Морской круиз (СИ) - Помазуева Елена. Страница 56

   — А сколько? — недоуменно моргнула. — Нам известно о двух.

   — Кавье тоже воспитанница Монти. Как думаешь, он ей оставил послание? — заинтересованность во взгляде подстегивала к размышлению.

   — О, богиня, заступница всемогущая! — воскликнула потрясенная я и вскочила на ноги. — Вы совершенно правы! Необходимо обыскать ее вещи!

   — Успокойся, Клер. Наверняка это уже сделали. И вот тут возможны два варианта. Либо письмо Монти нашли, либо она его уничтожила.

   — Это в том случае, если метресса Кавье его получила. Но возможен ещё вариант, — задумавшись, добавила я. — Она могла его хорошо спрятать и при поверхностном осмотре его могли не найти.

   — Как я понимаю, сегодняшняя ночь у меня пройдет насыщенно, — вздохнул ворожей.

   — Простите, мэтр Броссар, я не смогу вам помочь, — я действительно сожалела об этом.

   Раньше я активно подключилась бы к поискам таинственного письма, а сейчас положение замужней метрессы категорически запрещало проводить ночь наедине с мужчиной, не являющимся моим мужем. Досадно и обидно! Ведь самое интересное пройдет мимо меня!

   — Справлюсь, — рассеяно отозвался мэтр Броссар.

   — Метресса Атталья! — громко позвал Жиль, выходя на палубу и принимаясь озираться по сторонам.

   — Я здесь, — без энтузиазма отозвалась ему.

   Его подозрения о причине частого общения с наставником еще свежи в памяти.

   — Жиль подозревает нас, — тихо произнесла ворожею и выразительно посмотрела на него.

   Мэтр Броссар спокойными движениями собрал посуду на поднос и направился навстречу стюарду. Жиль окинул его цепким взглядом, словно желая рассмотреть компрометирующие следы, а затем заторопился ко мне.

   — Метресса Атталья, я лишь хотел напомнить… — бодро начал говорить, а затем замялся молодой человек.

   — О чем? — лениво поинтересовалась у него.

   — Простите, вылетело совсем из головы, — повинился Жиль и развернулся, собираясь уходить, но потом остановился, что-то пробормотал себе под нос, и вновь вернулся ко мне. — Метресса Атталья, вы уверены в том, что говорили недавно?

   — Когда? — настороженно поинтересовалась у него.

   Вдруг он вновь решит обвинить в недостойном поведении меня и мэтра Броссара? В последний раз объяснения о теме нашего общения не произвели впечатления на молодого человека. Он явно остался при своем мнении.

   — О призраках, — торопливо выдохнул Жиль.

   — Абсолютно уверена, — успокоилась и величественно кивнула в ответ. — Духи остаются либо на месте своей смерти, либо маги привязывают их к определенному месту. Но в домах от них только проблемы, потому не каждый захочет иметь такого соседа. Они, знаешь ли, бывают с вредным характером. Не все, но некоторые.

   Парень мялся, топтался на месте и смотрел в пол перед собой. Ему явно хотелось сказать что-то еще, но он никак не мог решиться произнести ни слова.

   — Мне кажется я видел одного из них здесь, — опасливо покосился в сторону двери во внутренние помещения Жиль.

   — В самом деле? И как это было? — спросила его, уверенная в невозможности подобного. — Если ты мне расскажешь подробности, то я смогу развеять твои сомнения.

   — Правда? — обрадовался услужливый стюард. — Понимаете, меня отправили передать поручение одному из пассажиров, а из перехода на меня налетело что-то белесое. От неожиданности я отшатнулся, и поднос с наливкой вылетел из рук. Но вокруг никого не было.

   — Ты уверен, что это не занавеска взлетела от порыва ветра? — улыбаясь, спросила его.

   — Нет, конечно, — зябко поежился Жиль. — Это было в первый раз. Сразу же после того, как стало известно о смерти метрессы Кавье. Тогда я подумал, что это ее неупокоенный дух.

   — Понимаю, как раз после этого ты спросил меня об призраках, — он кивнул, подтверждая. — Разве было еще что-то?

   — Сегодня, когда я возвращался на камбуз, на моем подносе вспыхнула записка, а в лицо подул ледяной ветер, — с готовностью пустился в повествование Жиль.

   Так-так. А вот это уже ближе. Ледяное дыхание свойственно эфирным созданиям. Неужели роковая красотка не смирилась со смертью и решила остаться на корабле? Но разве возможно призраку блуждать над морем? А почему нет, если ее тело до сих пор в трюме «Любимца богини»?

   — Что было в записке? — поинтересовалась я.

   — Вот это-то и странно! — взволновался окончательно стюард. — Твердым подчерком написано несколько букв: «Вмешайся в разговор метрессы Атталья». Вот я и побежал вас разыскивать.

   ОН покаянно поник головой, а я с недоумением рассматривала посланца духа метрессы Кавье. Что именно не понравилось в нашем с мэтром Броссаром обсуждении? О ней мы говорили в свете получения странных писем. И вот сейчас Жиль мне рассказывает o подобном. Ведь он тоже получил послание! Но от кого?!

   О, богиня! У меня от загадок без ответа уже голова пухнет! Как можно в этом во всем разобраться, если ничегошеньки не понимаешь?!

   — Откуда и куда ты шел? — строго спросила молодого человека.

   Надо же с чего-то начинать!

   — Меня попросил помочь священник Христас, — с готовностью отозвался Жиль. — У него заела задвижка иллюминатора, но я быстро со всем справился.

   Интересно.

   — А потом? — продолжила расспросы.

   — Вот как только я вышел из его каюты, на подносе вспыхнуло что-то, а потом проявилась записка.

   Совсем интересно! Но какое отношение ко всему этому может иметь Христас?! Он понятия не имел о нашем разговоре с мэтром Броссаром. Все еще находились либо в столовой, либо в салоне, не рискуя показываться на полуденном солнце. Мы абсолютно одни находились на пустой палубе! Но тогда, кто мог стать свидетелем нашего обсуждения?!

   Итак, призрак не может сотворить заклинание, чтобы проявить письмо. Но дух определенно имеет к этому отношение. Можно предположить, что роковая красотка после смерти нажаловалась о наших выводах. Но кому?! Троллий потрох! Я с ума сойду с этими письмами, убийствами и прочими необъяснимыми событиями на корабле!

   — Чтобы увидеть духа, нужно иметь хотя бы слабый дар, — решила зайти с другой стороны. — Внешние проявления, как ледяное дуновение, преломление реальности доступны обычному зрению, но и только. Так что тебе не грозит встретиться лицом к лицу с призраком.

   — Я… я… не знаю… я не уверен, — запинаясь, проговорил Жиль. — Но я сирота. Родители умерли, когда я был совсем маленьким, потому у меня нет уверенности.

   — В чем? — строго посмотрела на него.

   — Вдруг у меня тоже есть магия? — умоляюще воззрился молодой человек на меня.

   Выругаться захотелось вслух.

   — Жиль, неупокоенные духи обычно не причиняют неудобств живым, — старательно подбирая слова, начала объяснять. — Если, как мы думаем, это, в самом деле, призрак метрессы Кавье, то он вскоре покинет судно вместе с ее телом. В Корта-каре капитан передаст ее останки для захоронения.

   Не очень успокоенный Жиль какое-то время потоптался на месте, а затем поспешил вернуться к своим служебным обязанностям. У меня же появилась новая пища для размышлений.

   Проявилось еще одно послание, проявленное с помощью заклинания. Призрак этого сделать не мог. В любом случае записку написал человек и проявил ее так же маг. Живой из плоти и крови. И этому неизвестному не понравилась моя беседа с наставником. Почему? До чего такого опасного мы додумались, что этот кто-то решил вмешаться и даже не побоялся проявить себя. Ведь Жиль не удержался и стал задавать вопросы о призраках, а попутно рассказал o странном приказе. Что это? Случайность или продуманное действие? И с чьей стороны? Кто тот таинственный «некто», который совершает необъяснимые поступки? Ведь он преследует определенную цель. И как в это укладывается мэтр Филипп, Эдит, метресса Кавье, консул и молодые мэтры, пропавшие с корабля?

   Не понимаю.

   Устроившись поудобнее, принялась размышлять. Если не знаешь с чего начать, то начинай сначала. Что у нас случилось первым? Подозрительная смерть мэтра Филиппа. Причем корабельный целитель настаивал на естественных причинах, а мэтр Бланкар на отравлении. Наставник провел анализы настойки в стакане, и мы пришли к выводу о яде.