Да, Босс! (СИ) - Блэк Тати. Страница 10

Кожа на запястье горела в том месте, где её касались горячие пальцы Левандовского, а перед глазами всё ещё стоял предупреждающий взгляд босса, которым он смотрел на меня, рассказывая, что я должна быть ему верна. Интересно, что он имел ввиду? У него есть враги? Ну, разумеется, есть. У такого человека, как Левандовский, наверняка их миллион, начиная от завистников, заканчивая конкурентами. Точно такими же акулами бизнеса, как и он сам.

Я мало понимала в подобного рода войнах и не собиралась разбираться в этом в принципе, но конечно же, не желала, чтобы Левандовский заподозрил меня в чём-то похожем.

Вернувшись на этаж, где располагался наш офис, я села за стол и потёрла виски, в которых угнездилась тупая боль. Не слишком сильная, чтобы травить себя таблетками, но и мешающая нормально жить и работать. Что там говорил Левандовский? Нужно разобрать документы и попытаться найти рецепт приличного кофе. Вот этим, пожалуй, и стоит заняться, чтобы только не погружаться в вещи, совершенно меня не касающиеся.

Пару часов ушли на то, чтобы понять, как разложить ворох бумаг хотя бы по схожести содержания. Не то чтобы я была глупа или не умела читать… но миллиард каких-то формул, диаграмм и таблиц расшифровать без людей знающих было просто невозможно. Поэтому в итоге я сдалась и начала складывать листы в пачки по тридцать штук. Так дело пошло веселее. Собрав их в несколько подшивок, я, довольная своей работой, отправилась в кабинет Левандовского, где и водрузила папки на стол босса.

Необъяснимое возбуждение, рождённое моей неуёмной фантазией, охватило меня не сразу. А когда я поняла, что именно испытываю, вопреки здравому рассудку, осталась в кабинете Адама вместо того, чтобы бежать из него без оглядки.

Это было то место, где всё дышало Левандовским — начиная от аромата парфюма, пропитавшего собой воздух, заканчивая какими-то минималистическии вещами, стоящими то тут, то там. Например, чёрной эбонитовой статуэткой возле монитора его компьютера. Или графином с водой, больше похожим на прямоугольную вазу.

Рассматривая кабинет, словно оказалась в нём впервые, я запоминала какие-то несущественные детали, будто пыталась проникнуть в самую суть хозяина этого помещения. Что, впрочем, мне вряд ли бы удалось в любом случае. Мой взгляд скользил по предметам мебели и обихода, пока не наткнулся на стол Левандовского. Я нахмурила брови и прищурилась. Неужели он не лгал и не шутил, когда рассказывал, как именно трахал здесь всех своих бесчисленных женщин, которых после увольнял без сожаления? Наверняка нет. Ему совсем не нужно было придумывать подобного, потому что при одном взгляде на босса становилось ясно сразу — любая, кого бы он ни пожелал, окажется под ним тотчас, как он щёлкнет пальцами. И я не исключение… Иначе как объяснить себе то, что я уже несколько десятков, а то и сотен, раз представляла себе, каково это. Каково чувствовать его руки на своём теле, губы на своих губах, его — внутри себя. Интересно, как он делает это. Как берёт женщин — грубо и быстро, удовлетворяя свои потребности, или медленно, пока они не начинают умолять его о большем?

Как они садятся на этот стол? Сначала на самый край, потом он толкает их, понуждая лечь на спину, подтягивает рывком к себе, срывает одежду, разводит ноги и берёт?

Повинуясь какому-то дурацкому желанию, я подошла ближе к столу и сделала то, чего совершенно не собиралась — устроилась на краешке и чуть откинулась назад. Если бы Адам был сейчас здесь, что он сделал бы?

Фыркнув, я встала и покачала головой. Хороша бы я была, если бы Левандовский зашёл в этот момент в кабинет. Берите меня, босс, я вся ваша!

Обойдя стол, я включила компьютер и устроилась в кресле Адама Даниловича. Ту адскую навороченную штуку, с которой Левандовский меня так и не познакомил должным образом, я старалась обходить стороной, а вот у босса был вполне себе привычный на вид компьютер, в котором я и собиралась немного покопаться на предмет поиска приличных рецептов кофе.

Сменив пользователя — учётная запись Левандовского ожидаемо была запаролена — я вышла в интернет и погрузилась по самую макушку в список более чем трёхсот разновидностей этого напитка. С коньяком, чёрным перцем, солью — каких только извращений не претерпевал кофе на пути к его любителям. Записывая самые, на мой взгляд, интересные варианты в прихваченный блокнот, я раздумывала о том, стоит ли внести в меню босса разнообразие в виде кофе с желтком, когда дверь внезапно открылась и на пороге появилась ухоженная девушка, в которой я узнала Веронику.

Красивая, высокая, стройная, одетая с иголочки, она воззрилась на меня с выражением брезгливости на лице, но быстро взяла себя в руки, очевидно, вспомнив, что именно она меня сюда и устроила.

— А Адама Даниловича нет… — пролепетала я, поднимаясь из-за стола, будто меня только что поймали с поличным на месте преступления.

— Я вижу. И я не к нему. Искала тебя.

Она прошла в кабинет, бросила сумку на стул, а я всё это время настороженно следила за ней, гадая, зачем именно могла ей понадобиться. И испытывая такой водоворот эмоций, что у меня едва ли не закружилась от них голова. Вот, о ком мне нужно думать, представляя рядом с боссом женщину. Вернее, совсем не нужно, но разве сердцу прикажешь? Вот, кто имеет для него единственное значение, его невеста, будущая жена, которая родит ему детей, будет оберегать очаг их семейной жизни и любить Левандовского до конца своих дней. А не весь тот сонм секретарш, вереницей прошедших через его постель. Ну, или стол.

— Адам сказал, что он поехал куда-то по работе. Это так? — внезапно задала вопрос Вероника, заставляя меня нахмуриться.

— Если он вам так сказал, то это так.

— Да, он так мне сказал. Но тебе ли не знать, что мужчины в таких вопросах часто лгут.

Тут она была неправа — мой небольшой опыт общения с противоположным полом не сталкивал меня с подобными ситуациями, но говорить об этом Веронике я не стала. Меня занимало другое — она что, пришла сюда выяснить что-то о собственном женихе?

— Адам Данилович поехал по делам. Сказал, что сегодня в офис уже не вернётся, — твёрдо ответила я, будто единственной моей задачей сейчас было прикрыть босса.

— Хорошо.

Она снова посмотрела на меня с прищуром, после чего обошла кабинет по кругу, остановилась за моей спиной, и хмыкнула. Отодвинув меня от стола, Вероника принялась рыться в ящиках Левандовского, а я стояла, понятия не имея, принято у них так, или нет. И почему босс не оставил мне на этот счёт никаких инструкций?

Я уже было собралась возмутиться, справедливо полагая, что лучше уж получу нагоняй от Адама за то, что вмешалась, чем за то, что бездействовала, когда его невеста наконец извлекла из стола фотографию в рамке и, установив её рядом с эбонитовой статуэткой, отстранилась, оценивая результат своей работы.

— Адам бука. Сказал, что не хочет лишнего хлама на своём столе.

Я поджала губы, чтобы не рассмеяться. Это было настолько в стиле босса, что даже сомнения не возникало — он сказал про её фото именно такие слова. Но приступ веселья быстро закончился. Вероника, подойдя ко мне вплотную, вдруг проговорила:

— Я могу на тебя положиться?

Я видела, что она скорее борется с собой, притворяясь, что испытывает ко мне дружеские чувства, но, видимо, ей было что-то от меня нужно. Какая-то помощь.

— Смотря что вы имеете в виду под словом «положиться».

Она растянула губы в насквозь фальшивой улыбке, оглядывая меня с ног до головы, после чего произнесла:

— На данный момент ты станешь тем человеком, с которым Адам будет проводить очень большое количество времени. Я предлагаю тебе стать моими ушами и глазами. Если вдруг тебе покажется, что он ведёт себя странно — просто скажи мне об этом, хорошо? В долгу я не останусь.

— Что значит странно? — уточнила я, едва удержавшись от вопроса: «Ещё страннее, чем обычно?».

— Ну, например… будет ездить на какие-то встречи, которые не запланированы у вас на день.