Очередной советник Сталина с ноутбуком и суперсилой (СИ) - Бандильерос Ганс "Bandileros". Страница 59

– Тогда понятно. Но всё равно, чтобы хорошо работало – нужно найти молодых и энергичных трактористов, провести тщательное обучение, а это время. Нельзя просто так сесть на трактор и начать пахать. Или можно?

– Нельзя. Вот что, давайте займёмся удобрениями и новыми сортами пшеницы и прочих зёрен, а там видно будет.

Поросёнок пётр и его… ну вы поняли. Вообще, выращивать что-то – это то ещё хобби. Занятное, забавное, и хороший способ отдохнуть от всех проблем, коих постоянно появляются. То на заводе что-то пойдёт не так, то ещё что Берии нужно – прямо кошмар. Хочется побыть наедине с природой, хотя бы в такой форме. Завести свою ферму и стать фермером? Ну вариант неплохой, я за. Если это будет хобби, а не постоянная работа – колхозником становиться я не хочу.

Но будучи обеспеченным всем желаемым человеком, что мешает мне заняться чем-то подобным не из жадности или нужды, а просто из желания отдохнуть?

Так что ехал я на тракторе Claas, кто скажет, что я колхозник – пусть удавится. Обзор – как из аквариума, сидение удобное, компьютер под боком, управление цифровое, мощность полтысячи лошадей и по четыре колеса на оси – вот это трактор. О комфорте говорить излишне – рабочее место оператора как маленькая квартира. В такой трактор хочется не то что в чистых сапогах – в перчатках входить. Чтобы не запачкать красивую отделку. Но я без перчаток. Усилий прилагать не надо, дискомфорта оператор не испытывает – особо не трясёт, не болтает, не сквозит. Мне очень понравилось – почти как за рулём комфортного кроссовера, всё сделано для любящего удобства водителя, можно не работать, а отдыхать на месте.

Словно в медиативной залипательной игре – включил музычку, какую-нибудь Энигму, и расслабляешься, выполняя план работ – широченный плуг, требующий высокого тягового класса. Опустив плуг, сверился с инструкцией и начал работу, по ходу дела ещё включив музыку.

Время пролетело незаметно – и за день удалось распахать довольно большую площадь. А как обстояли дела у ребят… Которые тут работали… Я видел их на поле – они пахали. Я тоже пахал, до самого вечера, так что когда пришёл конец рабочего дня – вместе с остальными поехал на базу – заодно оценил результат дневных трудов. Вспахал я вдвое больше, чем обычные трактористы. Но и машина у меня больше и мощнее. Чтобы не заниматься секретностью, я был вынужден выдать им машины самые обыкновенные. Но современные вариации, не советское ретро – на последнее мне не хватило садизма.

Загнав технику в боксы, я мог выслушать отзывы потребителей, так сказать – естественно, воцарилась свалка, и болтали все кто о чём – ребята не впервой на тракторе, но пахоту начали только сегодня. Поэтому я решил потереться в кругу трактористов-водителей и узнать, какие у них имеются претензии или вопросы к технике. А претензий, как оказалось, нет вообще – ребята делились впечатлениями, курили, много курили и отзывы были скорее восторженные и гневные – гневные потому что не сразу въезжают в то, как этим работать, а восторженные – потому что въехав, наслаждаются работой. Ну правда, я как-то пробовал на советском тракторе СХТЗ проехаться, завести, всё такое… Не понял одного – почему советские конструктора считали, что тракторист – это грубый, крепкий, могучий мужик, который должен таким оставаться всегда. Трактор должен скрипеть, шуметь, где не надо поддувать, где надо – не греть, и вообще, советский трактор это испытание для его водителя.

О комфорте нежных пятых точек трактористов никто особо не думал – скажите спасибо, что не по колено в грязи да на лошади. При таких темпах выпуска… могли бы хоть разок не пожлобиться на условия комфорта, но нет – похоже, идеология была рабочая, что крестьянин должен остаться крестьянином. И если ему будет удобно и комфортно – то он работать не захочет. Поэтому я и наблюдал целый поток восторга вперемешку с непониманием.

Отряхнувшись, пошёл к зданию администрации. Туда же уже отправлялась машина. Да, думаю, удивление трактористов и их шок от комфортабельных кабин с кондиционерами и отопителями, и мягкими креслами – это ничто по сравнению с тем, как на меня смотрел Левченко.

Левченко Геннадий – это ещё один наш гений. Директор, присланный Берией – руководил когда-то колхозом, успешно руководил, но потом его сместили с должности, не выдержал конкурентной борьбы за план, и шарабанился бы он дальше по стране, если бы не предложение занять место руководителя тут, в агропредприятии.

– Ну что, как первый рабочий день? – войдя в его кабинет, спросил я.

В кабинете был Левченко, который выглядел как анекдотичный глава колхоза, в очень такой деревенской одежде, и ещё наш бригадир, вместе они что-то считали.

– Товарищ Киврин, как удачно, что вы зашли. Это я у вас должен спросить.

– Отлично отдохнул, – я сел в кресло рядом с его столом и вытянул ноги, – не работа, а сказка. Всегда бы так.

– Я тут с товарищем бригадиром обсуждаю как раз рабочий день.

– Хватит ли вам людей и оборудования, чтобы всё вспахать?

– Должно хватить. Выходит, что за день вспахали приблизительно двенадцать гектар на машину, в среднем.

– Тц, – я цыкнул зубом, – двенадцать гектар на машину. Всего у нас сто двадцать специальных высокотяговых и четыреста семьдесят универсальных тракторов. Четыреста семьдесят тракторов, при таких темпах и силах, у нас уйдёт двадцать дней на всю пахоту.

– Мы можем увеличить, ребята первый день в поле, – возмутился директор колхоза, – конечно они не показали профессионализм. Товарищ Глазьев уверяет меня, что можно вспахать до двадцати с каждой машины.

– Только с пропашной, – поправился Глазьев, – машины дико мощные и прекрасно тянут широкие плуги. Почва здесь ещё холодная, рано пахать начали.

– Нам ещё возиться с удобрениями, так что небольшой запас по времени надо было сделать. Хорошо, я постараюсь организовать больше пропашных машин.

– Да не надо, мне ребят нужно в поле вывести, больше, намного больше. Обычных тракторов бы.

– А у вас что, разве мало? Сегодня работала всего сотня – обычных универсальных тракторов у нас больше четырёхсот. Четыреста шестьдесят, если быть точным.

– Ваша правда, завтра будет уже две сотни, обещаю.

– Вот что, давайте изменим подход к организации. И планировку хозяйства тоже.

– Что вы под этим имеете в виду? – поинтересовался Левченко, – у нас и так поля раздельные, бригады тоже.

– В том то и суть. Позвольте мне взглянуть на топографический план…

Бумага быстро нашлась. Это был красивая, цветастая, отпечатанная на хорошей бумаге, карта всех наших полей.

– Бригад сколько?

– Сорок бригад по тридцать человек в каждой, – сказал Левченко, склоняясь над картой, – и что мы тут неправильно сделали? Всё по инструкции.

– Нет, вы сделали очень неплохо. Не мне вас учить, хотя предложить вариант я могу, а вы его рассмотрите. Я не партийное руководство, можете объяснить, что к чему.

– Это я с радостью, – обрадовался Левченко, – смотрыте. Поля разделили по пять гектар каждое. Рабочих по колхозным порядкам поделили на бригады, только бригады у нас большие. Всего вышло десять тысяч маленьких полей.

– Почему поля такие небольшие? – уточнил я, – один человек за смену пашет вчетверо больше.

– Из-за подвода воды. Трубопровод ребята проложили продольно, – он показал своей морщинистой рукой, как проложены трубопроводы, – там же дренажные колодцы устроили, чтобы значит излишки того, выкачивать из земли и сбрасывать подальше. Дороговизна постройки конечно жуткая, но как иначе справиться с таким гигантским объёмом? Работает. Прямоугольное поле обрабатывать проще – когда рядов немного, но они длинные, меньше тратится сил на разворот техники, меньше для этого нужно места.

– Это я знаю, так что мы имеем в итоге?

– Получается двести пятьдесят участков на каждую бригаду. Или шесть с лишком на каждый трактор. По моим расчётам, – он достал откуда-то из стола тетрадку, – самые трудоёмкие процессы – пахота, и если работать будут все, вообще все, то вспахать можно поле за полутора суток. У нас выходит профицит в тракторах и трактористах, практически четырёхкратный. Ведь пахота – самая трудоёмкая операция. А посеять, окучить, удобрения разбросать – это проще и быстрее.