Выстрел рикошетом (СИ) - Талан Ольга. Страница 32

Она поманила меня в комнату, старательно обходя начерченные на полу линии трансляций.

- Располагайся. Честно говоря, не знаю, как Темай уболтала меня на твой приезд. Чёрт! Но, по крайней мере, чаем я тебя точно напоить могу.

Она сидела на краю дивана, всё ещё кутаясь в кофту. Маленькая, хрупкая, требующая защиты каждым своим жестом. Эти жесты будили во мне мужчину. Не местного извращённого капризного трахальщика, а того, что я всё-таки успел впитать, мотаясь на кораблях по холодному космосу.

Я подцепил с дивана плед и аккуратно укрыл девчонку.

- Что ж ты куртку не надела? Замёрзла же вся.

Она посмотрела на меня, по-детски насупившись, но в одеяло укуталась. И это был абсолютно правильный жест. Принимая мою помощь, она поощряла во мне желание помогать ей, защищать, быть сильным.

- Да тут вроде тепло всегда, что-то я не подумала, что вечером так похолодает.

Я с удовольствием обнял её:

- И чем тебя так умотали сегодня?

Она пожала плечами:

- Работой. Хочешь послушать? Арендодатель взялась юлить и выставлять какие-то нелепые условия мимо договора. И на черта, спрашивается, я потратила пять часов вначале, перетирая с ней всю нашу специфику. Старалась блин, объясняла. Теперь она хлопает глазами и тычет меня носом в договор. С мерчендайзером, вообще, ступор, куча собеседований и нулевой выхлоп. Говорят, надо мужчину искать, но с работниками мужчинами у них в законодательстве полная задница: у него должен быть свободный график или сокращённый рабочий день, дополнительный отдых, горячее питание, короче, на Вебеке проще обеспечить рабочее место несовершеннолетнему, чем тут мужику.

Я усмехнулся, погладил её по волосам. Джессика откинулась мне на плечо. Хорошая девочка. Я коснулся губами её виска. Она, жмурясь, скосила на меня взгляд. Улыбнулась. Просто улыбнулась, ожидая моей реакции. Не забирая инициативу в свои руки, не начиная лапать меня, где попало, просто разрешая продолжать. Женщина!

Джессика:

Я стояла на крыльце своего дома и, чувствуя себя последней идиоткой, ждала приезда Маркуса. Мил мне три раза повторила, что я обязана его встретить у такси и за ручку отвести в дом. Всё у них... И зачем я согласилась?! Мало того, что это мужик партнёра по бизнесу... ну ладно, у них так принято... но это ещё и совершенно незнакомый мужик, с которым я понятия не имею, что делать. Ну, или малознакомый. Мы, кажется, классно болтали с ним тогда, в землях Мевы, и секс потом как-то сам собой получился, но...

- Ну, и чем тебя так утомили сегодня?

Он не пытался меня соблазнять, как это делают шлюхи по вызову. Но и скованности тоже не показывал. Он был простым и каким-то своим, никакого тебе аристократизма, манер. Укутал меня в одеяло, чмокнул в висок, как будто проверяя температуру. Как будто приезжал ко мне вот так не раз.

- Работой. - Я обернулась, раздумывая, стоит ли его грузить подробностями. Маркус, казалось, внимательно слушал меня. Ему интересно? Хотя почему бы и нет. Мне же хотелось кому-то всё это рассказать. А он же тоже, считай, торговлей занимался. Темай сказала, что он был пилотом, с собственным маленьким кораблём, в свободных землях. Транспортные услуги и торговля.

- Арендодатель сука, иначе не скажешь! С мерчендайзером, вообще, задница, а с моей сферой, без профессиональной поддержки розницы, опт не пойдёт.

Он смеялся, хотя ничего особо и не отвечал, гладил меня по волосам, я с удовольствием валялась на его плече. Хорошо. Может, мне, действительно, просто нужно было выговориться. Произнести вслух и выдохнуть? Этот парень не мой партнёр по бизнесу, да, и вообще, никто. Перед ним не нужно быть сильной, умной, правильной. И что ещё невероятно классно - перед ним не нужно фильтровать речь. Так свободно материться я могу, разве что при Крисе, он, конечно, морщится на каждое слово, но, по большому счёту, ему всё равно.

- Вообще, знаешь, чем дольше тут у них обживаюсь, тем больше фигею, что, вообще, кто-то из иностранцев смог выжить на этом их рынке. У них же всё вверх тормашками! Чтобы снять выставочные площади, три часа гоняла чаи с хозяйкой центра. Ну, вот скажи, на черта ей знать, кем был мой отец? Я сама этого не знаю, и как-то ничего, живу. Как это относится к выставке?

Маркус усмехался куда-то мне в шею, касался губами за ухом. У него это получалось так обыденно, так закономерно, как будто бы мы не второй раз в жизни видимся, а знакомы уже давно, и давно являемся любовниками. Даже нет, не любовниками, друзьями, у которых иногда случается секс.

Безмятежное настроение прервала внезапно вспыхнувшая мысль:

- Маркус, а ты ведь это не потому, что Темай велела? - я отстранилась от поцелуев - Это совсем не обязательно... вообще, можно и просто поболтать...

Он усмехнулся:

- Велела? Джессика, здесь, конечно, мать его, матриархат, но, в некотором смысле, вполне цивильный. Мне никто не приказывал. Не бойся. Мне вежливо предложили, и я согласился. А это, - он снова поцеловал мою шею: - этого желаешь ты, а я совсем не против это тебе дать. Если кто-то из нас вдруг передумает, он, не тушуясь, просто пошлёт второго лесом. Поверь, я точно стесняться не буду.

Реально, наверное, он прав. Почему нет? Ему просто нравится такой образ жизни. Он хорош, раскован и не заморачивается смыслом происходящего. Он отдых, который мне нужен. Ненапряжный, лёгкий, без пафоса и искусственности... такая скорая помощь героям труда. Я усмехнулась и обратно прижалась к классному парню Маркусу, подставляясь под поцелуи.

Мой очередной день в который раз начался со спортзала. Темай заезжала за мной сама. Сегодня мы занимались у неё дома, вне трансляции.

Начиная с моего первого здесь похода в спортклуб (по местным традициям это обязательное для разумной женщины мероприятие, как минимум, два раза в неделю), Темай настойчиво взялась делать из меня спортсменку. Учитывая, что я давно думала, как заставить себя хотя бы зарядку по утрам делать, это было очень кстати, и я поддалась.

Звонок стал для меня полной неожиданностью:

- Директор Джессика, извините, это Райсель...

Райсель:

Мама всегда говорила, что мужчину нужно купать в любви и внимании, только тогда он, по-настоящему, способен творить. Она очень любила меня. Наверное, сейчас это было единственным, что меня поддерживало.

Я в третий раз перечитывал комментарий на странице своего блога: "Не расстраивайся, значит, она не твоя судьба". Вот так вежливо и, в то же время, издевательски грубо. Редиски! А кто моя судьба? Те, что смотрели на меня, как на коня на выставке? Как на угощение? Те, кто не спросил обо мне самом ничего, кроме имени?

Я родился избранным. Я с самых ранних лет знал, что обязан быть лучшим: ангелом, безупречностью, совершенством. Это был очень непростой путь. Я не раз чувствовал себя полным ничтожеством, когда какую-нибудь мою неудачу вдруг начинали обсуждать в обществе и делать выводы, что из меня ничего не получится. Я не раз падал от усталости, когда день за днём бился над тем, что мне не давалось. А ещё я не раз, в часы такой усталости, завидовал мальчикам, которым ничего этого делать не надо, за их словами и поступками не следят постоянно столько глаз, выискивая ошибки.

Но мне всегда твердили, что во мне, изначально, заложено всё, чтобы я сумел идти этим путём. У меня были примеры: мой отец, мои братья, мой дед. Я должен был нести эту ношу, не хуже их.

У меня почти получилось. Я был лучшим в своём классе, мои картины участвовали в межшкольных выставках, меня хвалили. Меня признали прекрасно воспитанным и внесли в списки будущих ангелов. Ещё пара лет, и я должен был войти в мир настоящим ангелом, идеальным украшением для самого взыскательного общества, мужчиной, чьё мнение, чья жизнь никому не безразлична. И должен был блистать на обложках журналов, меня должны были приглашать на все важные события в сфере искусства. Мои картины должны были обсуждать в самом высшем свете. Какая-то умная и очень авторитетная женщина должна была минимум год красиво ухаживать за мной: водить меня на приёмы, говорить мне комплименты, искренне интересоваться мной самим. Войдя в её дом мужем, я должен был так же получить это искреннее восхищение и от её эдз, не менее умных и авторитетных женщин. Этот мир должен был носить меня на руках! Обожать! Я должен был стать его жемчужиной, отцом его дочерей...