Мост (ЛП) - Андрижески Дж. С.. Страница 122

— Салинс тут ни при чём, — пробормотала Уте. — Это тот, другой. Тень.

— И как именно он собирается это сделать? — голос Дитрини стал угрюмым. — Он действительно в это верит? Или это просто ещё одна мифологическая болтовня от нашего таинственного человека в чёрном? Опять его мистические пророчества о нашем славном конце дней…?

— Он утверждает, что может это сделать, потому что Меч — один из Четвёрки, — сказала Уте. — Он говорит, что пока остальные из Четвёрки живы, он не умрёт. Он утверждает, что пожизненная связь не имеет над ним власти, поскольку он один из Четвёрки.

— И всё же наш Прославленный Меч однажды чуть не погиб, не так ли? Когда он был разлучён со своей парой? Или наш славный пророк не знает об этом?

Уте нахмурилась.

Балидор полностью видел её профиль. Он крепче сжал оружие, когда понял, что теперь ему видна половина лица Дитрини. Он отступил назад, когда женщина повернулась в сторону Дитрини, снова закрывая Балидору обзор.

Она скрестила руки на груди, шире расставив ноги.

— Он действительно чуть не умер, — признала Уте. Она сделала неопределённый жест рукой, но Балидор буквально видел конфликт в её свете и теле. — Я не знаю, как они собираются это сделать, старик. Возможно, сейчас, когда Война активизировалась, всё по-другому. Возможно, есть и другая причина. Я знаю только, что Салинс был уверен, что это можно сделать… и что это связано с двумя другими членами этой Четвёрки.

— Ты надеешься, что он прав? — сказал Дитрини с улыбкой в голосе.

— Конечно, я надеюсь, что он прав! Как и положено любому приверженцу расы!

— Ты верная, да, — смех Дитрини искажался ветром. — Да. Я полагаю, что ты хотела бы быть очень преданной нашему брату, Прославленному Мечу.

Голос видящего Лао Ху стал откровенно насмешливым.

— Я думаю, ты хотела бы подползти к нему на четвереньках, сестра… я прав? Возможно, ты надеешься быть там, когда твой хозяин объяснит Мечу его варианты из числа женщин-видящих, которые снова попадают под его командование. В конце концов, мужчина должен питаться, не так ли? Даже после того, как его сучка-жена, любящая червяков, окажется во власти червей и воронов?

Балидор увидел, что уши женщины покраснели.

Он представил себе, что её лицо должно быть того же цвета, ещё до того, как увидел, что её пальцы в перчатках сжались вокруг рёбер, обхватывая верхнюю часть тела. Она переступила с ноги на ногу, вызывающе вскинув подбородок.

— Ну и что с того? — сказала она. — Разве ты не желал того же, старик? С его женой?

Видящий Лао Ху тихо усмехнулся, положив руку на плечо женщины.

— Да, это так, — подтвердил Дитрини. — Я очень любил её, моя юная сестра… и до сих пор люблю, если только это возможно. Я желаю этого больше, чем могу выразить словами.

Этот низкий смешок вернулся и пополз вверх по спине Балидора.

— …По крайней мере, не заставив тебя покраснеть ещё сильнее, моя прекрасная сестра, — его голос изменился, стал горьким, несмотря на то, что Балидор слышал в его словах более мелодраматическую печаль. — У меня есть свои причины желать снова увидеть Меча живым, дорогая сестра… но боюсь, что «верность» тут ни при чём. Мне тоже было бы приятно видеть, как он умоляет, но, возможно, не совсем так, как ты себе представляешь.

Балидор почувствовал, как его челюсти ещё больше напряглись.

Жалость к себе, которая жила в словах старшего видящего, полная и абсолютная поглощённость собой, стоявшая за ними, вызвали в груди Балидора что-то вроде жара.

Дитрини издал протяжный страдальческий вздох.

— Я не могу описать тебе, как сожалею о кончине моей драгоценной девочки, — сказал он Уте, крепче сжимая её плечо. — Без неё моя жизнь утратила смысл. Я ещё не знаю, что буду делать. Хотя… признаюсь, я с нетерпением жду встречи с её прекрасной дочерью. Я увидел её образ, и моё сердце наполнилось такой радостью, когда я узрел мою драгоценную девочку в этом прекрасном, невинном лице.

Балидор почувствовал, как стиснулись его зубы, а к горлу подступила тошнота.

Он вспомнил слова видящего Лао Ху об Элли, визуальные эффекты, которым он подвергал их всех, когда они допрашивали его. Он сделал всё возможное, чтобы сексуализировать Мост самым унизительным образом, и делал это с тем же самым тошнотворным тоном голоса.

Этот ублюдок прикоснётся к дочери Элли только через труп Балидора.

В этот момент Уте вышла из-под руки старшего видящего.

Мгновение растянулось, странная тишина овладела сознанием Балидора, когда женщина плавно отступила в сторону. Только шум ветра над крышей нарушал физическую тишину. Даже это казалось далёким, почти нереальным.

Балидор успел заметить выражение отвращения на лице Уте, едва заметный изгиб её губ, прежде чем она дала ему возможность, которой он ждал, может быть, уже несколько месяцев, с того самого первого разговора с Дитрини в подвале отеля.

Сфокусировав взгляд, Балидор чуточку скорректировал прицел, наведя его на вытянутое лицо видящего с серебряными глазами и длинными, заплетёнными в косы волосами цвета железа.

Затем, ещё крепче прижав приклад винтовки к плечу…

Балидор выстрелил.

Глава 48

Она не здесь

— Что с ней такое? — пробормотал видящий-мужчина. — С Мостом?

Чандрэ заметила, что он то и дело оглядывается на Элли.

Его голые предплечья и шея напрягались, пока он склонялся над открытыми органическими контурами. Чандрэ видела, как сзади на шее видящего волоски встали дыбом. Она не могла сказать, вызвана ли эта физическая реакция волнением или холодом, но она действительно ненавидела то, как он продолжал смотреть на Мост.

Это было слишком знакомо. Чересчур знакомо.

Нахмурившись, она оглянулась на машину, в которой сидела старуха, держа голову Моста на коленях.

— Она мертва, — отрезала Чандрэ.

— Что? — взгляд Сурли метнулся вверх, тёмные зрачки стали размером с острие булавки. Ситцево-ореховые радужки его глаз сделались шире и ярче. — Что, di’lantente a’guete, это значит? Мертва? Как она может быть мертва? Мост?

В глазах мужчины появился страх.

— Она не может быть мертва, — сказал он более твёрдо, словно вызывая её на спор. Он снова повернулся к пульту. — Это, должно быть, уловка… этого грёбаного Тени. Иначе зачем старухе её тело?

Чандрэ тихонько щёлкнула, сжимая пистолет, который держала в руке.

Она посмотрела на Анале, женщину-видящую, которая пришла из отеля со старухой и человеческой девушкой, затем на Деймона, видящего из её собственной команды. Зелёно-голубые глаза Анале в темноте улицы выглядели жёстче. Чандрэ наблюдала, как она окидывает взглядом неосвещённое пространство между зданиями, ища угрозы и, казалось, не замечая их троих у задних дверей Башни. Но даже так, Чандрэ понимала, что слова Сурли подействовали и на Анале, даже если они не уменьшили бдительность её света, пока она стояла на страже.

Какие бы ни были проблемы у Сурли с Мостом, он не единственный, кто так отреагировал на известие о её смерти. Если выяснится, что Мост убита, у них начнётся полномасштабная паника. Мало того, что видящие будут горевать о потере своего посредника — многие посчитают, что война закончилась.

Они решат, что Дренги победили.

Чандрэ гадала, сколько людей даже в их собственном лагере переметнётся на другую сторону, ища защиты от Тени, когда это произойдёт. Она гадала, сколько из них объяснит это следованием за новым любимцем Тени, Грозной Войной.

Но мысль о Касс вызвала в её сердце достаточно острую боль, чтобы стиснуть зубы.

Отвернувшись от Сурли, Чандрэ молчала, пока ей не удалось стряхнуть с себя это чувство.

— Возвращайся к работе, брат, — пробормотала она, щёлкнув пальцами. — Твоя кузина добивается больших успехов, чем ты.

— Потому что она какой-то мутант, — пробормотал Сурли.

— Я слышала, что ты хорош в этом, брат… неплохо управляешься с машинами, — усмехнулась Чандрэ. — Даже Мост, кажется, так думала. Ты предотвратил комп-атаки в Китае, не так ли? В одиночку? Или это было просто хвастовство? Попытка произвести на неё впечатление?