Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ) - Свительская Елена Юрьевна. Страница 60

Вдруг наклонился и осторожно поцеловал меня в лоб. Нежно. Его теплые губы легонько прикоснулись к моей коже, заставляя замереть. Сердце у меня пропустило несколько ударов.

Отстранившись, он серьезно спросил:

— Я… могу подарить тебе что-нибудь до утра?

— А что ты можешь?

— Больше чем ты, — теплая улыбка.

— Ну…

— Отпусти ее! — сердито шагнул к нам Ки Ра.

— Не хочу, — спокойно произнес державший меня. И осторожно шагнул вперед, загородив меня собой.

— Но… — голос Ки Ра дрогнул, — Не смей забирать ее!

— Почему? — голос длинноволосого незнакомца похолодел.

Или… все-таки… знакомого?..

— Саша — важный для меня человек!

— Она — важный человек для меня.

— Ты… — сердито начал Ки Ра.

Но седовласый вдруг подхватил меня на руки, метнулся на окно.

Напугано зажмурилась. Сейчас разбитые стекла вопьются в мою кожу. Снова станет жутко больно. Как тогда…

Но в лицо мне ударил холодный ветер.

— Стой! — прокричали откуда-то в стороне.

Сверху.

Деревья, росшие между домами, корпуса домов размазались.

Седовласый осторожно поставил меня на дорогу.

Мы стояли на тротуаре у Невы. Моргнула недоуменно. Растерянно оглянулась.

— Так быстро!

— Да, — улыбнулся он.

Протянул руку ко мне. Испуганно посмотрела на него. Он замер, погрустнев. Но… хотел б мне навредить — сделал бы до того.

Сжала протянутую мне руку.

— Пойдем.

— Куда? — растерянно спросил знакомый незнакомец.

— Просто пойдем.

— Но куда?

— Куда-нибудь.

— Ты… хочешь уйти со мной?

— Хочу, — кивнула.

Взгляд мой скользнул мимо его плеча. На пустынный тротуар. На худенькую фигуру, застывшую у гранитных перил.

Растерянно спросила:

— Ки Ра?

Молодой азиат, остановившийся шагах в тридцати от нас, вздрогнул. Взгляд его скользнул по мне. Вниз. На мои босые ноги. Ой. Я запоздало заметила, что холодно.

Мой спутник подхватил меня на руки.

— Арэкусандра?

Державший меня, вздрогнул, снова посмотрел на молодого азиата.

— Кри… — вдруг растерянно выдохнул ночной путник.

Длинноволосый вздрогнул. Смазались гранитные перила, толстая линия Невы, цветные линии фонарей, на нашем и другом берегу. Мир смазался в несколько линий, ярких и темных.

Остановившись на другой улице, седовласый упал на колени. Хотя успел подхватить меня, когда мои ступни только-только коснулись холодных камней на тротуаре, и я невольно отдернула ногу. Подтянул меня повыше.

Он стоял на коленях у Спаса на крови. Я сидела у него на коленях. Он тяжело дышал. И сердце у него в груди — я чувствовала плечом — быстро-быстро билось. А еще… я вдруг ощутила горячую каплю, упавшую мне на лоб. Скользнувшую по виску. В холодную осеннюю ночь она была ощутимо горячей. На несколько мгновений. До следующего прикосновения. Следующей капли. Холодной.

Подняла голову. Медленно падал снег, на пеструю крышу Спаса на крови, скатываясь по гладким золотым куполам, застревая пушистыми разводами между мозаичными куполами и пространством между изящных башен, покрывая пушистыми клочьями кресты на куполах, словно обрывки разодранной одежды чье-то худое истерзанное тело. Снег тонул в темных водах канала Грибоедова, все еще не закрытых льдом. Снег укрывал мои волосы словно кружевной фатой. И волосы мужчины, сгорбившегося рядом со мной.

— Ты… снова плачешь? — растерянно спросила я.

Он не ответил. Обняла ладонями лицо. Он поднял напуганный взгляд на меня.

— Тот мальчик… кто он? Он как будто тебя узнал.

— А мне показалось, что Ки Ра узнал тебя.

Молодой мужчина расплакался жутко. От слез и от снега его роскошные белые волосы — поседевшие раньше срока — потемнели, стали слегка голубоватыми. Облепили его лицо. Может, это причиняло ему еще больше холода. Протянула ладонь к его лицу. Он вдруг схватил мои пальцы и прижал к себе.

— Слышишь?

— Слышу.

— Что? — напугано уточнил он.

— Сердце.

— Сердце быстро бьется.

— Ага.

— Я не понимаю ничего! — он уткнулся лицом мне в волосы.

Медленно падал снег. Промочил наши одежды. Но я не сдвинулась. Было странное чувство, что, не смотря на холод от осеннего ветра и от мокрой одежды, я озябла намного меньше, чем сидящий возле меня. Почему? Я не знала, откуда это чувство. Просто… оно было.

— Кри Та Ран!

Вздрогнув, мы повернулись.

Рядом с нами стоял тяжело дышащий парень-азиат. Он где-то шапку потерял. Потерял папку, с которой шел у Невы. Запыхавшийся. Взмокший. Отчаянно смотревший на моего спутника.

— Это… — голос у азиата дрогнул, — Это мой сон?

— Сон… — растерянно повторил седовласый.

— Ведь ты такой же! — сказал Ки Ра торопливо, оглядывая нас, — То есть… почти такой. Только волосы седые. Но… твои волосы же не могли поседеть?

Дрожащими руками молодой мужчина подхватил меня. Поднялся. Я чувствовала, что сердце его билось редко. Неуверенно. И… замерло.

— Я… не могу поседеть? — хрипло спросил седовласый.

— Нет, — растерянно качнул головой Ки Ра.

— Сон! — сердито выдохнул державший меня.

— Сон… — глухо повторил молодой азиат.

Мир смазался. Я отчаянно закричала.

Холодно было. Мокро. Цветные полосы вокруг. Чье-то тяжелое дыханье. И… как будто слезы упали на меня из темноты. Откуда-то сверху.

Распахнув глаза, села на постели. Сердце бешено билось. Вся взмокла от пота.

— Что… что это?!

— А? — сонно спросили рядом.

Вскрикнув, отшатнулась от севшего возле меня Виталика. На моей постели. Встрепанного. И я… я была в пижаме.

— Ты… ты меня раздел?!

— Да ты сама! — возмутился он, подозрительно взъерошенный.

— Я?!

— Пошла ночью в ванную и переоделась. Ворчала, что джинсы давят на живот, — парень зевнул.

Я…

— Но что ты делаешь в моей постели?!

— А ты сама меня вчера пригласила, — русский парень недоуменно моргнул.

— Ээ…

— Сама! — проворчал друг.

Подозрительно помятый.

Взгляд опустила на пижаму. Местами смятую. Почувствовала, как щеки обжигает краской стыда. Парень смущенно на меня посмотрел.

— Б… — под взглядом его пристальным смутилась еще больше, — Блииин!

Но он так смотрел на меня! Так серьезно.

Со стоном сползла с кровати на пол. Вместе с одеялом.

— Ты чего? — нагнулся ко мне с кровати Виталий, — Снова бок болит?

Я юркнула под кровать. Простонала:

— Мама, роди меня обратно!

Глава 12.10

Последовал тяжелый вздох. Чуть погодя, парень присел на пол, заглянул под кровать:

— Сашк, хватит дурить! Вылезай!

Долго смотрел на меня серьезно. Наконец, всхлипнув, я робко призналась:

— А вдруг у меня едет крыша?

— Я думал, ты боишься, что я тебя изнасилую, — усмехнулся друг.

Смущенно затихла. Посмотрела на его помятую футболку. Потом на мою грудь под пижамой. В лифчике. Но я убей ни вспомню, когда я успела переодеться в пижаму? Как будто отрезок жизни из памяти выпал. И… как будто там было что-то важное. Сон?.. Но как я могла быть настолько сонной, чтоб начисто забыть, как пошла до ванной и переоделась в пижаму? Сонной то было бы логичнее сползти на какую-нибудь ровную поверхность — и уснуть. Логично, что я плюхнулась на кровать и уснула. Но вот Виталий рядом… и когда я успела переодеться?..

— Все в порядке? — встревожено спросил друг.

Покосилась на него. Он серьезно смотрел на меня. Слишком серьезно. Испытующе, я бы сказала.

Как бы там ни было ночью, утром я проснулась с ним в одной постели. Значит, и уснули вместе. Наш разговор в Южно-Приморском парке я запомнила. Я пересказала ему всю ту мистику, которая начала твориться со мной с появления двух азиатов. Он не назвал меня сумасшедшей. Лапал меня… когда я попросила. Хотя ночь хронически не помню. Даже при Ки Ра такой амнезии не было. Но…

Сегодня мне приснился странный сон. Долгий-долгий сон. Там кто-то вошел через стекло. Стоял на наклонном узком подоконнике, мастерски удерживая равновесие. И со мной в комнате тоже кто-то был. Кто поднялся со стола и смотрел на него. Эхм… Виталий играл в космические стрелялки вечером — это я ясно помню. Он играл, а я смотрела. Мог ли он уснуть за столом? Даже если обнаружился утром в моей постели? Мог. И… и когда тот странный мужчина вошел через стекло и бесшумно приземлился на пол, в комнате со мной был еще кто-то. Мужчина.