Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 123

Часть 3.21

Ох, что это со мной? Я же добрая… не хочу… никому… причинять боль. Нет… Нет!

Гаад собрал огромную ледяную волну и обрушил её на меня. Почувствовав её за мгновение до возникновения, успела нырнуть во мрак. Тайаелл и Карст рванулись в разные стороны, а дом моего заклятого врага с треском разлетелся в мелкие щепки. Будет работёнка чернокрылым. Может, хоть они прибьют тогда этого злыдня, если уж я не смогу?..

Я захохотала, выныривая из объятий темноты над головой Старейшины. Тот заметил меня, метнул ледяное копьё. С трудом успела увернуться. Он зацепил только краешек крыла, причинив мне боль.

Опасно быть доброй: люди этим пользуются, чтобы навредить тебе. А Небесам просто наплевать, как ты себя ведёшь. Им, похоже, ничего от нас не нужно, кроме как выполнения их прихотей. О, как же я ненавижу всё, как ненавижу!

Огненная волна, идущая изнутри меня, захлестнула, обожгла.

— Сама-то даже крохой разрушающей силы не научилась управлять, а поспешила полностью раствориться в ней! — Гаад засмеялся, — Так ты сама себя погубишь! Эх, скучно! Думал, что удастся мне подраться, развеяться.

Только и мечтает, как использовать меня! Мучает! Издевается надо мной!

В бездонном и бескрайнем океане горечи, ненависти и злости, охватившем меня и пленившем, блеснула искра сознания.

Я вспомнила, где его самое слабое место: в душе. Он сам с трудом сохраняет там Равновесие, то и дело срывается, так как уже очень сильно устал.

Вынырнула из темноты шагах в пяти перед ним, довольно улыбнулась. Парень растерялся на какое-то мгновение, потом успел создать тёмно-серое копьё, чем-то похожее на моё, отразить удар. Ох, он ловчее и сильнее меня! А если?..

Чёрный хранитель сильно ударил по моему копью. Оно, следуя моей воле, разбилось в осколки. Те впилась в его тело. Вот, удобная рана у него над сердцем.

Моя ладонь легла на рану и выбросила из себя лезвие Тьмы, влила в него целый океан разрушающей силы. От удара Гаад пошатнулся.

Если отпущу его, оторву пальцы от его тела хотя бы на мгновение, он оттолкнёт меня или переместится.

Мой враг, не выдержав силы удара, всё-таки упал. А я прыгнула сверху, продолжая создавать в себе, выплёскивать наружу Тьму. Как хочется утопить его во Тьме!

Тьма текла через тело моего врага. Он сначала пытался сбросить меня с себя, но, кажется, мой удар отобрал у него слишком много сил.

А потом вдруг руки его ослабли. Упали. Дёрнувшись, мой враг заорал. Мой мучитель наконец-то сам кричал от боли! До чего же приятно видеть своего врага поверженным, мучающимся! Страдающим… пусть! Пусть помучается, поганец! Он столько времени терзал меня!

Парень подо мной вдруг замолк. Ох, я же убью его! Вот этого-то мне и хочется!

В этот миг темнота внутри меня освободилась от всего, что ей мешало. Холод вырвался из-под заслонки, заполняя что-то внутри. Дикий рёв, будто воды вырвавшейся из пробитой плотины. Последняя рухнувшая преграда. Лёд, который обтягивает моё тело. Темнота, сгустившаяся вокруг и внутри меня. Страх… дикий страх, когда всё утопало в ней. Кажется, как когда-то давно, когда в комнате выключали свет…

Мой мучитель дёрнулся подо мной.

Нет! Я не дам тебе победить! Хватит с меня! Я больше не хочу подчиняться тебе и идти за тобой! Я хочу быть свободной! Быть упрямой! Я хочу быть упрямой!

Осмысленный взгляд ледяных глаз. Из темноты на меня. Он тоже сопротивлялся.

Нет! Не хочу подчиняться! Не хочу!

И только Тьма, эта мерзкая, липкая, тяжёлая, ледяная Тьма помогала мне выступить против него. Только с ней я смогла хоть немного выстоять против него.

Тьма… ты такая мерзкая… Но… возьми меня, темнота! Холод, забери мою душу! Пусть моя душа станет холодной, обжигающе холодной, пусть Тьма всегда ходит со мной или совсем проглотит, разрушит меня, но я не хочу проиграть! Я всё отдам, чтобы не проиграть сейчас! Всю себя. Забери меня, темнота!

Сначала это было холодно. Жутко холодно. Будто кровь заледенела в моём теле. Будто заледенела, замерла моя душа. Я стала только оболочкой. Только сосудом, в котором была Тьма. Из которого текла, проливаясь, Тьма. Обжигающая холодом и ядом ярость. Или всё-таки ненависть?.. Но… это была сила. Мощная сила! Ощущение всемогущества опьяняло. И даже оставшись только сосудом, я не испугалась. Я… стала Тьмою.

И сейчас, когда я приняла Тьму, она оказалась не страшной. Она больше не была страшной. И… мерзкой она больше не была. Просто… пустота. Просто… ослепительный клубок ненависти. Который сплетается в моей ладони, ожидая нового удара. Жаждая разрушить всё, что помешает мне дышать.

Мир снова вернулся. И мой мучитель снова смотрел на меня. Какой-то серьёзный. Замер, не пытаясь врываться. Ну, наконец-то! Наконец-то такая возможность для удара! Тьма, я хочу, чтобы ты пронзила это мерзкое сердце и эти ненавистные мне глаза!

Ледяной колючий комок упал с моей руки в его раненную плоть. Там же утонул. Враг дёрнулся и заорал от боли. Я подняла другую ладонь, на которой появилось два узких клинка. Ледяных. Чтобы проткнуть его глаза, постоянно с издёвкой следившие за мной. Моя месть… Неужели, я дожила до этого дня?.. До этого сладкого дня!

Парень вдруг замел. Снова увидел меня.

Наши взгляды встретились. И он был каким-то уж очень спокойным для тяжело раненного. Слишком довольным для того, кто испытывал жуткую боль, а она не могла быть иной. Радость светилась в его глазах. Радость?.. Но, он сейчас распростёрт подо мной! Я мучила его. Я всё ещё могу…

Мигнула красная искра, потухло окружающее пламя. И сама искорка света во мраке начала тускнуть…

— Я знал… что ты… только… кажешься… слабой… — произнёс Гаад, улыбнувшись, — Только… ты… сама… этого… не… знаешь.

От удивления забыла создать новую порцию силы разрушения. Забыла наполнить два клинка в моей руке холодом. Но моя правая рукав всё ещё лежала на ране у его сердца.

Но его глаза… почему в его глазах радость?.. Он умирает, но в его глазах радость… радость, в которой не злое торжество, не усмешка врага, приготовившего нежданный и подлый удар, а только… Свет?..

— Когда ты просто горишь… чем-то горишь… упрямо идёшь вперёд… ты… — улыбка вдруг появилась на тонких губах, — Ты тогда очень красивая.

Он… он, что… нарочно подстроил всё это?!

— Ты… очень… сильная… внутри… — хранитель устало закрыл глаза.

Только для того, чтобы научить?.. Ох, этот дурень и до того меня доводил, чтобы проверить, какой именно у меня дар! А теперь… он, что, захотел, чтобы я так Тьмой научилась управлять?! Злил меня, чтоб на него сорвалась?! Чтобы я настолько возненавидела его, чтоб охотно приняла Тьму? Ту Тьму, которую прежде всегда презирала… Ту, которую смогла принять только будучи загнанной в угол. Ту, что единственная могла защитить меня. Я из-за него приняла Тьму. Разрушающая сила стала теперь частью меня. Отразилась холодом вокруг моих крыльев. Я почему-то уверена, что они стали чёрными. Сильные новые крылья. И чёрные, как ночная мгла.

Мой учитель лежал неподвижно. Он всё-таки был мой учитель. Суровый. Жёсткий. Но… он столько сил и времени вложил в меня… он верил, что я этого стою?..

Мой учитель неподвижно лежал подо мной. Моя правая рука грелась в крови, вытекавшей из его разорванной груди.

Лезвия из Тьмы, те, которыми ещё недавно мечтала проткнуть его глаза, выпали из разжавшихся пальцев левой руки. Одно упало у шеи Гаада, другое — воткнулось в траву. А он… лежал. Мог бы сбросить меня, ударить, но не стал. Он даже мог меня убить. В любой миг. Он… уже убивал других. Но не стал.

С ненавистью раздавила лезвие, которым хотела лишить его глаз. Оно рушилось от моей ненависти. Но, рушась, ломаясь на осколки льда, до крови царапало и раздирало мои руки.

Так и должно быть: Тьма разрушает того, кто её использует. И тот, кто хочет пробудить в другом Тьму, должен начать рушить его. Чтобы самому получить шанс быть сломанным.

Я сбросила осколки в сторону, с окровавленных, трясущихся пальцев.