Принцесса из замка дракона (СИ) - Талан Ольга. Страница 9

В зале послышался смех. Я обернулся, пытаясь через окна рассмотреть, что там происходит. Тяжёлая дверь распахнулась, и в неё неприлично быстро для леди выскользнула Илла. За ней, так же спешно, какой-то рыжеусый молодой лорд и ещё двое мужей в столичных кафтанах.

Я поднялся. Мне не нравилось происходящее. Не нравилось, что сельское мужичьё, поколениями не знавшее в этих местах лордов, кажется, и к королевской власти не питало пиетета. А уж лихие авантюристы из благородных так и вообще позволяли себе не проявлять к юной леди должного уважения. И рыжий был одним из таких.

— Постой, ваше высочество! — Лордик откровенно насмехался.

Стараясь не хромать, я шагнул между столами ближе к происходящему.

— Леди, эта троица докучает Вам?

Все четверо оглянулись в мою сторону. Илла поджала розовые губки, промолчав. Рыжеусый смерил меня взглядом, особенно обратив внимание на мою левую руку, небрежно возложенную на эфес меча. Я надеялся обойтись без драки. Он, прикинув мою силу и читаемый в движениях опыт, тоже не спешил хвататься за оружие. Сила воина это в первую очередь уверенность в этой самой силе.

Рыжеусый хмыкнул.

— Вазгар!? Тот самый воспетый рыцарь, трусливо избравший «размышлять» вместо честного «драться»?

Ответить я ничего не успел. С глухим тяжёлым звуком на дорогу вновь приземлился дракон. Ткнулся мордой в принцессу, словно обнюхивая её, проверяя, что цела. Потом вытянул шею, рассматривая нас четверых.

Я убрал руку с эфеса и остался на месте. Выводы, сделанные мной в нашу первую встречу, говорили, что зверь достаточно умён, но в то же время не атакует первым. Как хорошо обученный сторожевой пёс, в каждом своём деянии мыслящий лишь защиту своей леди.

Люди же рыжеусого, напротив, похватались за оружие и отступили на несколько шагов. Дракон не двигался. Не мигал. Жуткая способность ящеров замирать абсолютно неподвижно. Особенно ящеров такого размера. Особенно когда даже не видно движения чёрных глаз с вертикальной трещиной зрачка.

Раздался не особо уверенный голос девчонки.

— Не трогай их! Я приказываю тебе никого не убивать здесь!

Дракон игнорировал её, продолжая не отрываясь смотреть на нас. Ожидать. В голосе Иллы пропали последние нотки уверенности.

— Я ухожу, слышишь? Я желаю уйти! Ты же должен следовать за мной? Мы уходим!

Она развернулась и спешно зашагала по дороге в темноту. Дракон повернул голову ей вслед, потом вернулся обратно. Одним коротким выдохом выплюнул ровно в пах рыжеусого сгусток огня. Бесстрастно понаблюдал, как тот, сотрясая криками звенящую тишину, корчится, пытаясь сбить пламя. Дождался, когда лордышек справится, и в этот момент поджог тому ещё и зад. Фыркнул. И более не обратив ни на кого внимания, взлетел в сторону удаляющейся принцессы.

Люди рыжеусого стояли бледные, отчаянно сжимая в руках мечи, до сих пор не пытаясь помочь хозяину справиться с огнём. Словно окаменевшие под взглядом дракона в своём страхе. Я привёл их в чувство одной фразой:

— Когда ваш хозяин достаточно оправится от своих ран, чтоб взяться за меч, я его убью. А сейчас тушите уже его седалище и бегите к лекарю.

Мужчины отмерли. Один, наконец, метнулся к хозяину, другой за водой. В молчании я вернулся за свой стол.

10. Корзина хлеба

Из таверны опасливо появлялись любопытные. Они шёпотом вызнавали что произошло. Охали. Ворчали: «Вот что ей не имётся…. Почто она на нашу голову… Всех нас спалит…». Меня взяла злость.

— Почто?! Не уж-то вам мерещится несправедливость в деяниях этой леди? О, она не спалила тебя, — я ткнул пальцем в невнятного бродягу, что харчевался за столом возле самой двери, — а ты посмел не встать и не отворить ей дверь в харчевню. И тебя, — я навис над другим, что проводил её презрительным взглядом. — Она не оставила пепел от этого заведения, где постояльцы посмели не проявить к ней уважения. Не спалила селение, как это без промедления сделал бы любой член королевского семейства за подобный приём. Она лишь пожгла лишнее хаму, дерзившему ей лично, — я нашёл глазами трактирщика. — Что не по-ейному, говоришь, сразу огнём?! Ваше невежество граничит с бунтом. Разве эти земли не подвластны королю Манилу? Разве его армия не сдерживает варваров пустынь на юге и кочевников северных гор? Разве не должно подданным проявлять уважение к особам королевской крови?!

Трактирщик вжал голову в плечи, принявшись лепетать вполголоса:

— Ну… мы ж тут люди тёмные, сэр рыцарь… мы ж незнамо как там с принцессами надо-то… … у нас господ-то своих не водится… мы ж не со зла…

Деревенские загомонили. Кто-то кричал гнать принцессу, кто-то продолжал охать в страхе перед драконом, кто-то просто голосил. Из толпы выступил белоголовый мужик средних лет, в добротном сюртуке с простой вышивкой:

— Верно говорит, мудрый сэр Вазгар. Дракон малой пока, позря не свирепствует. Надо принцессе почести воздать. Как полагается королевскому семейству. С нас не поубудет. А всяких пришлых, — он зло глянул на лорда и его людей, — что норовят её обидеть, прочь гнать. Не надобно нам вражды с девицей этой и её зверем. Будем ласковы, уважим как полагается, так гляди и не пожжёт более ничьего дома.

Деревенские опять загомонили. Часть кричала прогнать обожжённого лордыша прямо сейчас. Часть продолжала возмущаться, что, дескать, девицу они не звали, а следомо по какому праву она является, да и главное, где это видано, чтоб молодая девица одна жила, без отца и без мужа хаживала где ни попадя. Даже бабу какую в услужение не наняла. Какая ж тут леди?! Белоголовый на спорщиков прикрикивал и грозил, что с такими суждениями останутся они на пепелище к зиме и так им дуракам и надобно.

Я вернулся за свой стол к остаткам трапезы. Мои знания говорили, что убеждать мужичьё — дело глупое. Каждого дурака не убедишь. Дураков надо стращать, а если не помогает, бить нещадно. А убеждать лишь тех, кто действительно головаст. Именно так поступает мудрый лорд. Но лордом этих земель, или каких других, я не был. А значится, и убеждать тут кого-либо не было моим делом.

Я взглянул в темноту, куда уходила размытая грязь дороги. По уму стоило нагнать Иллу и хотя бы проводить до замка. Но после сегодняшней тренировки нога моя была абсолютно немощна и требовала покоя. Да и дракон вряд ли будет рад моему явлению. И сама принцесса вздёрнет носик и, скорее всего, велит убраться. Гордая! Леди!

Я улыбнулся про себя. Принцесса очаровывала меня всё больше и больше. Глаз мой умилялся её чертам: хрупкой юности, бесхитростным глазкам, словно омутам мирской нежности, неумению лгать ни улыбкой, ни голосом. Но с другой стороны, я видел всю беспощадность жребия, который не разгаданные пока мною силы выдали этой девочке. И разум мой восторгался её упрямством и волей, что позволяла Илле не падать духом.

А ещё… в этот раз я был восхищён не только девушкой. Дракон. Дикий зверь? Скорее уж преданный страж. Так повёл бы себя даже не пёс, а суровый воин, что приставлен оберегать жизнь и честь слишком юной особы. Рыцарь! Он исполнил приказ принцессы, но и наказал наглеца, мало не покажется. Зверь?

Я сомневался. А значит, снова вставал вопрос, а кто же тут враг?…

Из таверны показалась дородная баба с корзиной хлеба.

— Фанар, а с хлебами-то как? Я вона собрала, а её окаянной и след простыл уж.

Трактирщик шикнул на говорившую. Сначала опасливо оглянулся на меня, потом с надеждой на белоголового. Тот поморщил лоб.

— Мальца пошли. Пусть отнесёт.

Баба встрепенулась.

— Да ты, Мерил, умом, видно, поплохел?! Какого это мальца к дракону-то слать?

Трактирщик с неожиданной для своего возраста прытью подскочил к бабе, шипя, отобрал у неё корзину да вытолкал обратно в зал таверны.

Белоголовый крикнул вслед:

— И того пирога положи! Пироги у твоей крикуньи всегда славные. За извинения пойдёт.

Трактирщик скрылся в доме. А спустя десяток минут из дверей выскользнул тощий грязный мальчишка лет двенадцати с той самой корзиной. Я подманил малого к себе.