Мама, я демона люблю! (СИ) - Тараторина Даха. Страница 4

Я с ужасом посмотрела сначала влево, в сторону свободы, потом вниз: тоже своего рода свобода, но лететь ей навстречу не хотелось совершенно.

— Не могу, — обречённо зажмурилась, позволяя коленкам дрожать, как им заблагорассудится.

— Ладно, — демон мотнул головой в обратном направлении, — давай снова в дом.

Я приоткрыла один глаз, оценивая перспективы: до окна оставалось ровно вдвое большее расстояние, чем до угла.

— Нет.

— Тогда вперёд.

— Туда тоже не могу.

Демон практически незаметно спрятал улыбку в кулак и совершенно серьёзно поинтересовался:

— Это, конечно, крайне маловероятно, но скажите, кири, вы, случаем не боитесь высоты?

— Нет! — я пошатнулась от негодования и опять поспешила прилипнуть к стене. Уточнила: — Я совершенно не боюсь высоты! Я боюсь её резкого сокращения!

— Так, быть может, вам стоило бы воспользоваться магией?

Я открыла рот, чтобы отвергнуть глупую затею. И так же быстро закрыла его. Оценила своё бедственное положение, внимательно осмотрела совершенно расслабленно грызущего ноготь демона. Пришлось признать:

— Я забыла.

— Что? — он сделал вид, что не расслышал.

— Я… Вылетело из головы.

— Что-что? — наклонился он поближе.

— Я сказала, что ты паршивый фамильяр, раз сам не догадался предложить! — нашлась я, искренне надеясь, что демон не обидится и не предоставит мне и дальше решать проблемы самостоятельно.

Но он расплылся в острозубой улыбке:

— О, а ведьмочка с характером! И правда, где мои манеры?

Дальше всё произошло слишком быстро. Он дёрнул меня, притянул к груди, ничуть не заботясь тем, что ноги повисли в воздухе, а два тела накренились над пустотой и рухнули в неё прежде, чем я сообразила завизжать. А потом с негромким хлопком раскрылись крылья. Нас резко дёрнуло вверх, потом вниз и… земля.

— А, — выдала я вместо запланированного вопля.

— Не за что, — демон отпустил меня, чтобы поклониться, но тут же снова вынужден был ловить.

— Голова кружится, — пояснила я.

— Да, я такой, — многозначительно подвигал он бровями вверх-вниз. — Головокружительный мужчина. Привыкай, кири.

Я промолчала, опасаясь, что он отпустит и я таки познакомлюсь с твердыней поближе. Нет уж, к такому типу привыкнуть просто невозможно!

— Что ещё ты умеешь?

Дела в нашей лавке шли плохо. Нет, до разорения, конечно, было далеко: это сейчас магазинчик с лекарскими снадобьями можно проигнорировать. Но через месяц после Дня Мёртвых начинается сезон дождей, и уж тогда-то я не премину задрать цены на средство от насморка, а в настойку от больного горла добавить каплю улучшающей пищеварение, чтобы ещё и желудок к нам лечить бегали. Но пока что весеннее солнце не планировало прятаться за тучами, земля только-только начала как следует прогреваться, а жители Ниволи категорически отказывались болеть.

На самом деле, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Минули времена, когда уличённую в добрачной связи девицу могли отправить на костёр. По закону меня всё ещё можно было брать в жёны (если, конечно, найдётся желающий), а покупки лекарств у лучшей травницы побережья (это моя матушка, разумеется, не я) никто и не думал прекращать.

Но наш Ниволи — городок маленький, укутывающийся в лохмотья сплетен, как нищенка в старый дырявый платок. А ещё бесконечно скучный. Поэтому даже демон, явившийся из самого Подземья, начал вертеться и удивлённо оглядываться на тыкающих в нас пальцами прохожих ещё раньше, чем мы прошли половину улицы.

— Колесовать, четвертовать, растягивать грешников на дыбе, вышивать и слагать поэмы, — озираясь, сознался демон. — Что смеёшься? Нужно же как-то заманивать в свои сети невинных дев! Отлично танцую, чтоб ты знала. А ещё очень хорош, — он томно понизил голос, — с наступлением темноты.

Ощущая, что краснею, я стукнула его в плечо:

— Бесстыдник!

— Что? Я имел в виду, что из меня получается отличная шерстяная грелка. Но, если у тебя есть другие предложения…

Мерный стук каблуков по каменной мостовой то и дело сбивался, когда проходящие мимо степенные женщины останавливались, чтобы плюнуть мне вслед; высокие деревянные рамы окон распахивались, чтобы донести якобы случайно, но нарочито громко произнесённое «опять идёт эта!»; весёлые мужики, обсуждающие с приятелями планы на грядущий день, внезапно как один, замолкали и смотрели влажными глазками, будто каждый из них лично успел меня оприходовать. Собственно, о последнем они и спешили друг другу поведать, стоило хоть чуть отдалиться.

Маленькая светленькая девчушка, выскочившая вместе с родительницей за молоком, ухватила за юбку бледную болезненную женщину и вытаращилась так, словно не они каких-то полгода назад день-через день бегали за мазью от зубной боли в лавку, а то и среди ночи будили дома. Матушка ни разу им не отказала. Зато теперь женщина одёргивала девчушку, чтобы та случайно не приблизилась и не заговорила с блудницей.

— Почему нельзя? — удивлялась малышка. Прежде у меня всегда находилось для неё угощение, не вредное для зубов, так что не так теперь?

— Она сама знает, почему, — презрительно отвечала тётка, поджимая тонкие губы.

Демоны, как известно, терпеливы. Но Рок всё равно не выдержал:

— Да что не так-то? Почему все озираются, как на диво? В вашем городишке что, прежде демонов не видели?

— Ну и самомнение у вас, киро рогоносец! — фыркнула я. — Чихать они хотели на тебя.

— Шлюха, — как можно отчётливее прошипела торговка, аккуратно раскладывая сахарные крендельки на лотке.

— Это они… тебя? — Рок вдруг стал необыкновенно похож на удивлённого барашка. Я не удержалась и почесала его за завитым рогом.

— Людям нужны сплетни.

А я уже давно научилась пересекать эту улицу с высоко поднятой головой, а реветь уже после, в подсобке нашей лавчонки, когда никто не видит.

— Это не сплетни. Это травля. Поверь, я в этом разбираюсь. А профессионалу вызов бросать не следовало.

Демон предвкушающе провёл языком по острым зубам. Не давая ухватить себя за рукав, вывернулся, чтобы с задумчивым видом остановиться возле торговки. До спасительной подсобки, где можно прореветься, оставалось каких-то два дома. Я с тоской кинула взгляд на знакомую дверь, сжала в кармане ключ от лавки и… встала рядом с демоном. Пора начинать новую жизнь.

— Доброго утречка, кири, — Рок расплылся в такой искренней улыбке, что, не выгляди она хищным оскалом, можно было поверить в доброжелательность демона.

— У-у-утречка, — испуганно отпрянула тётка, подрагивая обрюзгшими щеками и старательно вытирая липкие от сахара пальцы о передник.

— Здравствуйте, Велия, — я попыталась скопировать улыбку Рока. Эх, учиться ещё и учиться. — Как ваши суставы? Не болят больше? А то, я смотрю, вы к нам заглядывать перестали.

— Спасибо, спасибо, — торговка, видимо, считая, что незаметно, рассматривала рога моего спутника.

Рок наслаждался произведённым эффектом: рисуясь, поправлял волосы, щёлкал кончиком хвоста по назойливым пчёлам, слетевшимся на сахар.

— У нас с кири Тристой к вам один маленький вопрос, — он отмерил меж пальцами крохотное расстояние, поднёс их к фиолетовому, как листья Дерева Мёртвых, глазу.

— Слушаю вас, киро, — тётка всё больше жалась ко мне, неуверенная, что хуже: слишком тесное общение с демоном или возможность заразиться распутством от меня.

Рок подцепил с лотка крендель, медленно демонстративно слизал с него глазурь и пристроил на место. Взял второй…

— Нам интересно, — продолжил он изничтожать выпечку, — вы назвали кири Тристу шлюхой, чтобы самоутвердиться или чтобы найти приключений на свой объёмный зад?

Велия проводила тоскливым взглядом очередной кренделёк. Те, что Рок облизал и вернул, один за другим покрывались ярко-зелёной плесенью. Но помешать так и не посмела.

— Чтобы… — торговка проглотила ком в горле, кода демон для разнообразия запустил в следующую булочку зубы, и из той, как из живой плоти, тягуче потекло алое. Скорее всего, это был ягодный джем, по недосмотру попавший в начинку. Но смотрелось всё равно эффектно. — Я не называла…