Домик номер семь (СИ) - Романова Наталия. Страница 39
- Я не беременна, мам. И я развожусь. И увольняюсь, - устало и хрипло прошептала Рита.
- Что?! Что ты мелешь? Я тебя не понимаю. Ты дома?! Сиди на месте, я вызываю такси! Ивааан! Ваня, да брось ты свой футбол, у нас ЧэПэ!
- Я не дома, - отрезала Рита. Быстро оделась и выскочила из квартиры.
Глава 32
Решение уволиться было внезапным, скорее порывом. Но в тот момент, когда Рита произнесла эти слова, она поняла – это верный шаг. Шаг куда? Рита не смогла бы ответить, только направление выбрала нужное, в этом она была уверена.
Матвей, после продолжительной паузы в трубке телефона, вздохнул и велел приезжать после пятнадцати часов – написать заявление и сразу получить расчёт. Отрабатывать две недели руководство не заставило.
Так Рита и сделала, ровно в пятнадцать ноль-ноль она переступила порог своей, почти бывшей, работы. В коридорах шныряли редкие дети, иногда встречались родители, некоторые задавали вопросы Рите, она машинально отвечала.
На втором этаже, рядом с кабинетом секретаря, была дверь в её, теперь почти бывший, кабинет. Открытой двери Рита не удивилась, а вот женским голосам - да. Неужели Матвей так быстро нашёл замену? Немудрено.
Рита заглянула в кабинет и замерла от неожиданности. Вокруг письменного стола ходила, как кошка, Альбина - жена Михаила Розенберга, а за столом сидела Роза - жена Матвея. Вокруг лежали списки детей, ничего особенного, рутинная работа Риты. Только списки эти были продублированы на разных листах, столбцы по вертикали и горизонтали выделены цветом, простым карандашом, где-то зачёркнуто, а где-то переписано нервной рукой. Общее впечатление хаоса было ярким и немного комичным. Экран монитора компьютера спал, видимо, электронная версия графика занятий сестёр не устроила.
- Слава богу! - воскликнула Роза. - Маргарита, ты не можешь взять, и уволиться в начале учебного года!
- Почему не могу? - Рита опешила и, скорее автоматически, вошла в кабинет. - Матвей Леонидович сказал...
- Вот! Вот и отлично! - прозвенел голос Альбины, она поправила сбившийся на бок высокий хвост и широко улыбнулась. - Матвей Леонидович сказал, пусть Матвей Леонидович и формирует группы.
- Тебе что, помочь сложно? - Роза посмотрела в упор на сестру, та не дрогнула.
- Сложно! Китайский легче выучить за день! Вот Касимов, - Альбина тряхнула листом и выразительно посмотрела на сестру. - Ему тринадцать, значит в пятую, к Марату Ибрагимовичу, верно?
- Верно, - Роза кивнула.
- А вот и не верно, он занимался всего полгода! Значит, к Сергею Витальевичу, а там шестилетки! Идём дальше. Игорь Станиславович - группа для начинающих, возраст средний. Отлично! Ура! Только занятия по вторникам и четвергам, а мама слёзно просила, что угодно, только не вторник. Остаётся Григорий Валентинович, а там больше половины девочек и вообще дзю-до! Вот куда его? - Альбина уставилась на Розу, будто та лично привела за руку несчастного Касимова в детско-юношеский спортивный клуб «Русский богатырь».
- К Павлу...
- Нельзя Касимова к Павлу Петровичу, он на результат гонит, к тому же с упором на боевое самбо, а у Касимова третья группа здоровья, - вставила Рита, проходя в кабинет, собирая листы и складывая их в стопку, не глянув нервные росчерки и поправки.
Подёргала мышкой компьютера, открыла нужный файл, взяла общий список и составила группы детей. Некоторые фамилии выделила цветом – это те, в ком Рита сомневалась и оставляла решение за Матвеем. Таких «выделенных» было не больше двадцати человек из двухсот с лишним. Позже грохнула журналами посещаемости по столу, подписав каждый, потом просмотрела наспех составленный учебный план, подкорректировала его, стрелки тем временем показали семь вечера.
В кабинете осталась только Альбина, Роза ушла два часа назад, сославшись на то, что пора менять Нелли Борисовну «на вахте с детьми». Альбина наблюдала за Ритой, той стало не по себе. Она сжалась, готовясь к чему угодно, но жена Михаила Розенберга лишь проводила глазами выходящую из кабинета девушку.
- Можно? - Рита ударила два раза по двери кабинета директора и тут же открыла, не дожидаясь ответа.
В кабинете сидели Матвей и Михаил Розенберги. Несмотря на то, что компания Михаила «Ирбис» считалась основным спонсором «Русского богатыря», он почти не бывал в клубе. Скорее всего деловые вопросы с братом они решали дома, а общаться лишний раз с детьми, когда дома пятеро своих – сомнительное удовольствие. Так думала Рита.
- Проходи, - Матвей ещё раз тяжело вздохнул и посмотрел на Риту несчастными глазами. - Не передумала?
- Нет.
- Пиши заявление, - протянул лист бумаги и ручку. - Знаешь как. И спасибо, что помогла, а то бы мне пришлось, ночью.
- Не за что. Я там учебный план в божеский вид привела, и про журналы не забудьте.
- Хорошо, - было похоже, что Матвей сейчас вцепится себе в волосы, а то и в Ритины и, повторив слово сына: «Моя», отволочёт в кабинет, прикуёт к батарее и заставит работать методистом в «Русском богатыре».
- Рыжая, - подал голос Михаил. - Может, останешься? Сергей работает вечером, ты утром. Раз в неделю можно перетерпеть, нет?
- Нет, - Рита проговорила на удивление для себя самой уверенно.
- Ладно, - Матвей махнул рукой, подписал Ритино заявление. - В отдел кадров сам отвезу. Расчёт перевели, а это премия, - Матвей протянул конверт.
- Не надо.
- Бери, бери, - отмахнулся Матвей. - Это самое малое, что я могу для тебя сделать после того, как подставил.
- Никто меня не подставлял, - Рита горько улыбнулась. - Сама виновата.
- Верно говоришь, сама виновата, - вставил Миша. - А что увольняешься – тоже верно, и разводишься – правильно.
- Вот по поводу увольнения я бы поспорил! - вставил слово Матвей.
- Мне всегда было интересно, как тебя занесло в педагогический? Ты же от детей всегда шарахалась, уменьшительно-ласкательные суффиксы не уважаешь, розовый цвет не любишь, а фильмы какие смотришь... Точно не мелодрамы, какую-нибудь концептуальную ерунду ты смотришь, авторское кино, высоко интеллектуальное! Да тебя даже картинки с котятками не умиляют! Тебе где угодно нужно работать, но не с детьми, - засмеялся Михаил. - Не была бы такой хорошенькой, назвал бы синим чулком. Кто надоумил покраситься, кстати?
- Сама.
- Эх, обкусает Серёга локти.
- Не обкусает, - пробурчала Рита.
- Мелкая ты ещё, рыжая, - задумчиво проговорил Матвей. - Бери, - он ещё раз протянул конверт. - И помни, будут проблемы - сразу звони, ты нам не чужой человек.
- Ладно, - Рита поплелась в сторону двери. - Вы тоже звоните, если будут вопросы, - убито проговорила Рита.
Почему-то уходить не хотелось, но было нужно. Рита чувствовала, она обязана сделать шаг, хотя бы попытаться. Если ничего не выйдет, можно и вернуться... Наверное.
Глава 33
- Прекрасно! Великолепно! Я её по всему городу ищу, а она здесь, - появившаяся мама Риты, Вера Абрамовна, произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Увидеть маму в стенах «Русского богатыря» Рита никак не ожидала, она медленно пятилась назад, глубоко дышала, испытывая только одно желание – прыгнуть в окно, пусть это и грозит тяжёлыми травмами, возможно, смертью. Рита не хотела видеть собственную мать, может быть позже, но не сейчас, не в этой жизни.
- Будь любезна объясниться, - отдала приказ мама и уставилась на Риту. - Что значит «увольняюсь» и что значит «развожусь»?! – с порога припечатала Вера Абрамовна, не обращая внимая на посторонних людей. А братья Розенберги были не настолько близкими для Риты, чтобы обсуждать при них личные темы. Да и с мамой не хотелось ничего обсуждать.
- Мам, не сейчас, - Рита переминалась с ноги на ногу.
- Сейчас. Здесь и сейчас! Куда ты пойдёшь работать, дорогая моя? Ты ничего не умеешь! Бездарь! А развод? Что за блажь? И из-за чего, спрашивается? Дрянь! - заверещала мама. Краем глаза Рита увидела, как Матвей встал со своего места. - Дрянь! Я всё узнала, мир слухами полнится, знаешь ли. Думала, голодранец рога тебе наставил – это неизбежность, надеялась, у тебя ума хватит забеременеть, хоть пузом мужа удержишь, как его жена, - Вера показала рукой на Михаила. - Умница! Сразу двоих! И всё, никуда мужик не денется! - Рита оглянулась на Михаила, он в удивлении поднял бровь и разглядывал Верочку Абрамовну с живым, каким-то научно-исследовательским интересом, как муравья под лупой. - А выходит, это ты нарисовалась - не сотрёшь! Шалава малолетняя!