Последний рубеж (СИ) - Шерола Дикон. Страница 28

Пришлось расположиться в подвале прямо на голом полу. С одной стороны здесь было чертовски неудобно, но с другой — было ощущение некоторой безопасности. Этот дом не уничтожили, его оберегали, словно он имел ценность для своего бывшего хозяина.

— Мне не нравится его состояние, — произнес Эрик, еле слышно обращаясь к Дмитрию, когда Адэн наконец вновь провалился в сон. Дыхание мальчика было сиплым, пульс слабым, а сам он, казалось, еще больше напоминал мертвеца.

— Он говорил, что выдерживал по три дня, — тихо отозвался Лесков.

— Мало ли, что он говорил… Если бы он обратился ко мне раньше, еще до войны, я бы нашел способ извлечь его оттуда. Так нет же, надо было «прийти» именно тогда, когда я снова оказался беспомощным. Раньше у меня хотя бы были связи.

— Связи с «процветающими»? Не смешите меня, — ответил Дмитрий. Затем он улегся на пол и попытался было нащупать свой рюкзак, но, вспомнив, что подложил его под голову мальчика, устало вздохнул и закрыл глаза.

— Лучше скажите мне, что вас связывает с этим ребенком? — чуть помолчав, продолжил он. — Вы не настолько сентиментальны, чтобы я рискнул предположить, что он — ваш друг. Но и на родственников вы не похожи.

— Какая вам разница, Барон? Я для вас — такая же марионетка, как и он. Или, думаете, я не понимаю, почему вы взяли с собой снотворное? Даже еще не зная этого пацана, вы уже воспринимали его, как полезный кусок мяса.

— Я не стану вас разубеждать, — ответил Лесков. — Каждый верит в то, во что ему удобно, и, если пытаться доказать ему обратное, этот человек лишь разозлится и еще больше уверится в своей правоте.

— Но за Миллера… Все-таки спасибо.

— Пожалуйста, Эрик. К счастью, это было самым простым за все время нашего пребывания здесь.

На какое-то время воцарилось молчание, и Дмитрий уже подумал было, что наемник уснул, как внезапно тот произнес:

— Я действительно думал, что Лунатик поможет нам выиграть войну. Ведь он являлся ко мне в своем нормальном обличье, но никак не в роли живого скелета. Честно говоря, не уверен, что пошел бы за ним, зная, что он при смерти. Одно дело — обещать вернуться за нормальным человеком, и совсем другое дело — за трупом.

— Вы дали ему обещание?

— Звучит невероятно, не правда ли? Неужели крысы вроде меня могут держать свое слово?

— Я не считаю вас крысой. У вас просто…, - Дмитрий прервался, подбирая подходящие слова, — несколько «иные» ценности. Вопрос заключается в том, что заставило вас дать подобное обещание? Я бы на вашем месте в жизни бы сюда не вернулся.

— Вернулись бы, — усмехнулся Эрик. — Если бы знали, что именно этот пацан помог вам сбежать. Помните ту чертову дверь? Единственную, с кодовым замком, которую не откроешь сенсорной отмычкой? Так вот он открыл мне ее. Я не знал этих цифр, и меня бы убили, если бы Лунатик не вмешался. Я поклялся, что вернусь за ним. Но для начала мне нужно было хоть немного встать на ноги, обзавестись знакомыми. С Лунатиком мы продолжали общаться. Он приходил ко мне во сне, но предпочитал не рассказывать о себе. Я попросил его подождать хотя бы год — не мог я просто так вернуться на базу. Даже если бы мы сбежали, нас бы запросто нашли. Кстати, это еще одна причина, за что я ненавижу «энергетиков». Во сне я видел Лунатика нормальным, и он говорил мне, что с ним ничего не делают. Вот я и немного успокоился. А затем я совершил роковую ошибку — обратился к Сильверстайну…

— К Ричарду? — не поверил Дмитрий. Он вспомнил, что именно этот человек организовал ему встречу с советом по поводу «смерти» Оксаны.

— Да, из всех моих знакомых он был ближе всего к нынешнему совету «Тринадцати». Так я стал работать на них. И одним из моих первых заданий было убить нескольких «блуждающих»… Тогда я не понимал, зачем это нужно. Но работа на них гарантировала мне защиту, а, значит, и шанс вернуть Лунатика. В их лабораторию нельзя просто так зайти и что-то забрать. Мне нужно было «официальное» разрешение… Но, когда все уже было готово, Лунатик перестал выходить на связь. Мне сообщили, что он умер. Все эти годы я думал, что его убили из-за меня… И только недавно, пока я был в Польше, он снова пришел ко мне во сне. Сказал, что его кололи каким-то дерьмом, и все это время он пребывал в коме. В коме «блуждающие» не могут использовать свои способности. Но, видимо, он наконец смог проснуться и даже обмануть своих «надсмотрщиков».

— Но, если всех «блуждающих во сне» было решено перебить, почему же Лунатика оставили в живых? — удивился Дмитрий. — Сомневаюсь, что дело в его юном возрасте.

— Этого я не знаю. Знаю только то, что он — последний «блуждающий» на этой планете. И что он чертовски хочет жить…

Они находились в доме до тех пор, пока темнота вновь не заполонила собой город. А затем осторожно направились в сторону ближайшей станции метро. Здешние

тоннели могли подарить им временное ощущение безопасности, хотя Эрик уже начал всерьез опасаться, как бы роботы-«полицаи» не увязались за ними. В конце концов, эти железяки умели выслеживать получше многих охотников, а тоннели метро не станут для них помехой. Однако все вышло еще хуже. Гораздо хуже..

Дмитрий и Эрик были почти у цели, когда раздались выстрелы. «Ликвидаторы» все же нашли их, причем, как назло именно в тот момент, когда до здания Белого Дома оставалось рукой подать. В тот момент, когда чужаки успели скрыться за машиной, в их телах уже застряли несколько пуль. Одна из них зацепила ступню Лунатика, но ослабевший мальчик даже не вскрикнул от боли. Он находился в полубреду и готов был вот-вот потерять сознание.

Пришлось отстреливаться, правда, длилось это недолго. «Ликвидаторы» больше не имели прежних уязвимых суставов, а проверить теорию «ахиллесова пяты» в виде разъема между плечом и шеей робота, находясь внизу, было невозможно. Роботы все прибывали, и под градом пуль мужчинам не удавалось даже на секунду высунуться из-за машины.

— Вколите мне снотворное, — еле слышно произнес мальчик. — Ну же…

— Ты не выдержишь! — воскликнул Фостер, прижимаясь к машине так сильно, словно пытался слиться с ней. — Тебе еще телепорт активировать надо!

От боли у него начала кружиться голова — тело разом вздумало извлечь из себя все пули. Дмитрий чувствовал себя еще хуже. Он прикрыл собой мальчика, отчего ему досталось вдвойне. Во рту появился металлический привкус крови, а боль вгрызалась в тело с такой яростью, что он с трудом мог соображать.

— Делайте! — прошептал мальчик, и тогда Лесков буквально заставил себя найти шприц. От боли его руки дрожали, и первую ампулу снотворного он разбил, но затем таки вколол его мальчику. Все утонуло в грохоте выстрелов, а затем тело Адэна судорожно выгнулось и обмякло. Увидев это, Эрик выпустил из рук винтовку и в панике принялся стягивать с головы мальчика шлем.

— Дима! — закричал он. — У него нет пульса… Он умер! Проклятье! ОН УМЕР!

Эрик в ужасе посмотрел на Дмитрия, который тоже сбросил с себя шлем и, уже не обращая внимания на боль, вставил в шприц еще одну ампулу.

— Снотворное не поможет! Ты что, не слышишь? Он мертв!

Но Лесков не отреагировал. Голос Эрика потонул в шквале выстрелов, а, может, Дима был настолько оглушен болью и смертью мальчика, что действовал исключительно механически. А именно — сделал Адэну еще одну инъекцию и затем в отчаянии уставился на его лицо.

— Давай же… — беззвучно шептали его губы.

Поначалу ничего не происходило, но потом глаза мальчика внезапно широко распахнулись. Радужки глаз окрасились янтарно-медным, а затем он сел, слепо пялясь куда-то вдаль. Выстрелы моментально затихли, словно кто-то нажал на паузу, выключая звук. А затем Адэн запрокинул голову, походя на безумного, который не знал, смеяться ли ему или плакать. Проследив за его взглядом, Эрик понял, что привлекло внимания мальчика. Это был беспилотник, который направлялся… Нет, не к ним… К Белому Дому.

— Они поняли, как вы сюда попали, — медленно произнес Адэн, странно растягивая слова. Казалось, он находится в каком-то гипнотическом бреду. — Идемте, пока у меня еще есть силы… Эта сыворотка… Опасна.