Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros". Страница 3

– Это уже не я, это уже кто-то или что-то намного выше меня. Я тут не по своей воле, так что кручусь как умею.

– Хорошо, пока что ваши предложения выглядят очень заманчиво. Что я могу обеспечить со своей стороны… Вы уже немало помогли мне, за это я вас должен поблагодарить. Хотелось бы лично встретиться, но как я понимаю – вы постараетесь избежать встречи?

– Нет, вовсе нет. У меня есть свои способы обеспечить безопасность. Ваши люди заметили несколько устройств, когда забирали посылку. Забрали и их тоже – это камеры наблюдения, хорошо, что вы приехали лично, хоть и постояли у подъезда. Да, я наблюдал за вами через другие камеры. Поэтому и позвонил.

– Очень хорошо, – буркнул Берия, – вам палец в рот не клади. Хорошо, договоримся с вами встретиться. Где пожелаете?

– А давайте в безопасном месте, где не будет лишних свидетелей. Скажем, как вам одна из кафешек в Москве? Недалеко от всё тех же чистых прудов, которые я выбрал в качестве места появления.

– Хорошо. Поговорим лично – там видно будет. Завтра?

– Завтра утром, вас устроит? У меня как раз выходной.

– Так вы ещё и работаете?

– Конечно, я же не уголовник какой-нибудь, шарабанящийся по окрестностям. А среди целого легиона рабочих меня поди найди.

– Хм… Верно. Хорошо, как называется заведение?

Я назвал ему и заведение, и место и время встречи, и теперь мог уже не скрываясь приехать туда на автомобиле. Утром я самым наглым образом оделся поприличнее, выехав за пределы города, и создал самый подходящий автомобиль, чтобы прибыть на встречу. Большой военный бронированный внедорожник. А чтобы потом не думали, что можно в меня по дороге стрельнуть. Внедорожником стал выкидыш итальянского автопрома, ивеко, на котором я доехал аж до самого заведения. Время было утреннее, на дорогах Москвы – полным-полно людей, вокруг кафетерия людей тоже хватало, но внутрь зайти было проблематично – возле входа стояли люди в форме, и там же присутствовала машина. Зис-101, кажется. Я подъехал рядом и игнорируя недовольство, припарковал свою машину прямо за ЗИСом. Ух, ну вот и настало. Потому что бегать в разные стороны как бы нельзя – либо нужно было сразу сматывать удочки и сматываться из страны, либо… либо прыгать в это болото.

Я вышел и направился к входу в кафетерий, который перекрывали двое людей в форме.

– У меня встреча, – хмуро сказал я им, – Извольте отойти.

– Документы, товарищ.

– Хех, – я протянул ему паспорт, – хотя это уже наглость с вашей стороны.

Он посмотрел на меня так, словно… Ну в общем, товарищ явно чувствовал, что меня можно огреть чем-нибудь по спине. Нет, мил человек, не выйдет. Он отошёл и я наконец-то смог войти внутрь. Кафетерия не работала. То есть никого из персонала в кафешке нет, мест тут немного – столики, стойка, ну там же и продавали всякое, не сказать чтобы совсем уж вкусно.

За одним из столиков сидел и мой визави, сидел и судя по чашке, пил чай или кофе, с вчерашней булочкой, взятой из буфета.

– Доброе утро, – я подошёл ближе, сел за стол.

– И вам доброе, – удивительным образом, знаменитый нарком не наводил ужаса или страха, и выглядел вполне обычным, немолодым, лысеющим интилигентом. Он отложил газету и потёр переносицу, – ну и заставили вы нас побегать, товарищ…

– Киврин.

– Товарищ Киврин. Если это конечно настоящая фамилия.

– Что вы, как можно, конечно же нет.

– Вы хотели личной встречи – вот я приехал. Всё-таки интересно, откуда у вас все эти сведения, товарищ. Может книжку с собой прихватили.

– Можно и книжку, хотя я предпочитаю интернет, – вряд ли это что-то сказало Лаврентию Павловичу, – можно и рассказать вам мою грустную историю. Жил я себе жил, не тужил, неплохо даже жил, до определённого момента. А потом бац – и оказался здесь. В смысле – в вашем времени, на восемьдесят лет раньше. И вдогонку – пожалуйте способность создавать вещи, – я щёлкнул пальцами и на столе появилась бутылка хорошего вина и два бокала, – ну а поскольку… – я приступил к открытию бутылки, – информационные технологии шагнули далеко вперёд от библиотек и книг, то достать нужную информацию для меня труда не составило, с такими то возможностями.

– И почему вы не покинули страну? Ни для кого не секрет, что жизнь у нас совсем не сахар. Плюс, как вы правильно заметили, есть серьёзные угрозы вашей безопасности.

– Исходящие в том числе от вас, – кивнул я, – но что вы можете мне сделать? Посадите в тюрьму? – налил ему вина, – Я могу в любой момент так же легко создать рядом с собой бомбу, тонн на пять-десять. И в радиусе сотни метров не останется ничего живого. Я умру? Ну и ладно, бывают в жизни огорчения. Зато не сдамся. Заблокировать мою способность невозможно, я уже пробовал. Ограничений… я пока до них не дошёл. В общем – давайте жить дружно, а не угрожать друг другу. Хотя человеку вашего положения, должно быть, очень непривычно общаться с тем, кого может и хочется, да невозможно взять да кинуть за решётку.

– Вы меня совсем уже считаете каким-то злодеем во плоти, – возмутился Берия.

– Нет, что вы, Лаврентий Павлович, не злодеем, и не героем. У меня есть вся информация, в том числе и о вас. Пожалуй, вас и вашу службу, как прошлую, так и будущую, вплоть до самой смерти.

Берия слегка напрягся:

– Смерти? Когда? От чего?

– От пули. Обычный расстрел, как английского агента, – я усмехнулся, – забавно получилось. Человек, которого считают одним из главных в политике репрессий тридцатых-сороковых годов, сам был репрессирован по ложному и абсолютно идиотскому обвинению.

Берия потерял маску самообладания:

– Как это случилось? Когда? За что? Сталин приказал?

– Спокойствие, – я помахал рукой, – Сталин к тому времени уже отдал концы. Некоторые считают, что его отравили, но перед этим он избавился от своего телохранителя, кажется, по фамилии Власик. И дальше пошло-поехало всё вразнос. Удивительно, как судьба целой страны и всего мира оказалась зависела от одного генерала Власика, верно?

– Он что, так важен? – Берия сел обратно, схватил бокал и выпил залпом прекрасное вино, – Знаю я Власика.

– Он стоял на страже вождя. Когда вождь от него избавился – по каким-то своим мотивам, прожил сам после этого год. Но это, конечно же, всего лишь версия. У вас в партии вообще чёрте-что творится. Тот ещё балаган, между нами говоря.

Берия скрестил перед собой пальцы:

– Хорошо. А теперь можно предметно.

– Спрашивайте. Я не историк, не библиограф и знаю не больше, чем могу прочитать в архивах. К тому же, у вас война на носу – осталось чуть больше месяца. Главная война, такая, что пол страны раздолбают, вся промышленность перетряхнётся, все сферы жизни с нуля… Думаю, сейчас беспокоиться о мелких интригах – последнее дело. На лично мой взгляд, сейчас это мелочь.

– Хорошо, по войне я кое-что прочитал. Её начало мы ждали, но не так рано…

– Всегда ждём плохого попозже, – вздохнул я.

– Есть такое. То, что начальный этап войны пошёл не по плану… это вызвало большое удивление, но я думаю, докладывать наверх об этом пока рано.

– А не боитесь? Узнает ведь вождь, может рассердится.

– Пока он пребывает в блаженном состоянии духа и уверен в силе партии, социалистической сознательности и рабоче-крестьянского патриотизма. На первых порах вы, в общих чертах, очень реалистично описали поведение руководства страны – хотя очевидно, что наша армия не выдержит столкновения с такой отлаженной военной машиной, как вермахт. Отрезвление произойдёт со временем, но не в первые дни точно.

Я мог только покачать головой.

– Лаврентий Павлович, всё, что мы можем сделать в таких условиях – это действовать отдельно, в нужном направлении. Но один в поле не воин, даже если это я. Даже если я могу найти и распечатать чертежи превосходных танков и самолётов – технологического уровня для них нет.

– В любом случае, имея правильную информацию, можно отказаться от заранее бесполезных проектов и освободить колоссальные мощности и ресурсы, – покачал головой Берия, – вот в этом главная ценность вашей информации.