Поверишь в любовь? (СИ) - Романова Наталия. Страница 28

— Весьма неприятно, что не любишь, а я обожаю. Потерпишь немножко?

— Нет! — взвизгнула Настя.

— Стась, — Ник приподнялся. — Ты мылась вечером, прошло несколько часов, всё чистенько и безумно красиво. Чёрт возьми, это самое красивое, что я видел в своей жизни.

— Наверное, ты не очень много видел, — дёрнула ногой Настя.

— Скорей всего, — Ник придавил руками бёдра Насти и опустил губы, куда собирался.

Пришлось признать, что Настя ошибалась, она любила это, очень любила, обожала. Стонала, извивалась, получая особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие, а уж тот факт, что Ник повторял этот ритуал каждое утро, делал его особенно интимным.

Сегодняшним утром она сама раздвинула ноги и пододвинулась ближе, чтобы получить свою порцию незабываемого удовольствия, а потом удовлетворить Ника. Он часто менял позиции, некоторые не нравились Насте сразу, некоторые открывались постепенно, а от некоторых она была в восторге, как и от секса с Ником, да и от самого Ника тоже. Приходилось признаться себе, что она влюбилась в Никодима Игнатьевича, и надеяться, что влюблённость пройдёт быстро, так же, как развеется утро за окном.

— Стась, не копайся, — сказал Ник, когда Настя вернулась из ванной комнаты, поправляя чалму из полотенца. — Серёга будет через пятнадцать минут, а ты не завтракала и голова сырая. Заболеть хочешь?

— Нечего было задерживать.

Ник осмотрел Настю с головы до ног, останавливаясь на разрезе скромного хлопкового халата с запахом и без пуговиц, он шёл комплектом к одной из ночных сорочек и был вполне целомудренным, если не надет на голое тело. Глаза потемнели, он облизнул губы и посмотрел в лицо вдруг покрасневшей Насти.

— Извини, никак не мог остановиться. Твоя попа сводит меня с ума.

— Попа? Но-но — на попу я разрешения не давала!

— Во-первых, не очень-то оно мне нужно, во-вторых, ничего такого у меня в мыслях нет, испорченная девчонка, а в-третьих, вид сзади действительно восхитительный, — Ник закатил глаза и поправил ширинку. — Всё, быстро на кухню. Иначе мы не выйдем никогда, прикую тебя к постели попкой кверху, и будешь выполнять мои грязные фантазии.

— Ник, ты взрослый человек, мужчина. Как ты можешь говорить «попа»?

— Я могу говорить задница, жопа, срака, большая ягодичная мышца, средняя ягодичная, широкая фасция, мягкие ткани задней и латеральных поверхностей таза. Но у тебя, Стасенька, — попа, попка, даже попочка.

— Не верится, что тебе тридцать два года, — фыркнула Настя и побежала вниз по лестнице на кухню.

— Я и забыл, что тридцатидвухлетние мужчины — это такие старички с проблемами потенции и памяти, — смеясь, проговорил Ник, когда появился на кухне вслед за девушкой.

— С памятью точно, — Настя смотрела на тарелку овсяной каши с сухофруктами и вздыхала. — Снова каша.

— Не вздыхай, мы уходим на полдня, надо поесть. Каша — незаменимый завтрак.

— А курага? — Настю передёрнуло.

— Не будь ребёнком, в кураге много калия, после ангины лишним не будет.

— В белых грибах калий, печень повышает гемоглобин… — Настя вздохнула и принялась есть, с трудом запихивая в себя склизкую субстанцию.

Обычно к каше она относилась лояльней, а курагу даже любила — в компоте, например, или в пирогах, но сегодняшний завтрак не лез в рот. Ник в итоге сжалился, сказал, что Настя может не доедать, а с собой взял бутерброды с подкопчённым мясом и местным сыром и термос с чаем с травами, в который Настя буквально влюбилась. Сбором «общеукрепляющим» Настю угостила женщина с удивительным для уха Насти именем Дьыламаш, та самая, к которой они заезжали по пути в этот дом. Оказалось, она убирается здесь несколько раз в месяц, а её сын Сергей присматривает, чтобы домашнее оборудование работало исправно: камин, котельная, подача воды. Мало ли в какое время появятся хозяева дома или гости.

Они заезжали ещё раз в тот дом, когда Ник показывал Насте местные красоты. Из окна безопасного автомобиля Алтай казался удивительный краем, она даже поверила в его особенную энергетику и атмосферу.

Дьыламаш вышла к машине, поговорила с Ником, он ненадолго скрылся в доме, а потом появился на крыльце, где его уже ждал грозный пёс, покачивая толстым хвостом.

— Держи, — протянула женщина какой-то бумажный кулёк Насте. Девушка сердечно поблагодарила, не зная, как реагировать. — Никодим Игнатьевич рассказал, какая с тобой беда приключилась, пей этот чай и забудешь обо всех болезнях. И мёд Никодиму Игнатьевичу дала для тебя. Для себя качала, чистейший.

— Спасибо! — ещё раз поблагодарила Настя, про себя решив, что мёд ей не нужен, а «общеукрепляющий сбор» в сомнительном клочке бумаги она пить не станет. Хватит с неё ангины, отравление ей точно ни к чему.

— Что мне делать с этим? — покосилась на «дары» Настя, когда Ник сел за руль.

— Угощаться, — Ник пожал плечами. — Вкусно и полезно.

— Ну, не знаю… как ты можешь верить во все эти травки-муравки? А как же традиционная медицина?

— Одно другому не мешает, если без фанатизма. Сбор, который дала Дьыламаш, действительно полезный, лучше таблеток эхинацеи и прочих «иммуномоделирующих» средств, которыми фармацевты пичкают население. Только у нас народ меры не знает в лечении. Одни прилавки в аптеках сметают в поисках волшебной таблетки, другие, как Дьыламаш, игнорируют традиционную медицину, похоже у неё диабет второго типа, ей травки не помогут, тем более мёд.

— Она не получает инсулин? — удивилась Настя. — Потому что далеко от города?

— Потому что голова не работает. Надеюсь, убедил упрямицу, иначе поздно будет.

Вечером же Ник сбор заварил, и, на удивление Насти, она с огромным удовольствием выпила две чашки.

К обеду, на катере Сергея, на котором они с Ником отправились на рыбалку, Настю укачало, несмотря на азарт, с которым она закидывала спиннинг. У неё ничего не получалось, то леска запутывалась, то падала плашмя в воду, растекаясь там соплёй, то вовсе спиннинг выпал из рук, благо Сергей выловил его огромным сачком. Но девушка верила в себя, к тому же было весело и красиво, и счастливо… Шла самая счастливая неделя в жизни Анастасии Веселовой.

Потом голова начала кружиться, появилась тошнота, такая же, как утром. Настя попробовала выпить чай и тут же выплюнула его, отчего-то он показался слишком сладким.

— Надо бы пообедать, мать, вон, собрала, — громко заявил Сергей, перекрикивая мощный мотор катера.

Он деловито достал синюю сумку, оказавшуюся термосом, и пластиковые контейнеры с ещё тёплой едой. Всё простое, вкусно пахнущее, Настя аж слюной подавилась. Прав был Ник, нужно было плотно завтракать, теперь бы не смотрела завидующими глазами на отварной картофель, присыпанный укропом, сочные котлеты и малосольные огурцы.

— Налетай, — скомандовал Сергей, доставая одноразовую посуду. — Кушай, кушай, Настён, а то совсем худенькая. У меня дочка-семиклассница побольше тебя весит. Ты сколько весишь?

— Сорок восемь, иногда сорок девять, с моим ростом это нормально.

— Нормально — это как моя Настька, пятьдесят восемь, зато точно родит сама, резаная не будет.

— Так не от веса зависит, — засмеялся Ник. — Не рано собрался отправлять дочку рожать, может, хоть школу закончит?

— И школу закончит, и институт, и пусть работать идёт, хоть у нас, хоть в городе, по нынешним временам женщина должна уметь сама о себе позаботиться. Только если в седьмом классе уже бёдра крепкие да аппетит здоровый имеет, то к тридцати в анорексичку точно не превратится. Смотрю, приезжают порой, особенно с богатыми мужиками… глянуть некуда, не то что подержаться! Я думаю, Никодим, папики эти для того и заводят тощих баб, что те мало жрут, как не скажи, а экономия. А то ей и шубы покупай, и корми от пуза, — Сергей раскатисто засмеялся, а с ним и Ник.

Настя тоже посмеялась над версией Сергея, в чём-в чём, а в логике не отказать. Правда, некоторые блюда размером с половину зёрнышка для Дюймовочки стоят огромных денег, но на Телецком озере она таких блюд не встречала. Всё здесь было огромным, хлебосольным, с размахом. Не хватало изысканности, но сюда фанаты Нисуаза вряд ли приезжают.