Истинная за миллион (СИ) - Раевская Ада. Страница 28

Волна экстаза буквально смыла меня с лица Земли, заставляя потеряться в пространстве и эмоциях. Никогда раньше я и представить не могла, что оргазм может быть настолько сильным.

Но на этом всё не закончилось. Влад сбавил темп, позволяя мне “отдохнуть”, но у меня все-равно дрожали ноги, хотелось упасть на постель… Сейчас я бы ни за что на свете на этих самых ногах не устояла. К счастью, никто меня и не заставлял.

Влад прижался к моей спине, целуя шею и прерывисто дыша, а я чувствовала, что вновь скоро вознесусь на пик блаженства… Я уже давно не контролировала свои стоны и всхлипы, но точно знала, что во время кульминации процесса не издала и звука. Вот и сейчас я едва не задохнулась, когда удовольствие вновь грозило затопить собою меня, но теперь, похоже, вместе с Владом, потому что ритм его движений во мне сбился.

Вспышку я почувствовала в тот момент, когда Влад вышел из меня и излил своё семя мне на поясницу. И я сейчас даже не могла связно возмутиться по поводу того, что секс у нас был незащищённым. Мне просто было хорошо, как никогда раньше.

— Кажется, это был лучший секс в моей жизни, — пробормотал Влад, прижимая меня к себе, — Вот только я хотел быть с тобой нежным… Нравится, когда тебя трахают по-жёстче?

Я настолько размякла, что говорить мне не хотелось. Но, всё же, я ответила:

— Неа, — прижалась ещё плотнее к мужчине, — Мне нравится, когда меня трахаешь ты.

Это были мои последние слова перед тем, как моё сознание померкло, обрушивая меня в объятия сна.

***

Проснулась я от громкого шёпота.

— Дана, — уже в который раз повторил Влад. — Просыпайся, соня.

Я лениво пошевелилась, постаравшись натянуть выше неизвестно откуда взявшееся одеяло на себя, но мне не позволили этого сделать, жестоко стянув его с меня. И тут я поняла, что одежды на мне нет совершенно никакой…

С необычайной резвостью я села на кровати, вслепую нащупывая одеяло и натягивая его на себя. После этого я кое-как разлепила глаза и посмотрела на того, кто безжалостно прервал мой сон.

Влад сидел на краю кровати, одетый в футболку и джинсы, явно собравшийся куда-то идти. Видимо, именно по этому поводу он меня разбудил.

— Чего? — хмуро спросила я, прижимая к груди одеяло. я вспомнила, при каких обстоятельствах вообще появилась в этой комнате, и мне стало неловко. Вроде как, и взрослая девочка, имею право, но всё же… Именно Влад приводил меня в смущение, сама не знаю, правда, почему. Наверное, всё дело в том, что он смотрит на меня настолько откровенно, что я понимаю: намечается что-то очень важное… если бы это было не так, то меня бы сейчас уже лишили и одеяла, и дара речи, заткнув рот поцелуем…

Пришлось мысленно дать себе оплеуху, потому что от мыслей и воспоминаний внизу живота начало нарастать возбуждение, которое сейчас было совершенно ни к чему.

— Того, — усмехнулся мужчина. — Ты спала и не слышала, как звонил твой телефон… — чёрт, если он ответил, то я разочаруюсь в нём. — Звонили, видимо, из клиники, а, так как, не дозвонились, мне позвонили. Твой отец очнулся.

Я сразу же позабыла и о смущение, и обо всём на свете.

— К нему можно? — это единственное, что меня сейчас волновало. Мне нужно убедиться, что с папой всё в порядке, что он жив и, возможно, пойдёт на поправку…

— Можно, ненадолго правда, но я подумал, что ты все-равно захочешь поехать, поэтому и разбудил.

Я решила не тратить время на рассуждения, а подскочила с кровати, плюнув на то, что всё ещё оставалась обнажённой и побежала в душ. Краем уха, выбегая в коридор, услышала тихий смех. Ну, и пусть смеётся, мне то что с того?

На душ и сборы у меня времени ушло примерно минут пятнадцать. Влад в это время что-то шаманил на кухне. Я, как только была готова, крикнула:

— Я всё!

После этих слов, из кухни вышел влад, держа в руках бутерброд весьма аппетитного вида. Когда кулинарный шедевр перекочевал в мои руки, я осознала, насколько голодна.

— Спасибо, — с набитым ртом проговорила я, — выходя из квартиры. Влад только улыбнулся, закрывая за нами дверь.

К машине я буквально бежала, и Влад, к моему счастью, тоже не тормозил. Только заметил:

— Подавишься же, — я после его слов прожевала последнее, проглотила и, не сбавляя шага, сказала:

— В машине доем.

Кажется, он закатил глаза.

Ехали мы молча. Влад думал о чём-то своём. а я о том, что хочу пить. Эта мысль с каждой минутой становилась всё навязчивей и навязчивей. В итоге я не вытерпела:

— Я пить хочу…

Влад спокойна, не отрывая взгляда от дороги, протянул руку к бардачку, чуть нагнувшись и задев мои колени, достал оттуда поллитровую бутылку питьевой воды, протянул её мне и вернулся в нормальное положение.

Утолив жажду, я поняла, что Влад ведёт себя крайне странно. Мне хотелось его об этом спросить, но я молчала. Вдруг сейчас он мне скажет, что я всё было ошибкой, а мне стоит убраться восвояси? Надеюсь, что нет…

Но, когда мы подъехали к центру, все эти беспокойства буквально выветрились у меня из головы: я подумала о том, что сейчас увижу отца! Это перекрывало абсолютно всё. Пусть, в дни после операции я и пыталась сделать вид, что спокойна, на самом деле это было совсем не так.

Мне порой хотелось даже приехать сюда и заявить, что я с места не сдвинусь, пока отец не очнётся. но я себя одёргивала изо всех сил и отвлекалась, как могла. По-настоящему отвлечься у меня получилось только раз… Не далее, как несколько часов назад.

На ресепшене пришлось остановиться и указать свои данные, но этим занимался Влад, я только ждала. Когда он договорил с девушкой, которая слишком уж радостно ему улыбалась, то обратился ко мне:

— Евгений Сергеевич в той же палате, что и до операции. Помнишь, куда идти?

Я кивнула и быстрым шагом направилась в сторону лестницы. Буквально на автомате добралась до палаты отца. В коридоре возле неё была медсестра. В прошлый раз я здесь никого не заметила…

— Здравствуйте, — обратилась я к ней, — подскажите, пожалуйста, а могу я навестить Истомина? Мне сообщили, что он очнулся.

Девушка с сомнением на меня глянула:

— А вы ему кто?

— Дочь, — ответила я, выжидательно на неё уставившись. С чего бы это такое недоверие? Странно.

Девушка тем временем открыла тетрадь в твёрдой обложке и сказала:

— У него в родственниках указано только одно имя: Миллер В. Е. Это вы?

— Нет, — вздохнула я. Будет мило, если меня ещё и не пустят к отцу, потому что паспорта-то у меня с собой нет. — Я Истомина Дана Евгеньевна. Владислав Евгеньевич, скорее всего, указан как родственник, потому что он оплачивал лечение моего отца.

Сам Миллер В. Е. очень-очень неторопливо появился в начале коридора, но, заметив, что я ещё не в палате, ускорился.

— Что случилось? — спросил он у меня, как только оказался рядом.

— Девушка говорит, что у моего отца родственник один — ты.

Влад вскинул брови, повернулся к медсестре и сказал:

— Ну, раз я родственник, то могу позволить не-родственнице пройти в палату?

Девушка вздохнула, махнула рукой и сказала:

— Проходите, только дверь тогда оставьте открытой, больной не тяжёлый.

Слова о “не тяжёлом” приятно отозвались в груди: если уже медсестра это признаёт, то что-то, возможно, это и значит. Надеюсь-надеюсь.

Я накинула халат и сказала Владу:

— Я не долго, папе в любом случае сильно напрягаться нельзя. Мужчина кивнул и, прислонившись к стене, начал демонстративно ждать.

В подобии “прихожей” палаты обнаружилась ещё одна медсестра. Видимо, она через стекло наблюдала за состоянием отца. Она на меня никакого внимания не обратила, и я спокойно вошла.

Папа, видимо, дремал, но услышав звуки, открыл глаза. Я беспокоилась о его состояние, но минимальное количество аппаратуры вокруг внушало надежду на стабильность его состояния.

— Привет, папуль, — обычно я не использовала такие слащавые обращения, но сейчас мне хотелось каждым своим словом показать, как я по нему скучала и как я рада тому, что он очнулся. — Ты меня напугал, ужас просто… Я с ума чуть не сошла за эти дни.