Дорога за грань (СИ) - Талан Ольга. Страница 113

Наверное, вам кажется это простым, но мне тогда было чуть больше ста лет. Для меня существовал привычный уклад мира, он был нашей стабильностью, нашими традициями, на которых всё держалось. И желание оставить это старое и ничего не менять было очень сильно. Только разум говорил, что не менять уже было нельзя. Даккар уже появился на картах. Если бы мы не вышли в космос сами и не укрепили там свои позиции, очень скоро к нам бы потянулись завоеватели. Это закон природы. Слабость и пассивность притягивают вероломную силу.

Именно тогда я встал у руля братства Второе небо. Мне самому было очень непросто всё переделывать, но мы создали новый уклад и вывели армии в космос. Там были не острова, а планеты. Не океаны, а холодная пустота. Но там наши корабли каждый раз возвращались с богатой добычей. Они везли оружие, технику, женщин. Всего за десять лет Второе небо поднялось с самых низов и вошло в десятку сильнейших армий Даккара. Мы изменили себя и выиграли.

Пока я не понял, к чему старик вёл этот длинный монолог. Но рассказывал он интересно, я никогда не задумывался, что испытывают аборигены открываемых планет, насколько меняет их жизни ворвавшийся космос. Поэтому я просто развалился в кресле и слушал.

- Второй раз перешагнуть через все своё понимание правильного и неправильного мне пришлось в 890 году. Мы получали известия со всех сторон, что Республиканские болтуны обозвали нас главными работорговцами ничейных земель и подумывали отчитаться перед избирателями нашими трупами. Договориться, как раньше, с ними не удавалось, подкуп не получился, нужно было искать сильного союзника. Именно тогда мы впервые вспомнили о том, что в этом новом космосе есть народы, почитающие наших же богов, но, в качестве издёвки от этих Богов, эти народы были женщинами.

Сейчас я думаю, что боги задумывали наше объединение с самого начала, и Даккар пошёл против их воли, проигнорировав САП.

Мне полторы сотни лет, я уже слишком стар, чтобы начинать новые авантюры. Но покидая школу Од Мэдра, отправляясь сюда, я знал, что перешагну ещё много старого и привычного. Мир меняется. Внутри Даккара есть стержень, то основное, главное, что делает нас воинами Мевы, а не обычными бандитами. Но кроме этого главного в старом и привычном есть много того, что мешает нам двигаться вперёд и приспосабливаться к этому новому морю. И это лишнее нужно с умом находить и отбрасывать. - Старик как будто на минуту задумался и продолжил: - В тот день, когда я увидел Экомиона, возвращающегося с первой операции с Паймедом и Ведением, я понял, что нам не удастся похоронить этого парня. Мало того, мы и не должны этого делать.

Опустить этого мальчишку именно таким методом было жестоким ходом, но не скажу, что неоправданным. Ваши разногласия были слишком велики. Хотя сразу скажу, что если бы не Ретка, то я сам был бы на стороне тех, кто приказывал этому мальчику. Учитывая же знак на моей груди, меня просто не позвали. - Он ухмыльнулся. - Торес, Адениан, прежде чем что-либо сказать, обратите внимание на реакцию Анжея и Веникема.

Все тут же повернулись к нам. Я взглянул на Анжея. Какая там у него реакция? Да никакой. Старик честен, если бы не связь с Реткой, он был бы на стороне тех, кто хотел отобрать у Роджера войска. Видимо, именно отсутствие реакции, удивления, Гардман и хотел подчеркнуть. Адениан тут же будто сдулся. На его лице было непонимание, но он замолчал, видимо, планируя обсудить вопрос позже. А вот Торес ждать не собирался:

- То есть, они двое знали, что изначально ты был на стороне предателей?

Гардман поморщился. Торес не был глуп, просто очень плохо информирован.

- Нет, капитан. Просто в той битве не было предательства как такового. Историю пишет победитель. И если бы Роджер проиграл, у победителя нашлись бы аргументы объявить предателем его. Это была просто война, суть которой понимали только генералы. - Он покосился на Адениана, - И то не все. Анжей и Веникем просто хорошо информированы. Но если задуматься, нужно быть наивным ребёнком, чтобы поверить, что офицеры девяти узлов из двенадцати просто так растоптали свою честь и предали командира.

Торес замолчал, отступив. В политику он предпочитал не вмешиваться, доверяя это дело командирам.

Старик продолжил:

- Как я уже сказал, я считаю наказание Экомиона абсолютно оправданным. И я надеялся, что парень самоуберётся после такого без дополнительных усилий с нашей стороны. Но мы не учли врачевательские способности суани. Он выкарабкался. И в этот момент стало понятно, что рано или поздно нам придётся дать ему даккарские ордена снова.

На этот раз взбунтовался Анжей:

- Шлюхе нельзя дать ордена! Это бесчестие и для рода и для братства, которые его примут. Это в принципе невозможно!

Гардман усмехнулся:

- Я знал, что для тебя этот момент станет краеугольным камнем.

- Ты сам сказал, что некоторые традиции - это стержень. Эта из таких!

Старик усмехнулся:

- Ты ошибаешься. Я специально залез в архив и уточнил, с какого года ты носишь генеральские ордена. И выбрал случай, факты по которому тебе должны быть известны. 893 год. Братство Каменная рука вынудило Скалистый берег вернуть им пленённых в битве воинов, хитро обманув с компенсацией. Но обещания уже были даны, и Скалистый берег вернул людей. Среди тех пленных был генерал Лерон, паук, известный своими связями и хваткой, очень популярная личность во многих кругах. Сначала было объявлено, что генерал ранен. При этом в эти дни произошло подписание очень важного договора, над которым Лерон немало потрудился. На подписании генерала не было. Потом через неделю объявили, что его застрелили враги. Задумайся, прямо в штабе Каменной руки застрелили, причём в упор в голову с правой стороны, слегка под углом вверх. Да и ран, которые заставили бы генерала пропустить столь важную встречу, как подписание договора, на теле, когда проводили обряд прощания, не было. Как думаешь, что заставило Каменную реку скрывать факт самоубийства, а ещё важней вопрос, почему генерал, если уж нашёл причины покончить с жизнью, не вспорол себе живот собственным мечом, как это полагается мужчине, а трусливо выстрелил в голову? Есть идеи? На место все части этой головоломки ставит ещё один факт: вместе с пленными братство Скалистый берег зачем-то передало Каменной реке 200 туземцев, включая женщин и детей, которых накануне срочно собрали на одной из ближайших планет. Всех этих туземцев, включая женщин, в тот же день прирезали на алтаре Mевы, а одному крупному мужику выпустили кровь по ритуалу проклятия рода.

Анжей замер, пораженный. Старик усмехнулся:

- Сложил? А теперь вспомни, что хоронили генерала в орденах. Да и вообще, если бы он сам себя не пришиб, дело бы замяли. Я привёл тебе только один случай. Специально выбранный за тот период, когда ты точно был в курсе событий. В остальном, поверь, Даккар позволял вернуться тем, кто этого стоил, и у кого хватило сил это перенести. Мы никогда не страдали отсутствием мозгов, чтобы терять сильных командиров, когда этого можно избежать. Экомион великолепно справился с восстановлением. Он сильный и умный воин, в последнее время окончательно перешедший на нашу сторону. Спасение генерал-командора - это в любом случае проявление преданности братству и заслуживает награды. Да и, - он усмехнулся, - поверь, с орденами даккарец всегда проще управляем. Сейчас же он вне правил.

Я не особо понял, о чём намекал старик про генерала Лерона. Того изнасиловал туземец? Ну, раз мы о статусе шлюхи говорим, то речь должна быть об этом. А в чём разница между застрелиться и зарезаться? Почему этот факт улика? Всё-таки множество тонкостей даккарской чести было для меня инопланетной грамотой. Анжей поджал губы и отступил:

- Что конкретно ты предлагаешь?

- Я предлагаю... я советую вам в награду за спасение жизни генерал-командора своего братства снова дать Экомиону даккарские ордена. А именно: орден рода Ан Тойра. Погоди спорить! Я говорю Ан Тойра, а не Об Хайя, во-первых, потому что возвращать Экомиону связь с Об Хайя - это значит возвращать связь с Тибираном и его целями. А мы с ним уже слегка расходимся. Во-вторых, Экомион честный мальчик, и через пару лет род получит в его лице сильного сторонника. Я сам проконтролирую, чтоб это было так.