы обсудим вопрос об их возвращении позднее, согласны? Кажется, у вас тоже есть то, что я хотел бы получить. — Сказав эту загадочную фразу, Ричардс повел ее туда, где выстраивались пары для менуэта.

Механически исполняя фигуры танца, Ровена лихорадочно обдумывала разговор. Мистер Ричардс говорил так, как будто драгоценности все еще находились у него, тогда как они были возвращены ей в ту самую ночь, когда их выкрали из дома леди Маунтхит. Может быть, она ошибается? Но ведь он только что признался, что он и есть Святой, не так ли? Бросив взгляд на танцующих, она увидела Ноуэла, который танцевал с Огастой Мелкс. Как раз в этот момент он повернул голову и их взгляды встретились, прежде чем она успела отвернуться. Ровена почувствовала нечто вроде телепатической связи между ними. Это продолжалось недолго, пока кто-то из танцующих не заслонил их друг от друга. Когда она снова взглянула на Пакстона, он уже не глядел в ее сторону.

Потрясенная, она была вынуждена сосредоточить внимание на танце. Наверное, эта связь между ними ей все-таки почудилась. Или нет? Не могла же она возникнуть всего лишь благодаря нескольким поцелуям и страстным ласкам? Или могла?

Нет, конечно, это было нечто большее. Она вспомнила их игру в шахматы, их разговоры, когда они получали удовольствие, отстаивая свое мнение. Несмотря на разные взгляды, у них было больше общего, чем ей хотелось бы признать.

Она повернулась, снова оказавшись лицом к лицу с мистером Ричардсом, и увидела в его глазах явное восхищение. Ровена понимала, что должна бы быть польщена — все-таки этот человек давно был ее кумиром, — но вместо этого почувствовала неловкость и даже какую-то неприязнь. По возрасту он годился ей в отцы, и она не могла забыть его снисходительный тон на вчерашнем пикнике. Нет, мистер Ричардс не находил такого отклика в ее душе, как Ноуэл Пакстон, несмотря на то что она одобряла его взгляды. Разумеется, кроме тех, которые относились к женщинам.

— Может быть, подойдем к столу с закусками? — предложил он, когда закончился танец. — Заодно и поговорим.

— Извините, но я, кажется, танцую следующий танец с мистером Тэтчером, — сказала Ровена с притворным сожалением. На самом деле она испытывала скорее облегчение, чем сожаление. Неужели Ноуэл был прав, когда говорил, что мистер Ричардс опасен?

Рядом с ней появился мистер Тэтчер, и Лестер Ричардс поклонился.

— Увидимся позднее, — сказал он.

— Странный тип этот Ричардс. — Мистер Тэтчер направился с Ровеной на площадку для танцев. — Радикал. Он сказал что-нибудь такое, что вас расстроило, мисс Риверстоун?

Она поняла, что позволила отразиться на лице той неприязни, которую почувствовала к своему прежнему кумиру, и заставила себя улыбнуться:

— Нет. Конечно, нет. Просто он попросил меня посидеть с ним во время следующего танца.

— Его проигрыш — мой выигрыш, — заявил ее партнер с озорной улыбкой. — Никогда не думал, что мне захочется танцевать с леди в очках. Мне как-то страшновато, однако ради танца с вами я готов рискнуть тем, что с меня собьют спесь, мисс Риверстоун.

Ровена не могла не рассмеяться, услышав эту беспардонную лесть.

— Вам страшно? Этому трудно поверить, мистер Тэтчер. — Она вспомнила, что Гарри Тэтчер — давнишний знакомый Ноуэла. Может быть, набраться храбрости и расспросить его о приятеле?

Начался контрданс, и Ровена вновь поразилась тому, с какой ловкостью мистер Тэтчер обходится одной рукой. Он, кажется, не замечал отсутствия левой руки.

— Вы хорошо знаете мистера Пакстона? — спросила она с самым безразличным видом, когда фигура танца снова свела их вместе.

— Нуоэла? — Он бросил взгляд в другой конец танцевальной площадки, где танцевал джентльмен, о котором шла речь. — После его возвращения в Лондон мы с ним видимся довольно редко, но в Вене, бывало, хорошо проводили время. Чертовски славный парень. Умеет и веселиться, и драться, а насчет выпивки даже и мне не уступит.

Портрет получился неожиданный. Ровена предполагала, что его служебные обязанности в Вене включали доставку посланий и присутствие на встречах, что само по себе было интересно, но не связано с опасностями и приключениями. Она уже хотела задать следующий вопрос, но исполнение очередной фигуры танца развело их в разные стороны.

— Я заметил, что Ноуэл наблюдает за вами, — сказал мистер Тэтчер, когда они снова сошлись вместе. — Извините, что я вмешиваюсь не в свое дело, но для вас, мисс Риверстоун, это не самый худший вариант. Хотя, конечно, вы могли бы выбрать и получше, — с намеком заявил он и подмигнул.

Несмотря на то, что его одобрительные отзывы о Ноуэле вызвали у нее массу противоречивых эмоций, Ровена рассмеялась.

— Вы не похожи на человека, который жаждет жениться, — сказала она. И подумала: «Как и Ноуэл».

— Упаси меня Господь! — в притворном ужасе воскликнул мистер Тэтчер, хотя его ужас, кажется, был притворным лишь отчасти. — Я предпочитаю невинный флирт. Не спешу надеть на себя смирительную рубашку. Мне еще рано.