Ледяное сердце короля (СИ) - Лакина Ирина. Страница 52

— Знаю, знаю, деточка, — посетовала женщина, — как не знать. Слава богу, наш-то Степаныч, — уж какой противный, но все равно совесть есть, — взял, да и разорвал с Градским партнерство. Слава богу! По крайней мере, ты больше можешь не опасаться, что наткнешься на этих людишек здесь. А то, как перестала ты к нам ездить, опустело как-то имение.

Женщина прищелкнула языком, после чего сделала большой глоток чая из своей чашки. В этот момент она показалась Васе барыней с какой-нибудь картины — настолько дородной и деловитой она выглядела в этот момент.

— Как видите, я здесь, — ответила девушка с улыбкой.

— Когда же у вас теперь следующее слушание?

— Через неделю.

— Ты погляди, — тетя Люба закачала головой, — кто бы подумал, что и Кирилл, и баловень этот, Королев, так возьмутся за дело. Не ожидала я, если честно. Но, что сказать, молодцы ребята. Горжусь. Обоими.

— Да, — Вася согласно кивнула головой, — я им очень благодарна. Они очень поддерживают меня сейчас. А без Кирилла мы бы вообще не справились. Сколько же он всего уже сделал. Подумать только! Я бы и за всю жизнь столько материала для следствия не собрала, сколько он собрал за пару месяцев. И медицинские выписки все получил, и показания свидетелей, и характеристики, и видеозаписи с камер наблюдения того бизнес-центра нашел, хотя прошло уже столько лет, и даже вышел на след помощника фотографа. Вот поймать бы его до следующего слушания. Может быть, все бы и закончилось.

— Поймаете, поймаете, — поспешила успокоить Васю женщина. — Ты Кириллу доверься. Он славный малый. Молодец! Но и твой-то, Тимур, — тетя Люба скосила бровь, словно не хотела ничего говорить, но совесть заставила, — тоже хорош, посмотри. Горой встал за тебя. Вот от кого, а от него не ожидала. Ей-богу. Сколько знаю его, все ему хиханьки-хаханьки, все игрушки. Разгильдяй, одним словом. А тут, ты только глянь, и мухе не дает мимо тебя пролететь. Подумать только, как он за энтих, как их там, папарацциев, взялся! Такое дело и ни одной новости не вышло ни по телевизору, ни в газетах. Молодец. Признаю. Меняется человек. А все благодаря тебе!

Женщина выпалила эту тираду, заставив Васю улыбнуться и покраснеть. Приятно было услышать, наконец, от тети Любы что-то положительное и про Тимура.

— Спасибо на добром слове, — ответила девушка. — Да, мне тоже кажется, что он сильно изменился с нашей первой встречи.

— Изменился, изменился, — подтвердила женщина, вновь пригубив чай. — Еще как! Теперь я за тебя спокойна.

— Вот и чудненько, — ответила Вася.

— Признаться честно, — тетя Люба как-то тяжело вздохнула и отставила чашку подальше, — поначалу я тебя Кириллу сосватать хотела. Уж очень Королев тебе не подходил. Несерьезный он был какой-то, бабник, ветряный, а ты девушка хорошая, порядочная. Я сразу это вижу в людях. Уж сколько лет пожила? Как-никак, а глаз наметан. Беспокоила меня твоя любовь к этому принцу египетскому. Но теперь я со спокойной душой могу отдать тебя ему. Исправился он.

Вася удивленно приподняла брови. Оказывается, Тимур был прав, когда говорил ей быть осторожнее с экономкой. Она вспомнила их разговор. Королев сказал тогда, что тетя Люба хочет свести ее с Кириллом, а она сочла это глупостью, ревностью.

— Надо же, — Вася пожала плечами. — Мне это и в голову не приходило. Но Тимур вас сразу раскусил, — она улыбнулась. — Сказал держать с вами ухо востро!

— Да, — тетя Люба качнула головой, — чего-чего, а проницательности ему не занимать, раз разглядел в тебе золотник, который ты прятала столько лет. Подумать только. Откуда начали, и куда пришли!

Женщина задорно рассмеялась, бросая на Василису задорные интригующие взгляды, словно знала что-то, и это что-то весьма удивляло и забавляло ее.

— Да, — Вася немного напряглась, нутром почуяв подвох, — я прошла большой путь. Тимур потихоньку лечит мои раны, я меняюсь. Спасибо ему за это.

— Ага, — сквозь смех ответила кухарка, — он тоже меняется. Сначала-то они вообще поспорили с Кириллом. Опять эти их шалости, прибаутки. И теперь посмотри, куда дошли.

Сказав это, женщина вдруг осеклась и замолчала. Ее хорошее настроение будто ветром сдуло. Она тут же напряглась, лицо стало серьезным и виноватым. Женщина резко поднялась с места и понесла свою чашку к раковине, потом принялась мыть посуду, будто это было очень важное и срочное дело.

Вася ничего не понимала. Она смотрела на нее, а внутри все холодело. Смысл нечаянно оброненных слов постепенно начал доходить до нее, пока девушка вдруг не почувствовала, как внутри нее что-то сломалось.

— Что это значит? — строго спросила она.

— Что, деточка? — отозвалась кухарка, не поворачивая к ней головы и продолжая надраивать тарелки.

— Вы сказали, что они сначала поспорили. Что за спор?

— А, это…, — протянула женщина, словно речь шла о каком-то пустяке. — Да так, детские забавы.

— Что за спор? Расскажите мне!

— Вася, — кухарка выключила воду и обтерла руки о полотенце, так и не решаясь повернуть к ней головы. — Ты только не расстраивайся, ладно? — Экономка, наконец, посмотрела ей в глаза с таким виноватым видом, что у девушки все упало внутри, провалилось куда-то в желудок одной огромной каменной глыбой. Стало ясно, что разговор предстоит совсем неприятный.

— Я сначала послушаю, а потом решу, расстраиваться мне, или нет, — сухо ответила Василиса.

— Они же мальчишки, — тетя Люба начала с оправданий, — сама знаешь, всю жизнь соревнуются друг с другом, все норовят обскакать друг дружку. Что с них возьмешь? Все это глупости, понимаешь? Мальчишество, ребячество…. Ничего серьезного. Да к тому же, оба пьяные были.

— Что. За. Спор? — четко, отделяя слова друг от друга, повторила свой вопрос девушка, с каждой секундой все больше убеждаясь, что речь пойдет о ней.

И оттого все на душе у нее холодело. Единственное, что она хотела сейчас услышать, так это действительно рассказ о какой-нибудь детской шалости, но разум говорил обратное. И от этого становилось совсем плохо.

— Ты помнишь ту ночь, когда я их спать мокрых укладывала? — спросила женщина.

— Да.

— Так вот, Кирилл проговорился тогда, что это они с Королевым на спор заплыв в бассейне делали. Мол, кто первым проплывет по своей дорожке в одежде. Королев тогда выиграл. Ну, мне так Кирюша рассказал.

— На что они спорили? — Дрожащим голосом спросила Вася, чувствуя, как горлу подкатывают слезы. Она глубоко подышала, пытаясь оттянуть этот неприятный момент.

— Если бы выиграл Кирилл, то Тимур выкупил бы для него картину, работу Кирюшиной мамы. Это единственная уцелевшая после пожара в мастерской картина, все, что осталось ему от матери.

— Тетя Люба, не тяните уже! — терпение девушки было на пределе, она повысила голос. — Что получил бы в результате Тимур? На что он спорил?

Женщина замолчала, опустив глаза и принявшись мять фартук. Это еще больше убедило Василису, что речь пойдет о ней самой. Глаза тут же застала влажная пелена слез. Дышать стало трудно.

— Говорите, — поникшим голосом проговорила она. — Я готова.

— Вася, да ты прости меня, дуру старую. По глупости брякнула. Это все несерьезно было, сто раз уже все изменилось с того дня. И Тимур изменился. Я же вижу. Даже я заметила. Ты не сердись, пожалуйста.

— Говорите, — повторила девушка.

— Королев поспорил на тебя, — сдалась экономка.

Ее словно ударили по голове огромной кувалдой. Тело пошатнулось, Вася схватилась рукой за спинку стула, на котором сидела, чтобы не потерять равновесие.

— И Кирилл на это согласился? — дрожащим голосом спросила она.

— Вася, это уже очень давно было, все давным-давно забылось, все переменилось. Ты только не расстраивайся! Не бери в голову. Два оболтуса, что с них возьмешь? — запричитала тетя Люба.

Девушка глубоко вздохнула, отпустила стул и молча вышла на улицу. В голове шумело, в груди жгло, словно кто-то клеймил ей сердце.

Не помня себя, она дошла к въездным воротам. Дядя Гриша как раз отпирал их для машины Кирилла. Вася остановилась, пронзая взглядом сквозь лобовое стекло и самого Голованова, и сидящего рядом Королева. Бледная, с развивающимися на ветру волосами, в свете фар она напоминала призрака.