Ледяное сердце короля (СИ) - Лакина Ирина. Страница 9

Мужчина стоял на выходе из того самого отделения полиции, в котором она оставила свое заявление о краже. Со всех сторон его окружали журналисты. Немного позади она увидела его товарища и напарника по верховой езде Кирилла. На этот раз молодой человек был одет в строгий костюм и держал в руках увесистый кейс. В голове промелькнула догадка — он не только его друг, но и адвокат. Внимание Васи переместилось обратно на Тимура — ее поразила наглая расслабленная стойка и ухмылка победителя на лице.

— Господин Королев, это правда, что вас обвиняют в воровстве? Что вы делаете здесь в такое время? — посыпались на него вопросы.

— Друзья, ни о каком воровстве речь не идет. У вас неверная информация. Таким образом моя новая возлюбленная наказала меня за то, что я подарил ей не тот наряд, который она захотела. Женщины — коварные и капризные существа. Прошу расценивать это как ссору двух влюбленных и не делать сенсаций на ровном месте.

Вася сбросила с себя одеяло и резко вскочила с постели. В голове не укладывались слова Королева о «новой возлюбленной» и «не том наряде», а тем временем на экране появилась картинка — их фотография в приемном отделении больницы в момент, когда он поймал в воздухе ее руку, занесенную для пощечины. На фотографии сцена выглядела совсем иначе — казалось, будто девушка подняла ладонь, чтобы погладить лицо мужчины, а он ласково придерживает ее. По крайней мере, какой-то умелый фотошопер постарался, чтобы это смотрелось со стороны именно так и никак иначе, и добавил к снимку сердечки и фигуру Амура, зависшего со своим луком над головой Королева.

— Как зовут эту прекрасную незнакомку? Кто она — ваша новая возлюбленная? Вы уже поговорили с бывшей девушкой — Ладой Романовой? Как она восприняла новость о вашем расставании?

Вопросы сыпались на Королева градом — он будто попал под артиллерийский обстрел. Мужчина молча обвел журналистов равнодушным взглядом, затем обернулся к Кириллу и, протяжно зевнув, сказал:

— Остальные комментарии вы можете получить у моего адвоката. Простите, друзья. Я хотел бы немного отдохнуть после этой тяжелой ночи. К тому же, мне нужно еще получить прощение любимой. Прошу меня покорно извинить и отпустить.

Мужчина театрально поклонился, приложив к груди руку, будто ждал аплодисментов за свое выступление, после чего решительно прошел мимо камеры. Оператор успел запечатлеть, как он уселся в представительский автомобиль с водителем, задние стекла которого были наглухо затонированы.

— Комментариев больше нет, господин Королев сказал все, что мы можем вам сообщить по этому поводу. Хорошего дня.

Товарищ Королева поправил на шее галстук и через минуту присоединился к нему в автомобиле. Машина резво тронулась с места и скрылась за поворотом.

Видео дошло до конца, а Вася все смотрела и смотрела на экран смартфона, не в силах переварить увиденное и услышанное. Все происходящее казалось полным абсурдом — театром одного актера. Она никак не могла прийти в себя и оценить все здраво.

Девушка положила телефон на постель, а сама уселась на пол и уткнулась лицом в колени. Водоворот мыслей закрутился в голове. Как ей теперь вернуться к работе? Какими глазами на нее будет смотреть Валетов, Дашка, Антон — да все в клубе? А что с ней сделает та брюнетка с опасными глазами — его бывшая, или настоящая, — Лада Романова? Да она живого места на ней не оставит! И только этому шуту и самодуру все опять сойдет с рук! Не прошло и пары часов, как его выпустили из-под стражи под залог — и неважно, что он даже не отрицает того, что стащил ее одежду! Наверняка, отвалил кучу денег, и даже не задумался о том, какой поступок совершил.

Успокоить ее могло только одно. Мысль, пришедшая ей в голову, заставила ее взбодриться, встрепенуться, вернуться к своей повседневной реальности. Девушка быстро сварила себе кофе, почти на ходу выпила обжигающе-горький напиток, заедая его горстью арахиса в шоколаде, а затем вышла из дома.

После ночных поездок на такси, в кармане звенела только мелочь. Вася нащупала в кармане проездной и прибавила шаг. Приложение в телефоне сообщило, что нужный ей номер автобуса будет на остановке через шесть минут, а топать еще было прилично.

Девушка дворами вышла к широкому и шумному проспекту. Она подоспела вовремя. Маршрутка как раз стояла на остановке, запуская пассажиров. Взгляд машинально зацепился за табличку в окне с названиями остановок. Название конечной остановки отозвалось в ее сердце одновременно и болью, и радостью — «Психо-неврологический диспансер».

Спрятавшись на заднем ряду с телефоном, Вася вставила в уши наушники и раз за разом просматривала злополучное видео, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы в мельчайших знаках, интонациях, жестах, которыми сопроводил свое выступление Королев. Но сколько бы она не смотрела, никак не могла понять, что это — просто незлая шутка или откровенное издевательство? Разум твердил ей, что здесь нет места сомнениям, что такой человек никогда не воспримет ее всерьез не то, чтобы как свою девушку, но даже, как особь противоположного пола. Но какая-то ее часть продолжала надеяться и верить в чудо. Вася ненавидела эти чувства, считая их проявлением женской слабости, но никак не могла искоренить их в себе.

Ее голова разрывалась от загадок, поселившихся в ней со вчерашней ночи. Она знала Королева, знала его окружение, его привычки и повадки, и сама себе пообещала никогда не верить ему, даже если он будет говорить ей неоспоримую правду — будь то сегодняшняя дата или время года. Но где-то в глубине души, в самом укромном ее уголке, там, где остались крупицы ее женственности, где еще жила та маленькая девочка, которая верила в сказки отца и существование Деда Мороза, все еще теплилась вера. Вася знала это чувство, она умела распознать его, стоило ему едва-едва подать голос, и не позволяла ему говорить. Вот и сейчас, с каждым просмотром, она раз за разом накручивала себя, осыпая его проклятиями, как заправский матрос.

— Ты самый гадкий из представителей мужского пола, которого я когда-либо видела, — прошипела она тихонько себе под нос, поставив видео на паузу в том месте, где очень хорошо было видно его ухмыляющееся лицо и смеющиеся глаза. — Ты даже отвратительнее тех мужланов, пытавшихся сломать мне жизнь, потому что они не скрывали своих намерений, они были теми, кем являются по своей сути — похотливыми ублюдками. Но ты, — она качнула головой, сощурив глаза, — ты прикидываешься, изображаешь из себя хорошего, заботливого парня, лжешь, смотря прямо в глаза, и даже не краснеешь. Ты, сам того не осознавая, вновь разрушаешь мою жизнь! И все ради веселья, ради забавы.

Слезинка скатилась по щеке и упала на обнаженную ключицу, отчего кожа тут же покрылась мурашками. Вася поспешила растереть горячей ладонью это место, после чего насухо вытерла лицо под глазами. Она не могла позволить себе такой девичьей роскоши, как слезы.

Боковым зрением она заметила, что напротив нее кто-то оживленно беседует, активно жестикулируя, и машинально посмотрела в том направлении — две молоденькие девушки смотрели поочередно то в экран своего смартфона, то на нее, не стесняясь показывать в ее сторону пальцем.

Васе тут же захотелось провалиться под землю от стыда. Она как можно ниже натянула козырек бейсболки и отвернулась к окну:

— Ты заплатишь мне, король маскарада, — едва шевеля губами, произнесла она, — и за этот позор тоже!

Глава 7

Андрей сидел в больничном саду с книгой. Его вьющиеся рыжеватые волосы были взъерошены и торчали в разные стороны, а брюки сильно измялись. Нахлобучив очки на нос, он, казалось, поглощен чтением. Лицо покрыла недельная щетина. Морщины на лбу как будто стали глубже, да и в целом лицо стало выглядеть старше. Время и болезнь давали о себе знать. Сегодня он выглядел не то, чтобы на свои сорок пять, а даже лет на пятьдесят. Присмотревшись, она разглядела седину, закравшуюся в его пшенично-золотистые волосы. Вася нахмурилась. Где-то глубоко внутри ее больно уколола совесть за то, что совсем не навещала его в последнее время, не забирала его одежду, чтобы постирать и погладить, не привозила домашней еды. Особенно Андрей любил ее жареную картошку с грибами.