Анатомия Линды. Дилогия (СИ) - Лакина Ирина. Страница 22

— Ма-а-а-м, ну как ты не поймешь, мне сейчас не до скутеров, и даже не до байков, — ответил ей юноша, тяжело дыша. В его голосе чувствовалась усталость и раздражение, свойственное подросткам. — И на фига вы сюда притащили эту хренову тучу шаров? Мне 17, а не 10!

Дама фыркнула и взяла журнал обратно в руки.

— Ну, у тебя же сегодня день рождения, а мы с папой обещали тебе байк. — Она поправила рукой прическу и немного надула губки, словно школьница.

Я поморщилась.

— Доброе утро, Шон. Добре утро, миссис Макферсон.

Они отвлеклись друг от друга и подняли на меня глаза. Женщина тут же вскочила с дивана, отложив журнал в сторону.

— О, просто Изабелла. — Мать пациента протянула мне руку для приветствия. Я слегка пожала ее.

— Доктор Соул, заведующая отделением кардиохирургии.

Я взяла карту пациента из специальной ячейки, прикрепленной к спинке кровати, и внимательно пробежала глазами анамнез и результаты последних тестов. Дела были не очень — показатели свертываемости крови были слишком высокие, это грозило образованием тромбов, а пульс, хоть и незначительно снизился, оставался высоким — 170 ударов в минуту. Калий также был повышен.

— Миссис Макферсон, я правильно понимаю, что вы не даете согласия на проведение дифибрилляции и установку кардиостимулятора?

— Совершенно верно.

— Позвольте узнать причины вашего недоверия к этим методам?

Я старалась быть вежливой, но мне очень хотелось треснуть этой даме по голове, а затем умыть под холодной водой. Ее макияж напоминал боевую раскраску скаута во время похода.

— О, мой отец, упокой его душу Господь, умер на операционном столе во время обычной операции по удалению аппендицита. Вскрытие показало, что причиной была смерть мозга от анестезии.

— Да, я понимаю ваши опасения. Действительно, проведение операции и анестезия несут в себе определенные риски. Но случай, о котором вы мне говорите, относится к разряду крайне редких. Один из ста тысяч.

— Вы можете дать гарантию, что мой Шон не тот самый один из ста тысяч? — Дама агрессивно приподняла брови.

Я сглотнула.

— Нет.

— Тогда никакого наркоза.

— Хорошо. Мне нужно посоветоваться с доктором Мун, вашим лечащим врачом. Тянуть дальше нельзя. Если не купировать аритмию в ближайшие сутки, вашему сыну грозит тромбоз сосудов. Я не говорю уже об опасности внезапной остановки сердца.

Я, кажется, слегка переборщила с картиной последствий, поскольку мамаша выпучила глаза и прикрыла ладонью рот. Хотя, возможно так до нее дойдет, что парня надо спасать, а не листать журналы для подростков.

Вместо ответа, она едва кивнула головой и медленно опустилась на диван, бросая то на меня, то на сына испуганные взгляды. Я вышла в коридор и достала пейджер, чтобы вызвать Патрисию. Затем подошла к посту медсестер и заказала КТ для пациента. Как только я закончила давать распоряжения, ко мне подбежала Патрисия.

— Доктор Соул, простите, что заставила вас ждать.

— Я была у пациента. Мать действительное упряма. У вас есть соображения?

— Честно говоря, нет. Я пробую еще новокаинамид. Частота пульса снизилась, но трепетания продолжаются. Не может же он постоянно находиться под капельницей.

Я облокотилась на стойку и задумалась. Думай, Линда. Антиаритмики не купируют приступ, абляция не дала результата, общий наркоз под запретом….И тут меня осенило.

— Доктор Мун, вы пробовали чреспищеводную электростимуляцию? Та же дифибриляция, но не требующая анестезии.

— Нет, но я не уверена, что у нас есть оборудование.

— Так идите и узнайте!

Я сверкнула глазами. Что значит — нет оборудования? Нет — значит нужно купить, или взять в аренду в соседней клинике. Что мы за кардиохирургическое отделение, если у нас нет простейших аппаратов?! Патрисия продолжала стоять на месте.

— В чем дело, доктор Мун?

— Но ведь это исследование, а не лечение!

— Где вы учились? — Я подняла на нее строгий взгляд.

— Колледж закончила в Джорджтауне, а после медицинская школа в Университете Эмори, в Атланте. Ординатуру проходила там же, в больнице при Университете.

Ну как можно быть такой идиоткой, если закончила ординатуру в одном из лучших центров кардиологии? Больница в Атланте известна на все штаты своим «Центром сердца и сосудов Эмори». Хотя, вполне возможно, они там со своими инновациями уже далеко упрыгали от традиционных и проверенных методов. Я тяжело вздохнула.

— Хорошо. С помощью такой электростимуляции мы можем купировать приступ, если немного увеличим силу подаваемого на электроды тока. Вот и все.

Я чувствовала себя лектором за кафедрой.

— Я никогда не делала эту процедуру. Знаю только в теории, по учебникам. Ее сейчас делают крайне редко, этот метод ….э-м-м…устарел.

О Боже! Вот кого нужно было увольнять, а не Элис Пак. Лучше уж уволить парочку Патрисий Мун, нежели хирурга с ученой степенью. Надо эту мысль донести до правления.

— Каждый метод имеет право на существование, если он дает результат. А что если вы в дальнейшей своей практике ежедневно будете встречать таких Макферсонов? Кому будут нужны ваши инновационные методы, если пациент против?

Лицо Патрисии, которая была немногим младше меня, залилось краской. На идеально гладком лбу пролегла глубокая складка. Она избегала смотреть мне в глаза и постоянно покусывала губу. Очевидно, до меня редко кто устраивал ей встряску.

— Вы, конечно, правы. Я узнаю насчет оборудования и дам вам знать.

— Окей.

Она развернулась и быстрым шагом отправилась на поиски необходимой аппаратуры. Я решила сходить в кафетерий и взять чашку кофе. Голова немного гудела, и меня клонило в сон. Я подошла к лифтам. Двери распахнулись, и я увидела Миранду, взмокшую от напряжения, с покрасневшими глазами.

— Привет! — она немного оживилась, увидев меня.

— Я в кофетерий, ты со мной? — я вошла в кабину и нажала на кнопку первого этажа.

— Хорошая идея, кофе мне сейчас не помешает.

— Тяжелая операция?

— Сэм тебе сказал?

— Угу.

— Да. Латала парню легкое. Тензионный пневмоторакс. Эти разборки в нашем городе никогда не закончатся. — Она тяжело вздохнула.

— Ну, значит, у тебя всегда будет работа.

Мы усмехнулись. Внутри кабины прозвенел звоночек, прервав наш разговор, и двери открылись в холе первого этажа. Мы вышли и быстрым шагом засеменили в сторону кафетерия. Из постоянно открывающихся дверей главного входа то и дело дул леденящий ветер с улицы.

— Да уж, зимы не избежать — пробурчала себе под нос Мэнди, чем вызвала мою улыбку.

— Уж лучше заморозки, чем лужи и холодный дождь с пронизывающим ветром.

— Ну, это да. Лучше мерзлая земля, чем жижа под ногами.

В кафетерии было многолюдно. После обхода врачи собрались на утренний кофе. Я начала искать глазами свободный столик и, заметив, что пара докторов из гематологии поднимаются и собирают мусор со стола на поднос, ринулась в их сторону.

— Сюда, Мэнди! — я головой указала ей направление движения. Столик тем временем окончательно освободился.

Это как в известной детской игре — успеть занять свободный стульчик, как только перестанет играть музыка. Кто не успел — вылетает из игры. Я не хотела вылетать из игры. Точнее из кафетерия, не выпив свой стакан кофе.

Заняв столик буквально за мгновение до тройки врачей из гинекологии в смешных розовых робах, я удовлетворенно выдохнула, наблюдая их кислые лица. Им не хватило пары секунд. Мэнди плюхнулась рядом.

— Что тебе принести? — спросила я, вставая из-за стола. Теперь можно не спешить, она покараулит место.

— Американо.

— С сахаром?

— Да.

— Окей.

Я пробралась сквозь кучу столиков к линии раздачи и встала в очередь. Через несколько секунд мой нос уловил знакомые нотки туалетной воды ARMANI. Дерек. Я слегка повернула голову и боковым зрением увидела край его пиджака. Того самого, в котором он был в день нашего знакомства. Сердце в груди сжалось в комок. Я уставилась в затылок стоящего передо мной мужчины и начала считать до ста, стараясь успокоиться и взять себя в руки.