Прячтесь! Будет ограбление! (СИ) - Иванов Стас "De_souza". Страница 21

Вытерев о коврик ноги, войдя в прихожую и осторожно прикрыв за собой дверь, троица очутилась в абсолютной тьме. Не было видно ни зги.

— У кого фонарик? — шепотом спросил Глебов.

— У тебя, — донесся голос Шутова. — Или у Гоши.

— У меня нету.

— У меня тоже.

— Придурки, я же просил захватить фонарик. Кто влезает в чужой дом без фонаря?

— Вот сам бы и взял его, — кинул из тьмы Шутов.

— Тише вы, не ругайтесь, — попросил Покровский. — У меня есть зажигалка.

Чиркнуло колесико зажигалки, вспыхнул слабый огонек, выхватив из тьмы четыре смотрящих друг на друга лица — три в лыжных масках и четвертое, скрытое под забралом рыцарского шлема с красным плюмажем.

Появление нового действующего лица было столь неожиданным, что парни тихо вскрикнули, а огонек зажигалки погас. Во тьме послышались звуки возни, раздался металлический звон. Спустя секунду снова чиркнула зажигалка, однако голова в шлеме куда-то исчезла.

Дрожащим голосом Глебов спросил:

— Ч-что э-это было?

— Ложная тревога. — Шутов поднял перед собой пустой шлем от стоящего при входе рыцарского доспеха.

— Черт, я чуть не обделался, — выдохнул от облегчения Глебов.

Поползав по меню своего сотового, Покровский зажег встроенный в него фонарик и в ответ на вопросительные взгляды друзей смущенно пожал плечами.

— Я забыл, что у меня телефон с фонарем.

— Ну Гоша, ну соберись, — простонал Глебов.

— Постараюсь, — вяло пообещал тот и, поведя телефоном, осветил прихожую, на стенах которой висели мечи, секиры, булавы и щиты. Из прихожей вверх убегала лестница красного дерево в форме буквы Г, дверной проем вправо вел к застеленной веранде, а в помещении слева располагалась просторная кухня с несколькими приоткрытыми дверьми — в душевую, туалет и сауну.

Водрузив на голову шлем, Шутов поднял забрало и с восхищением заметил:

— Классно. Чтоб я так жил.

— М-да, — завистливо протянул Покровский. — Мне теперь даже захотелось прирезать этого мужика.

— У него кухня, больше чем вся наша хата, — заметил Глебов. — Вот жлоб.

— И эти железяки на стенах… — поддакнул Шутов. — Лучше бы отдал их нам. Мы бы им нашли применение.

Схватив со стены меч, Глебов повесил фомку на крючок для оружия и спросил:

— Где его искать?

— В таких домах спальни обычно наверху, — кивнул на лестницу Шутов и тоже протянул руку к висящей на стене обоюдоострой секире.

— А мне хватит этого, — решил Покровский, схватившись за рукоять гусарской сабли.

За пятьдесят три года, прожитые им на свете, Аркадий Синявкин не раз сталкивался со смертью. В него стреляли из пистолета и автомата, пару раз пыряли ножиком, пытались взорвать гранатой и проломить череп битой, однако он всегда выходил из всех передряг если не целым и невредимым, то отделавшись малой кровью. Но этой ночью он находился к смерти ближе, чем когда-либо еще. И явилась она к нему в довольно странном и, даже можно так выразиться, эксцентричном виде.

Три вполне безобидных и интеллигентных студента в один ряд стояли у изножья его кровати и нервно сжимали в руках меч, секиру и саблю. Двое из них еще как-то могли сойти за безжалостных убийц, ибо были в лыжных масках, но на голове третьего покоился рыцарский шлем, из-под поднятого забрала которого сверкали стекла очков.

Знал бы Аркадий Синявкин, кто именно собирался отправить его на тот свет, он бы никогда и ни за что не поверил, что такое возможно, однако он ничего не знал — раскинув руки, громко храпя, он крепко спал. На прикроватной тумбочке стоял пузырек со снотворным, стакан воды и освещающий спальню мягким светом ночник. Одеяло на широкой двухместной кровати — единственном предмете мебели в комнате — было откинуто в сторону, позволяя троице разглядеть массивное туловище Аркадия, выдающийся вперед, округлый, но не обвислый живот и бугры слегка заплывших жиром мускулов на плечах и руках. Тело мужчины было покрыто множеством синюшных тюремных татуировок, под ними можно было разглядеть несколько шрамов от пулевых и ножевых ранений.

— Теперь я понимаю, почему он никого не боится, — очень тихим шепотом произнес Шутов.

— Да, дядька явно непростой, — кивнул Покровский.

Сглотнув, Глебов тоже решил высказаться:

— Что-то мне стремно убивать такого.

— А он точно банкир? — спросил Шутов. — Может, мы ошиблись домом?

Глебов покосился на друга.

— Ага, в этом поселке под каждым забором есть подкоп. Нет, он точно наш клиент.

— Парни, как сделаем это? — робко спросил Гоша.

— Защекочем до смерти, — прошипел Шутов. — Зарежем, конечно.

— Тогда… тогда… — взглянув на друзей, Покровский предложил: — Нужно, чтобы каждый нанес по удару. Круговая порука, как в кино. На случай если нас повяжут. Тогда мы будем уверены, что никто из нас не признается и не сдаст других. Участвовать должен каждый. Так будет правильно. Нужно чтобы каждый нанес ему по смертельной ране, пока он еще жив.

— А отличная идея, — согласился Шутов. — Да, давайте так и сделаем.

— И как нам нанести ему по смертельной ране? — удивился Глебов. — Кто-нибудь знает, куда надо бить, чтобы удар был смертельным?

Поразмыслив, Шутов прошептал:

— Тогда давайте сделаем так. Вы отрубите ему по одной ноге, а я отрублю ему руку. Тогда он точно не выживет. Идея моя, поэтому я буду бить последним. Кто хочет начать?

— Что вы несете, придурки? — прошипел Глебов. — Если не завалим его с первого удара, он сам отрубит нам руки и ноги. Вы посмотрите, какой он здоровый. Он же натуральный бегемот.

— Значит, нужен один точный удар в сердце.

— И кто это сделает? — спросил Покровский.

— Конечно, ты, — мгновенно решил Шутов. — Мы сейчас здесь только из-за тебя.

— Эй-эй, это ты подбил всех на ограбление. Поэтому бить тебе.

— Какое мне? Я категорически против! И я не переношу вида крови!

— Решайте быстрее, — переминаясь с ног на ногу, велел Глебов. — Он может проснуться.

Даже маска умудрилась передать то жалостливое выражение лица, которое состроил под ней Покровский.

— Я не могу.

Чуть задыхаясь, Шутов схватился за грудь и кое-как выдавил:

— Я-я т-тоже.

— Сыкуны! — кинул Глебов. — Почему я всегда должен все делать сам? Два скунса…

Одарив друзей полным презрения взглядом, Сергей обошел кровать сбоку. Помявшись, он перехватил рукоять меча двумя руками, занес его над головой и так и замер, собираясь с духом.

Всхрапнув, Синявкин положил руку на пузо и принялся почесывать его. Рука упала на кровать, и Аркадий, причмокнув губами, захрапел громче прежнего.

Поколебавшись, Глебов опустил занесенный над головой меч.

— Я не хочу убивать его. Я не могу…

— Тогда воспользуемся планом «Б», — с облегчением решил Шутов.

— Что еще за план «Б»? — удивился Глебов.

— Мы убьем его, не убивая его.

Подойдя к рыжему, Сергей схватил его одной рукой за воротник ветровки и притянул к себе.

— Чего ты раньше молчал?!

— Ну, это… план не самый легкий в исполнении. Надежней было бы завалить этого дядьку.

— Дебил, — громко прошептал Глебов, — я тебя сейчас сам завалю! Я из-за тебя чуть не отрубил башку какому-то левому мужику!

— Ладно-ладно, извини.

— Говори, что надо делать!

— Для начала…

Глава 19

Однако Шутов не успел поделиться своей идеей — клацая по полу когтями, в комнату, энергично помахивая обрубком хвоста, вбежала собака. Найдя взглядом своего хозяина, пес открыл от возбуждения пасть и что есть мочи ломанулся к кровати, явно намереваясь заскочить на нее.

Раскинув руки в стороны, Покровский попытался было преградить псу путь, однако тот нырнул между его ног, едва не свалив парня, запрыгнул в кровать хозяина и, поскуливая от возбуждения, принялся облизывать лицо Аркадия.

Не разлепляя век, Синявкин оттолкнул от себя морду пса, но отделаться от игриво настроенной девяностокилограммовой машины для убийства было проблематично даже для него.